Шмель в паутине - Олег Никитин

Центральный Банк Эккарта установил с 26 июня 47 года следующие курсы иностранных валют к эккартской кроне для целей учета и таможенных платежей*:

10 Боливийских боливиано 4,58

10 Ботсванских пул 5,16

100 Гамбийских даласи 2,57

1000 Ганских седи 7,80

100 Замбийских квач 1,34

10000 Костариканских колонов 3,32

1 Леоне Сьерра-Леоне 8,97

10 Лилангени Свазиленда 8,21

10 Мавританских угий 3,24

1 Малайзийский ринггит 9,91

10 Мозамбикских метикалов 2,60

10 Эквадорских сукре 3,65

100 Эфиопских быров 2,33

*Курсы установлены без обязательств Банка Эккарта покупать и продавать указанные валюты по данному курсу.

Дела «Возрождения Тех» постепенно улучшались, и к исходу второй недели службы китаец выдал своему эксперту на сорок крон больше. Милан отметил это событие походом в мексиканский ресторанчик на границе между Великими Клошарами и соседним районом, Малой Землей. Обитатели Малой Земли не любили клошарцев, а между подростками частенько завязывались ночные потасовки. Милан услышал от Кэти во время ее «приборочного» визита, что предводитель боевитых «земляков» по кличке Полковник три месяца назад грозился поджечь Клошары. «Мы даже направили заявку в Пожарное Управление, и оно проверило наши дымовые датчики. Сломанных нашли – страсть!» Заказав полную тарелку паэльи, Милан неторопливо опустошил ее, глядя то на симпатичный бэнд, наяривавший нечто в испанском стиле, то на улицу. Даже в этом районе кишели не только аборигены, но и заблудшие туристы с камерами наперевес.

За паэльей последовали текила и стручок перца, на который Милан насадил ломтик лимона.

Из какого-то старинного, еще плоского фильма он вынес фразу, очень кстати подошедшую бы к его пиршеству. Голос за кадром произносил ее с суровой мрачностью: «Еще никогда он не был так близок к провалу…» Действительно, потомок серба и эфиопки из Армстронга и мексиканская кухня – странное сочетание. Но безликой толпе, обтекавшей кафе подобно горному ручью – камень, было все безразлично, кроме собственных забот или развлечений. За одно это можно было простить валхалльцам многие их черты, так раздражавшие провинциалов.

Милан старался поддерживать с официантом постоянную связь, а потому чувствовал себя на ногах не слишком уверенно, когда покинул наконец ресторан. Флаер он оставил на «родной» крыше и был даже рад, что домой доберется нескоро. Старательно обойдя периметр посадочной площадки, в сопровождении пронзительных голосов валхалльцев и беспрерывного шума, что раздавался чуть ли не из каждого окна, среди ядовитых всполохов рекламных щитов он направился домой, в Клошары.

Его квартал начинался в десятке метров от перекрестка. Освещенный рекламными огнями, Милан под гудение множества флаеров, что бороздили ночное небо высоко над его головой, вошел в «родной» район. Тут его встретил свежий штабель картонных ящиков. Из-за него доносились звуки возни и торчали чьи-то ноги, об которые Милан и споткнулся, когда они внезапно выдвинулись вперед на полметра.

Тотчас, раскидав коробки, наружу выскочил долговязый и верткий тип вороватой наружности. Он словно ждал появления прохожего и мгновенно выставил вперед длинную руку с простым металлическим ножом, уперев острие в горло Милана.

– Стоять! – заявил он визгливо. – Пинаться, значит? Карточку! – За ящиками кто-то хихикнул, и Милану показалось, что он узнал интонации Кэти.

Такой оборот ему совсем не понравился. Некоторым усилием воли развеяв туман, что скопился у него в голове за вечер, Милан медленно запустил руку в карман, судорожно раздумывая, зачем этому уроду понадобилась его кредитка. Никакой пользы из нее он все равно не извлечет: как скачать деньги без кассового аппарата, зарегистрированного в Департаменте финансов? И как потом восстановить карточку, если злодей сойдет с ума и повредит ее? Уловив момент, когда парень опустил взгляд на карман Милана, тот склонил голову набок и одновременно выбросил вперед носок правой ноги, целя грабителю по коленной чашечке. Кретин с ножом булькнул и скорчился на камнях мостовой, и Милан уже собрался добавить незадачливому грабителю второй ногой, как что-то тяжелое и твердое ударило его по спине.

Пролетев пару метров, он врезался макушкой в пустой картонный ящик, а затем ушибся об асфальт, при этом его пальцы разжались, и карточка с неслышным шелестом упала куда-то в темноту. Позади раздался смех, разом оборванный грубым и властным голосом:

– Тихо все! Дай сюда кредитку, Шланг. Ничего поручить нельзя!

– Я думал, он пьяный! Ты же сам сказал, что мужик нагрузился…

– Заткнись.

Коротко пискнуло какое-то электронное устройство, судя по всему, сканер, которым эти резкие ребята попытались взломать данные, зашитые в карточке. Милан собрался с силами и попробовал приподняться на локтях, но в левой лопатке словно что-то выстрелило, а руки подломились, не желая держать вес его тела. Тогда он попытался подтянуть ноги, но тут кто-то сказал:

– Эй, Полковник, этот козел шевелится.

– Ну так успокой его!

Некто сильно ударил Милана в бедро, откидывая его в скопление ящиков, отчего вся еще не разрушенная груда окончательно развалилась, погребя его под собой. Компания злодеев загоготала.

– Похож, нет? – резкий голос Полковника прервал их веселье. – Смотри сюда, лупень!

– Вроде похож… – пробормотал Шланг. – Темно ведь.

– Да кто же еще это может быть, шеф? – вступил третий голос. – Точно говорю, я от самого ресторана за ним следил. Точно, он. Повадился в наш район ходить, гад! Теперь будет знать.

– Хватит трепаться. На, сунь карточку ему в руку.

– Да ты что, Полковник? Найдем хакеров покруче, может, кто и расковыряет его код. Там, небось, деньжищ немерено!

– И долго ковырять будет? Попробуй потом с ней что-нибудь сделать, тут же заметут. Ты что, совсем спятил, Куцый?

– А может, его того?.. До утра точно не найдут.

– Зато я тебя «найду»! Ни за что готов человека убить, изверг.

– Ты добрый, Полковник, – кривляясь, сказал Шланг. – Это не тебе он чуть коленку не снес… А вот стукнет на меня в полицию, покажут ему картотеку – и хана парнишке. То есть мне.

– Не трусь, отмажем. Алиби сделаем – не подкопаешься. Подробности тебе ни к чему, да только этот мужик остережется в полицию ходить, понял? Умей прощать людей, Шланг, и они полюбят тебя, – проникновенно заметил главарь бандформирования. – Сколько раз я прощал тебе твои промахи и даже почти не наказывал?

Через несколько секунд пластик лег в вялую ладонь Милана, и он непроизвольно стиснул пальцы, словно даже теперь его сокровищу что-то могло угрожать.