Ты всё ещё моя - Елена Тодорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Для твоего отца, должно быть, очень важен этот вечер, – выдыхаю, не в силах скрыть сожаление.
– Мама важнее, – отражает Артем коротко и емко.
У меня отчего-то разбегаются по плечам мурашки.
– Да… Понимаю… – бормочу сдавленно. – Просто я не предполагала, что твоя семья владеет такой крупной компанией. По правде, я попросту шокирована… До сих пор… И… Даже не знаю, что еще сказать, – тараторю и запинаюсь. – М-м-м… А тебя привлекли в компанию, когда мама заболела?
– Нет. Раньше, – вроде как так же ровно отвечает Чарушин, но вместе с тем резковато. Останавливаемся у сцены. Сталкиваемся взглядами. И у меня внутри что-то обрывается. Еще до того, как Артем суховато выдает по фактам: – В феврале. Из-за синьки. Когда в очередной раз забухал.
Бросает эту информацию, отворачивается и стремительно поднимается по ступенькам на сцену. Я лишь теперь понимаю, что двигались мы прямо к ней. И не тормозили нас приглашенные, потому как ждали приветственной речи Чарушина. Сейчас же плавно сбиваются в центр зала и снимают с подносов бокалы с шампанским.
В моих руках тоже оказывается один – беру его, когда рядом останавливается официант.
В моей голове такой гул из собственных мыслей стоит, слышать что-то еще неспособна.
Смотрю на Чарушина.
Вижу, как он улыбается гостям… Как двигаются его губы, когда он говорит… Как свободно он себя чувствует, находясь в эпицентре всеобщего внимания… Поражаюсь все больше. Ведь в этом здании не просто толпа его сверстников собралась, а очень важные люди. Но правда в том, что и Артем здесь не в роли рядового сотрудника выступает, а в качестве представителя семьи и будущего правопреемника.
Он пил из-за меня? Так сильно страдал?
Улавливаю только смех гостей и аплодисменты. Когда все поднимают бокалы, делаю то же самое. Отпиваю для приличия и сразу же отставляю на поднос с грязной посудой.
Заметив ряд стеклянных дверей, решаю, что это выход на балкон, и начинаю осторожно к нему продвигаться. Но добраться не успеваю. Чарушин ловит мою ладонь и заставляет остановиться.
– Куда ты? – выдыхает без явных интонаций.
Однако в его глазах я замечаю волнение, граничащее с каким-то страхом.
– Хотела выйти на воздух. Подышать.
Он быстро оглядывается. Замечает, как кто-то подзывает. Дает какой-то знак. Вновь повернувшись ко мне, крепче сжимает мою дрожащую ладонь и тихо выговаривает:
– Ладно, пойдем. Только быстро, хорошо?
– Конечно, – бормочу я, усиленно моргая, чтобы прогнать навернувшиеся не к месту слезы.
Благо Артем тотчас берет на себя наше продвижение, и вскоре мы оказываемся на огромном балконе. С первым же глотком свежего воздуха мне становится легче.
– Ну как ты? Нормально? – доносится приглушенно и участливо.
Киваю, но взгляд поднять не осмеливаюсь. Рассматриваю его черную бабочку, участок голой кожи, движение кадыка, проступающие мурашки.
– Да… Нормально…
Подаюсь вперед. Не прикасаюсь к Чарушину руками. Буквально тыкаюсь, в надежде, что сообразит сам обнять.
И он обнимает.
В момент, когда его ладони оказываются на моей спине, замираем. А когда наши тела сливаются, шумно выдыхаем.
Ни одного слова между нами не звучит. Но сейчас они и не нужны. Я без слов едва сознание не теряю, столько чувств в меня просачивается. Сплетаясь с моими, они разрастаются в настоящую бурю.
Когда приходит время вернуться в зал, она утихает, оставляя после себя какую-то железобетонную уверенность, с которой у меня получается достойно держаться, пока Артем общается с гостями.
К шампанскому я больше не притрагиваюсь, но съедаю несколько канапе. В целом, вечер проходит хорошо. Один раз лишь мое настроение омрачается, когда к Чарушину подходит девушка. Как я сразу догадываюсь, они коллеги. Весь их разговор крутится вокруг рабочих тем, но то, как она смотрит на Артема, не оставляет никаких сомнений: он ей нравится.
Кислота ревности не успевает прожечь мне грудную клетку только потому, что у Чарушина нет возможности долго с ней беседовать.
– Вы трудитесь в одном отделе? – вырывается у меня, пока мы переходим между группами гостей.
– С кем? – задерживает на мне взгляд.
– С этой Аленой, – выталкиваю я, заливаясь жаром стыда.
– С этой Аленой, – усмехается Артем, заставляя меня еще ярче гореть, – нет, – сказав это, хмурится и вновь становится серьезным. Прочищает горло, прежде чем уточнить равнодушным тоном: – В соседних. Чаще всего в курилке встречаемся.
– Ясно, – шепчу крайне тихо.
Пытаюсь не выказывать, но воображение уже рисует различные картинки. Шагаю практически вслепую, пока Чарушин не преграждает неожиданно путь.
– В чем проблема? – прилетает мне в висок.
– Ни в чем.
– Я же вижу, что ты расстроилась.
– А тебе разве не плевать? – выбиваю на эмоциях.
С колотящимся сердцем прослеживаю за тем, как сердито сжимаются его челюсти.
– Если тебя беспокоит, был ли у нас с ней секс, то нет. Не было, – звучит приглушенно, но столь же зло, как и выглядит. – Похуй на таких. Похуй на всех. Только ты, – высекает чрезвычайно жестко.
У меня даже озноб по
