Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зная грузинское гостеприимство и возможные последствия его для Владимира, в эту гастрольную поездку напросилась Людмила. И совсем не напрасно...
В.Высоцкий — И.Кохановскому: «Я с театром на гастролях. Грузины купили нас на корню — мы и пикнуть не смей, никакой самостоятельности. Все рассказы и ужасы, что вот-де там споят, будут говорить тосты за маму, за тетю, за вождя, и так далее, — все это, увы, оправдалось! Жена моя Люся поехала со мной и тем самым избавила меня от грузинских тостов аллаверды, хотя я и сам бы при нынешнем моем состоянии и крепости духа устоял. Но — лучше уж подстраховать, так она решила. А помимо этого, первый раз в жизни выехали вместе.
Остальных потихоньку спаивают, говорят: «Кто не выпьет до дна — не уважает хозяина, презирает его и считает его подонком». Начинают возражать: «Что вы, как это, генацвале?» А вечером к спектаклю — в дупель».
Кроме того, грузинские зрители показали пример «фанатизма и фетишизма» по отношению к прославленным в будущем актерам — в гостинице воровали не только деньги, но и нижнее белье у Людмилы Абрамовой, туфли на пляже у Готлиба Ронинсона и почти всю одежду у Бориса Буткеева...
Присутствие Людмилы не помешало Высоцкому совершить безрассудный поступок. 6 июля был очень жаркий день. Решив искупаться в быстрой и холодной Куре, он не учел особенностей горной реки, крутизны берега, на который практически невозможно было выбраться, и чуть не утонул. Его спас отлично плавающий Георгий Епифанцев, который в то время работал в Театре на Таганке и был на этих гастролях.
Театр, проведя гастроли в Тбилиси и Сухуми, сумел завоевать симпатии грузинской публики, но гораздо важнее то, что именно тогда Высоцкий получил приглашение на Одесскую киностудию, куда вылетел из Сухуми 18 июля сразу после окончания гастролей.
И еще... Во время гастролей он пишет три песни на темы научной фантастики — «Песня космических негодяев», «В далеком созвездии Тау Кита» и «Каждому хочется малость погреться...».
Это было воплощение страстного увлечения научной фантастикой. Он собирал вместе с Людмилой библиотеку по этой тематике и, самое главное, верил в «тарелки» и пришельцев... Поэтому настоящим подарком для него было очное знакомство с писателями-фантастами Аркадием и Борисом Стругацкими. Когда Высоцкий спел свои «космические» песни, Аркадий Натанович выразил неимоверный восторг и был удивлен перекличкой песни про Тау Кита с только что написанным собственным романом. В дальнейшем было еще несколько встреч с А.Стругацким, который был большим другом семьи Абрамовых.
А несколько ранее — в октябре 65-го — Высоцкий был приглашен на встречу с польским фантастом Станиславом Лемом в один из дней пребывания его в Москве. Встреча с автором «Соляриса» состоялась на квартире страстной почитательницы творчества Высоцкого писательницы Ариадны Громовой. Ариадна Григорьевна сама писала фантастику и переводила Лема. Среди приглашенных был космонавт Борис Егоров. Высоцкому нравились романы Лема — «Астронавты», «Дневник, найденный в ванне», «Солярис»... С.Лем читал переводы нескольких песен Высоцкого, сделанные А.Громовой, слушал его записи и сам выразил желание встретиться с поэтом, который «тонко чувствует космос». На этой встрече Высоцкий пел свои песни, а писатель подарил ему книгу «Bajki robotow» («Сказки роботов») (Krakow, 1964) с автографом — «Z najwyzszym uznaniem i wdzi^cznosci^ znakomitemu Wolodi Lem Moskwa 65» («С наивысшим уважением и благодарностью знаменитому Володе. Лем. Москва 65»),
В «Песне про Тау Кита» есть такая строчка — «Там таукитайская братия свихнулась, по нашим понятиям». Это был переход от фантастики к действительным событиям в мире. В этом году руководимый Мао Цзэдуном Китай вступает в фазу своего «великого перелома» — большого террора под названием «культурная революция». Главная движущая сила культурной революции — хунвэйбины (красные охранники) — бойцы отрядов учащейся молодежи, громившие все и убивавшие всех, на кого указывал Великий кормчий. По данным пекинского отделения МГБ Китая, только в Пекине с 23 августа по конец сентября 1966 года хунвейбины убили 1772 человека. Эти зверства сопровождались циничными заявлениями со стороны китайских властей. Ну как тут Высоцкому не похулиганить в ответ, тем более отношения с Китаем — главная головная боль Советского правительства в то время:
Вот придумал им забаву
Ихний вождь товарищ Мао:
Не ходите, дети, в школу —
Приходите бить крамолу!
И ведь главное — знаю отлично я,
Как они произносятся,
Но что-то весьма неприличное
На язык ко мне просится:
Хун...вэй...бины.
Первые отряды хунвэйбинов были сформированы в мае 1966 года, а уже осенью того года прозвучала эта песня.
Переплетение фантастики с действительностью часто присутствует в творчестве Высоцкого. Ученые всего мира давно спорят о реинкарнации — многих воплощениях человека после его смерти. И этому вопросу Высоцкий посвящает свою «Песенку о переселении душ»:
Пускай живешь ты дворником,
родишься вновь прорабом,
А после из прораба до министра дорастешь.
Но если туп, как дерево, — родишься баобабом
И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.
В этом же году Высоцкого опять приглашают на «Беларусьфильм». После работы в фильме «Я родом из детства» на студии остались записи песен Высоцкого, и режиссер В.Четвериков, прослушав их, решил пригласить автора в свой фильм «Саша-Сашенька». Из Театра на Таганке он также пригласил В.Золотухина и Н.Шацкую. Золотухина впоследствии сменил Лев Прыгунов, а Шацкая и Высоцкий снялись в эпизодических ролях опереточных артистов. По мнению Высоцкого, «фильм получился очень плохим». Его в фильме переозвучили, а по прихоти «запретителей Высоцкого» его фамилия не попала в титры — ни в эпизодах, ни в ссылках на то, что он является автором текстов песен.
Для фильма Высоцкий написал две песни: «Песня у монумента космонавту» и «Колыбельную». И еще одну песню — «Дороги, дороги...», написанную в 63-м году, — переделал для фильма. Музыку к текстам написал композитор Е.Глебов, с которым Высоцкий сотрудничал в фильме «Я родом из детства». В фильм вошла также песня «Стоял тот дом...», явившаяся совместной работой Высоцкого и Таривердиева. Песня предназначалась для оперы М.Таривердиева «Кто ты?». Либретто (М.Чурова) было составлено по романам В.Аксенова «Апельсины из Марокко» и «Пора, мой друг, пора». Эта опера планировалась для дипломного спектакля выпускного курса ГИТИСа, который вел главный режиссер Большого театра Б.Покровский, и была поставлена в 1966 году в Камерном музыкальном театре. Клавир этой оперы был издан в 76-м году издательством «Советский композитор». Однако песня туда не вошла. Возможно, причина в том, что эта песня была откликом на волюнтаризм Н.Хрущева, который в свое время разрушал памятники истории, претворяя в жизнь «Сталинский план реконструкции Москвы» — «...перекраивая Москву, мы не должны бояться снести дерево, церквушку или какой-нибудь храм»:
