Диалоги - Диас Назихович Валеев

А х м а д у л л и н а. Ты о чем? О чем ты говоришь? Господи, разве в этом дело? Все эти годы я — одна, одна. Чего это мне стоило? Сколько во мне погибло, умерло… ласки, нежности. Я окаменела вся! Высохла! Боюсь! Я не прощу тебе, наверное, этого никогда! Через этот порог ни мне, ни тебе не переступить! Таисье завидую. У нее сын. (С жалкой улыбкой.) Поздно уже. Поздно.

С а т т а р о в. Почему поздно? Почему?

А х м а д у л л и н а. Я боюсь. Ну и какие мы с тобой муж и жена? Ты привык властвовать, а со мной!.. У меня самой люди гнутся в руках!

С а т т а р о в. Я думал… Когда я шел к тебе, я думал…

А х м а д у л л и н а. Какая я теперь жена? Мы с тобой просто друзья. Друзья, враги, полулюбовники какие-то! Не поймешь что! Ты мне как сын теперь, которого у меня нет и которого никогда не будет. Как наш сын! И как своего сына я люблю тебя.

Саттаров стремительно встает, уходит.

(Рванувшись.) Гайнан!

Стук двери. Ахмадуллина неподвижна. Потом тихо встает, ходит по комнате. К двери, к окну. Дверь открывается. Но появляется не Саттаров — А л с у.

Что? С ним? Что-то случилось?

А л с у. Нет-нет, ничего… Извините! Недавно помощник экскаваторщика погиб… Я слышала, его жена здесь, у вас, живет. Может, ей помочь чем-нибудь надо. Я хочу ей помочь! Я должна! Поэтому я и пришла.

А х м а д у л л и н а. Она куда-то вышла… Куда же она вышла?

А л с у. Я не вовремя? Простите меня. Вы… бегите! Вы его догоните. (И вдруг плачет, прижимается к Ахмадуллиной.)

А х м а д у л л и н а. Ты что? Что с тобой?

А л с у. Вы его любите. Я ему… гадала… Вы… тоже любите… любите…

А х м а д у л л и н а. Ты плачешь? Кто ты?

А л с у. Я тоже… я до этого никого еще не любила! Никогда! А теперь ненавижу!.. Я должна помогать теперь, помогать…

Ночь. П а р е н ь  с  д е в у ш к о й. С а т т а р о в, почти наткнувшись на них, отходит, отступает в сторону.

Д е в у ш к а. Смотри, луна.

А ш о т. Вот раньше — лес и луна. Антураж был для любви. Ну, у какого-нибудь Тургенева, например. Вздохи, ахи и луна.

Д е в у ш к а. А теперь? Теперь же то же!

А ш о т. А сейчас, видишь, краны, балки, не поймешь, где луна. Черт знает, как мы изменились!

Д е в у ш к а. А чувствуем так же, глупый! (Целуются.) Осторожней, кто-то идет!

А ш о т. Вот я и говорю, раньше был антураж, а теперь никакого антуражу.

Появляются  д в о е  п а р н е й.

В и к т о р. Ну, сегодня мы с Лехой — я на «КрАЗе», а он на «БелАЗе». Давлю на газ и — по степи!

Ю р и й. А какой Леха?

В и к т о р. Ну, Леха. Со второй колонны.

Ю р и й. Слушай, Витек, а у тебя с собой пожрать ничего нет?

В и к т о р. У тебя не желудок при тебе, а ты при желудке.

Ю р и й. Просто аппетит. Целый день на свежем воздухе.

Появляется  Г а у х а р.

Г а у х а р. Юра! Ты чего? Я тебя жду-жду! Пошли!

Ю р и й. Витя, знакомься, Гаухар.

В и к т о р. Да ладно…

Ю р и й. Невеста, невеста моя.

Г а у х а р. Я тебя жду, жду.

Ю р и й. А чего ты — жду, жду! Вот он — я. Здесь.

Г а у х а р. Опять напился?

Ю р и й. У меня баллон сел, виноват я, что ли?

Г а у х а р. Ну-ка, иди сюда! Какой баллон, ты что мне голову морочишь?!

Ю р и й. Гаухар, да что ты руками…

Г а у х а р. Руками не руками, а какой баллон?

Ю р и й. Уважай во мне личность!

Уходят. Появляется  С а т ы н с к и й — с чайником, с кошелкой.

С а т т а р о в. Николай Николаевич! Николай Николаевич!

С а т ы н с к и й. Я устал от разговоров, Гайнан Салимович! Устал от противников, от поклонников. От всех. Виноград зеленый? Продолжать испытания надо? Пусть будет зеленым. Вот чайник купил. Утюг. Не всегда в магазинах есть. Подарю Алсу. И все!

С а т т а р о в. Мы резче поставим вопрос, Николай Николаевич.

С а т ы н с к и й. Вопрос может стоять сколько угодно. А вместе с ним — дело.

С а т т а р о в. Вы можете меня выслушать?

С а т ы н с к и й. Чего вы от меня хотите, Гайнан Салимович! Я устал ставить вопросы, устал поднимать вопросы, устал заострять вопросы, обивать пороги с этими вопросами!.. Устал! Байков меня сюда вытащил. Поддержал! Спасибо. Теперь, когда комиссия топчется, он — в кусты. А вы? Когда вы — в кусты?

С а т т а р о в. В кустах у меня уже нет времени сидеть.

С а т ы н с к и й. Скажите, мне это лично нужно? Лично?

С а т т а р о в. Поймите, стройка на перепутье сейчас. Она может пойти по обычной формуле — за казенный счет и без счета! С приправой российского мата в качестве научной организации труда. А может — по другой! На какой путь толкнем ее мы все! Вы, я!..

С а т ы н с к и й. А я уже толкал. Знаете, я всю жизнь толкаю. Славы не нашел! Другое нашел!

С а т т а р о в. Николай Николаевич, я больше всего боюсь знаете кого? Нет, не сильных людей… Слабых людей!

С а т ы н с к и й. А я слабый человек. Жизнь у меня проиграна. Я на пенсию выйду.

С а т т а р о в. Не выйдешь ты на пенсию. Рано тебе еще выходить! Пойми, Николай Николаевич, не было бы тебя, Сатынского, был бы другой Сатынский! Такая ситуация, что ты необходим, должен, обязан быть. И если уж ты есть!.. Я не дам, просто не дам тебе предать себя!

С а т ы н с к и й. Слушайте! Вот вы всё говорите, говорите! Вы поддерживаете, Гайнан Салимович. Но что вы, извините меня, делаете?