Терновый Король - Грегори Киз

Четверо воинов, охраняющих Эрадала, высились за его спиной. Все они были без оружия, но в боевых доспехах, скрытых под черно-красными плащами. Королевские гвардейцы превосходили их численностью более чем вдвое – их в зале насчитывалось десять. По правую руку от короля стоял прайфек Марше Хесперо, в скромной черной сутане и квадратной шляпе. Слева, на традиционном месте премьер-министра, красовался Роберт, в ослепительно ярком костюме из желтого и зеленого бархата. Единственными посторонними людьми в зале были барон сэр Файл де Лири, в темно-сером невзрачном камзоле, и его молодой воспитанник, Нейл МекВрен.

– Семь, – произнес про себя король.

Теперь можно говорить – но надо постараться, чтобы голос звучал невозмутимо и вкрадчиво, а не гневно и возмущенно.

– Если Ханза имеет мирные намерения, кому в таком случае принадлежали военные корабли, приставшие к островам Печали? Кто послал войска, разграбившие четыре города? Может, все это были не ханзейцы? Насколько я понимаю, подобные действия могут означать лишь одно – подготовку к войне.

– Я не стал бы употреблять здесь такое грозное слово, как война, ваше величество, – еще более вкрадчиво и невозмутимо возразил Эрадал. – По моему скромному разумению, речь идет всего лишь о небольшом столкновении между островами Печали и Салтмарком. Вашему величеству, без сомнения, известно, что Салтмарк является давним союзником Ханзы. Поэтому мы не могли отказать правительству этой страны, когда оно попросило нас о помощи, и предоставили в распоряжение Салтмарка несколько судов. Не будем забывать, что именно острова Печали в данном случае являются захватчиком. Осмелюсь напомнить также, ваше величество, что острова эти отнюдь не являются частью империи Кротения.

Уильям поудобнее устроил руку на подлокотнике кресла и, подперев подбородок кулаком, устремил на ханзейского посла долгий пронзительный взгляд. Румяные щеки Эрадала лоснились от жира, внушительных размеров живот был обтянут узким черным камзолом из тюленьей кожи. Огромные пряжки остроносых лайковых башмаков посверкивали бриллиантами. Великолепный образчик ханзейской мужественности, ничего не скажешь. Однако король имел возможность убедиться на собственном опыте: глуповатая наружность посла обманчива. На самом деле этот человек обладал умом старого ворона.

– Вам, разумеется, известно, что острова Печали находятся под нашей защитой, точно так же, как Салтмарк – под вашей, – важно и неторопливо изрек король. – И нам хотелось бы узнать, существуют ли достоверные свидетельства того, что в данном случае король Донех выступил в роли захватчика?

Эрадал выслушал слова короля с почтительной, но хитрой улыбкой.

– Ваше величество, причиной столкновения стала борьба за рыболовецкие угодья, – пояснил он. – У западных берегов, которые, согласно существующему договору, являются нейтральной территорией, море особенно богато рыбой. В минувшем году десять безоружных рыболовных судов, принадлежавших Салтмарку, были захвачены военными кораблями, посланными с островов Печали. Еще три мирных судна были потоплены, причем в водах, принадлежавших Салтмарку. Вы сами понимаете, что столь откровенное нарушение договора не должно было оставаться безнаказанным. И могла ли Ханза спокойно наблюдать, как государство, которое является ее союзником, подвергается грубому натиску чужестранного флота? Я вынужден добавить, ваше величество, что корабли-агрессоры были вооружены и экипированы благодаря содействию Лира и Кротении.

– Я просил вас, посол, познакомить нас с неопровержимыми свидетельствами, а не с байками, что в ходу среди моряков, – отчеканил король. – Располагаете ли вы доказательствами того, что хоть одно рыболовецкое судно, принадлежавшее Салтмарку, действительно было потоплено? А если это прискорбное событие все же имело место, на каком основании вы возлагаете ответственность за него на военный флот островов Печали?

Эрадал потеребил усы. Королю показалось, что губы посла беззвучно шевелятся. Возможно, он тоже имеет привычку считать про себя, чтобы сохранять хладнокровие? Похоже, так оно и есть.

– Ваше величество, мы в состоянии предоставить вам самые убедительные свидетельства, – наконец произнес он. – Очевидцы того, что рыболовецкие суда подверглись незаконному нападению, непременно дадут показания. Но самым убедительным доказательством того, что агрессия действительно имела место, является следующий факт. Ваше величество изволили вдвое увеличить число своих военных кораблей, находящихся у островов Печали.

– Но Ханза увеличила количество кораблей в Салтмарке более чем в два раза.

– Не стану возражать. Однако данный шаг был лишь необходимой мерой предосторожности, последовавшей за вашими действиями, – парировал Эрадал. – Приготовления, предпринятые вашим величеством, со всей очевидностью говорят о том, что конфликт, вспыхнувший между островами Печали и нашим союзником, не явился для вас неожиданностью. Осмелюсь предположить, что о причинах этого конфликта вы осведомлены столь же хорошо.

Отчаянным усилием воли королю Уильяму удалось сохранить на лице бесстрастное выражение, хотя в душе у него клокотал гнев. Военные корабли Кротении были посланы к островам Печали в обстановке строжайшей секретности, они вышли в море под покровом ночи и пристали в тайной гавани. Каким образом об этом так быстро успели пронюхать в Ханзе?

– Так что вы утверждаете? – В голосе короля послышались грозные нотки. – Значит, по-вашему, именно военные корабли Кротении потопили мирные рыболовные суда вашей страны?

– Я этого отнюдь не говорил, ваше величество. Правительство моей страны полагает лишь, что вам было известно о неправомочных действиях островов Печали. Но, осмелюсь заметить, острова эти подобны вашим возлюбленным детям, которых вы, словно заботливый родитель, намерены защищать даже тогда, когда дела их заслуживают порицания. – Маслянистый взгляд посла внезапно стал суровым и жестким. – Правительство моей страны уполномочило меня заявить также, что подобное попустительство с вашей стороны Ханза расценивает как серьезную ошибку. И будет намного благоразумнее, если ни один рыцарь, солдат или матрос Кротении не примет участия в конфликте.

– Ваши слова следует расценивать как угрозу? – процедил король.

– С моей стороны это было бы непозволительной дерзостью, ваше величество, – возразил посол. – Нет, мои слова – это всего лишь утверждение следующего факта. Если вы вступите в войну с Салтмарком, то вступите и в войну с Ханзой. Вы, конечно, понимаете, ваше величество, что для обеих сторон последствия подобного шага могут оказаться весьма печальными.