Конноры и Хранители - Олег Авраменко

Кейт подумал, что так оно и к лучшему. У Рыжего Вепря не будет возможности рассказать, что с ним случилось на самом деле. После двух парализующих зарядов, которые он получил, паралич отпустит его не раньше, чем через три-четыре часа, а потом ещё часов восемь-десять он будет как отмороженный и едва сможет ворочать языком. К тому времени его уже казнят.

— Да, кстати, господин Уолш, — отозвался сотник. — Коль скоро вы не хотите присутствовать на казни, то после обеда заходите в городскую управу. За поимку Рыжего Вепря вам полагается вознаграждение — тридцать золотых.

Кейт и Джейн переглянулись. Не считая мелочи серебром (впрочем, не такой уж и мелочи) и драгоценностей Марики, у них было почти четыреста золотых, позаимствованных у Стэна. Если бы они знали, что золото здесь ценится так высоко, то не брали бы столько денег, а удовольствовались бы более скромной суммой.

— Я вот что думаю, — заговорил Кейт. — Это вторжение произошло по нашей небрежности и причинило массу хлопот вуйку Франю. Полагаю, будет справедливо, если он получит это вознаграждение вместо нас.

Хозяин закашлялся от неожиданности.

— Ну, что вы, господин Влош! — протестующе произнёс он. — Какие хлопоты? Ведь это моя работа — принимать постояльцев, обслуживать их, терпеть все их выходки, в том числе и небрежность, наподобие вашей. Этим я зарабатываю себе на жизнь. А те тридцать золотых я не заработал. Это большие деньги, и я не могу их принять.

— Тогда отдайте их Марыле, — сказала Джейн. — Пусть это будет частью её приданного.

— Но... Марыля...

— Мы не желаем слушать никаких возражений, вуйко Франь, — твёрдо произнесла Джейн и обратилась к сотнику: — Господин Котятко, вы нашли Рыжего Вепря уже связанным в доме господина Вуйко. Если мой муж отказывается от прав на грабителя, кому тогда полагается вознаграждение?

В глазах сотника мелькнуло понимание.

— Разумеется, уважаемому господину Вуйко, — ответил он.

Джейн выразительно посмотрела на Кейта. Тот усмехнулся и произнёс:

— Вот и всё, хозяин. Вознаграждение по закону ваше. И вы вправе распорядиться им по собственному усмотрению.

— Можете отдать деньги Марыле, — добавила Джейн.

Вуйко Франь в полной растерянности покачал головой. У него не было слов.

А сотник Котятко сказал:

— Господин Уолш, госпожа... Примите моё искреннее восхищение. В наше время редко встретишь таких благородных и бескорыстных людей, как вы.

Глава 22

Перед уходом вуйко Франь самолично проверил, что ставни на всех окнах плотно закрыты, посмотрел, действительно ли чистое бельё постелила служанка, а потом стоял в коридоре, пока не убедился, что Кейт как следует запер на засов наружную дверь. И только тогда, ещё раз пожелав им приятных снов, ушёл к себе.

Вернувшись в комнату, Кейт увидел, что сестра лихорадочно роется в его вещах.

— Не могу найти сигареты, — пожаловалась она. — Где ты их спрятал?

— Да вот же они, у тебя под рукой.

— Ах да, действительно.

Джейн открыла пачку и достала одну сигарету.

— Ты тоже будешь? — спросила она.

Кейт хотел сказать «да», но потом подумал о скудной дневной норме и отрицательно покачал головой:

— Нет, не хочу.

— Хочешь, но экономишь, — возразила Джейн, уловив его колебания. — Целой сигареты для меня будет много. Я оставлю тебе половину. Не побрезгуешь?

— О чём речь!

Кейт сходил к столу и вернулся с пустой чашей, из которой пил вино сотник Котятко. Он поставил её на тумбу и сказал:

— Это вместо пепельницы.

— Ага.

Джейн раскурила сигарету, сделала всего три затяжки и передала её брату:

— С меня хватит. Уже кружится голова.

Кейт взял сигарету и присел рядом с сестрой на край кровати. Джейн взяла из вазы крупную ягоду клубники и съела её. Потом потянулась за следующей.

— А у тебя железные нервы, Кейт, — задумчиво промолвила она.

— Вовсе нет, — покачал он головой. — Просто я был сильно напуган, чтобы нервничать.

Джейн слабо усмехнулась:

— А я так испугалась, что перестала соображать. Когда я проснулась и увидела того типа, меня словно парализовало.

— И слава Богу, — заметил Кейт. — Если бы мы оба стали действовать, то только помешали бы друг другу.

— Ты прав... Можно ещё одну затяжку? — Джейн взяла сигарету, затянулась и вернула её брату. — Это жестокий мир.

— Это средневековый мир, — уточнил Кейт. — Он жестокий по определению.

— Но он проще, чем наш. И люди здесь проще. Более открытые, более искренние — и более честные. Ведь сотник знал, что послезавтра... то есть, уже завтра мы уезжаем. Он мог бы промолчать, а после нашего отъезда получить причитающееся нам вознаграждение. Для него это большие деньги — по меньшей мере, его месячное жалование.

— Или даже двухмесячное, — заметил Кейт.

— А хозяин, — продолжала Джейн. — Он расположен к нам не только потому, что мы выгодные клиенты и хорошо ему платим. Просто мы ему понравились — вот и всё. Марыля тоже мила с нами отнюдь не из-за щедрых чаевых.

«Особенно она мила с тобой», — подумалось Кейту.

— Все эти люди принадлежат к третьему сословию, — сказал он. — По-нашему, представители среднего класса. Они респектабельные, сравнительно обеспеченные, занимают видное положение в здешнем обществе. Ты ещё не сталкивалась с чернью... впрочем, нет, сталкивалась. Я уверен, что Рыжий Вепрь — выходец из низов, он нисколько не похож на благородного разбойника.

Джейн содрогнулась:

— Думаешь, все простолюдины здесь такие?

— Я этого не говорил. Но можешь не сомневаться, что окажись мы ночью в трущобах, там нашлось бы немало рыжих вепрей, готовых прикончить нас ради нашего кошелька. И они не обязательно будут разбойниками — а обыкновенными бедняками, влачащими жалкое существование, озлобленными на весь мир и ненавидящими всех, кто живёт лучше их.

— А разве слуги не из бедноты?

— Смотря какие слуги. Домашняя и личная прислуга — это особая каста. В феодальном обществе такие слуги скорее младшие члены семьи — ибо от них зависит не только благосостояние, но зачастую и жизнь хозяев. А нередко случается, что слуги и есть родственники — как, например, Марыля. В богатые дома и в приличные заведения кого попало не берут; а гостиница вуйка Франя, бесспорно, приличное заведение... Гм. Впрочем, не исключено, что кто-то из слуг всё-таки навёл на нас Рыжего Вепря. Я больше чем уверен, что сейчас у хозяина сна нет ни в одном глазу, и он ломает себе голову, кто же из его подчинённых мог оказаться предателем.

— Но ведь он объяснил, как это получилось.