Настоящий полицейский - Иван Прохоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И где… где мне найти этого мертвого полицейского? – Спросил он едва слышно.
Парень издал смешок, затем еще один и еще и наконец, разразился хохотом.
– Кто он?! – Закричал Игорь.
Хохот стал громче.
Парень стал отступать. Игорь светил на него фонарем, и заметил, что улыбка на его лице стала какой-то застывшей, а потом, присмотревшись, он понял, что никакой улыбки на ней и вовсе не было. Лицо парня скрыл опустившийся край зонта. Ярко-красный галстук горел, как светоотражающий знак.
Тот же смех раздался прямо за спиной Игоря, он обернулся, на него смотрела нарисованная светящаяся серна.
Парень исчез. Игорь побежал вперед, но его и след простыл. Луч фонаря описал круг по кустам и деревьям под стенами дождя. Капли сверкали в световом конусе как осколки разбитого зеркала. Будто и не было никого.
С Анной и Славиком он расстался на перекрестке Новой и Школьной улиц. Они промокли, замерзли и торопились домой. Игорь тоже насквозь промок, но не замечал этого. Он думал о странном человеке и его словах. Дождь и вечер изгнали всех с улиц, город будто омертвел, даже окна домов были темны, только где-то в районе площади настырно гудела сирена скорой или милиции.
Квартира встретила холодной и темной пустотой.
– Мама! – Закричал Игорь, включая повсюду свет. Даже при свете квартира выглядела безжизненной. Наконец, он увидел ее такой, какой знал ее большую часть жизни. Ты здесь один, только теперь ты тоже мертв. Игорь выскочил на лестничную площадку и столкнулся с соседкой.
– Вы маму не видели?
– Она пошла за яблоками. – Испуганно ответила соседка.
– За яблоками? Куда?
– В магазин на площадь.
Игорь бросился бежать. Приближаясь к площади, еще в просвете между домами он увидел какое-то нездоровое столпотворение. Перед остановкой толпились человек десять у машины скорой помощи. Толстый врач в белом халате – на старый манер, помогал санитару загружать носилки с черным мешком, назначение которого Игорь хорошо знал. В стороне углом к тротуару криво стояла «копейка» с разбитой фарой, спущенным колесом и помятым крылом, а прямо перед ней на асфальте – рассыпавшиеся яблоки. «Антоновка». Именно такие яблоки он любил в яблочном пироге.
– Что случилось? – Спросил Игорь, но ему никто не ответил.
– Это женщина? В мешке, это женщина?!
Люди смотрели на него исподтишка, избегая прямых взглядов.
– Она умерла, – сказал кто-то, – при ней не было документов, ты ее знал?
Игорь шагнул назад и в этот момент толстый врач развернулся и протянул ему электронные часы «Монтана».
Глава 18
– Гар-ри…
Снова этот вкрадчивый надоедливый голос. Прямо как у его деда по материнской линии, который совсем уж в далеком детстве, будил его ранним утром в деревне.
– Дедушка, я даже в школу так рано не встаю!
– Иго-о-орь…
Вилли бродил по комнате, скрипели полы под тяжестью его веса, а когда скрип прекращался, их сменяло шуршание бумаг на столе. И не устал он его звать? То «Гарри», то раздражающее «шкет». Надо признать, терпения у Вилли-Махоуни было не занимать. Раньше он этого в нем не замечал. Они провели вместе почти весь день - при дневном свете обыскали участок леса за стадионом, прошлись до березовой аллеи, изучив все надписи на стене, и не найдя ничего интересного отправились к криминалистам, чтобы составить фоторобот человека в красном галстуке. Игорь упирал именно на эту деталь, даже больше чем на костюм, и на прибор-бабочку. «Почему? Потому что он светился. Как глаза серны». Хотя днем, нарисованные глаза совсем не светились, и Вилли это знал, поскольку сам исследовал рисунок на стене стадиона и даже специально направлял на нее луч фонарика, выяснив, что масляная краска была довольно старой, успела местами потускнеть и потрескаться по краям. Поразительное терпение! Игорь, оказавшись на его месте, давно бы избавился от компании вредного подростка с поехавшей крышей на почве пережитого стресса, а он не только помогал ему, но даже проявлял активность, проверяя его идиотские версии. И все это несмотря на два сломанных ребра, трещину в небной кости и нескольких ссадин, полученных во время их последней неудачной попытки докопаться до истины.
«Он что прямо в костюме стоял посреди леса?», – высказывал здравые сомнения художник-криминалист, с недоверием косясь на Игоря.
«Не просто в костюме, а в костюме от Бриона».
«Под дождем?», – продолжал напирать криминалист.
«Шкет?»
«Бриони. Запишите – приталенном костюме и в красном тонком галстуке».
В конце дня Вилли подвез Игоря домой, чтобы заодно забрать пленку с диафильмом и отправить ее утром на экспертизу.
Оказавшись дома, Игорь сразу без сил упал на свою кровать прямо в одежде и кроссовках и уже минут десять лежал на ней, уткнувшись лицом в подушку, а Вилли терпеливо ждал, когда он предоставит ему хоть какое-нибудь подтверждение, что его можно оставить одного, не опасаясь, что он чего-нибудь натворит.
На этот раз Вилли надолго замолчал, зато активнее стал шуршать бумагами.
Игорю показалось, что он утратил чувство времени. Казалось, что это брат снова за столом делает уроки. Но зачем ему делать уроки, если ему уже больше тридцати лет? Неважно. В голове уже поселился химик-убийца, который почти не оставлял следов. Почти, иначе бы Игорь его не расколол. Неужели даже смерть не избавляет от этого? Голос Вилли вернул его в начавшую уплывать реальность.
– Шкет!
