Ангел - Ла Рок

— Открывайся! Дурацкая фигня…

Обнимая вещи, прикладываю таблетку браслета. Ноль реакции. Почему не работает?! Твою ж… Местные штучки-дрючки! Заколебали… Дергаю ручку, а она не шевелится. Совсем…

Ещё раз проверяю номер на браслете и шкафчике. Они совпадают! Опять я что-то делаю неправильно… Что за фигня со своенравными дверями? Замечаю синий кружок и закорючки.

— Н-а-м, — читаю палочки. — Ксо… При чём здесь юг?!

(Нам [남] — Мужчина.)

Стопэ, стопэ… «Нам» тут не только «Юг», а ещё «Мужик». Ха! Я шатаю совсем не те шкафчики, стремясь не в ту часть бань! Как хорошо, что замок не открылся. Визгу было бы… Тушке давно пора отдохнуть.

По соседству обнаружился ещё один закуток. Тут стенки из таких же шкафчиков, а вот и мой номерок. Рядом красная наклейка и другая закорючка… Кружок отбрасываем, палочка у нас: «Ё».

(Ё [여] — Женщина.)

— Ну йо-о… моё… — Угу, сюда значит!

Теперь никаких сомнений. Хватит чудить, отбитая башка… Нужный шкафчик открылся сразу. Запихиваю в него старенькие кеды.

Местные сауны делят зоны принятия водных процедур. Девочки отдельно, мальчики на выход… Здесь вам не там! Совсем не японские «конйоку», где отмокают целыми семьями. Поэтому и шкафчики раздельные.

Следующая комната просторнее и дверки на стенах тут побольше. Ищу свой номерок и прохожу мимо пары кореянок в неглиже…

Прикольна… Совсем без одежды… Даже тапки потеряли… Коренастые фигуры… Ну-у… Ни рыба ни мясо… Кривоватые ноги… И размерчик слабо прослеживается… Чего ещё ждать от пригорода и почти деревни!

Удивляют круглые шапки на влажных волосах. Тётки сложили полотенца хитрым образом, накрутив пару узлов возле каждого уха. Напоминает овечек! И выглядит крайне забавно… Даже представить не пытаюсь, как завязать данное приспособление…

Стопэ! Так это… Мне, что ли тоже… Совсем голышом и прямо туда… В народ… Агась… Приехали… Как так-то?! У меня совсем вылетело из головы, что это общественные бани! То есть общие! Купаются тут вместе…

— Офигеть… — сглатываю ком в горле.

Тушка зарделась щеками. Ладошка дрожит, открывая шкафчик. Ладненько… Чего смущаться… Вон, местные стоят и не робеют… Тётки перетёрли тему и ушли. Правда же! Не может быть страшнее, чем выступление перед толпой в универмаге! Что естественно, то не безобразно, ксо…

— Нормаль… — тихо шмыгаю носом.

Укладываю сумку… Перед смертью не надышишься! Стягиваю шмотки, путаясь в горловине футболки. Ну зашибись, че… Остались кольца, пластиковый браслетик на запястье и верные Фарэры. Тёмные стёкла скрыли дикие глаза и плевать на правила здешних бань! Пусть нас взашей выгонят, но родные Фарэры будут на мне. Друзей не предают. Никогда.

Синяк на бедре поражает размерами, но ушиб почти не беспокоит. Красивый натюрморт. Ваще, натюр! И морт. Муэрте? Интересная аналогия… Еле видная сетка шрамов на правом боку давно привычна. Исхудалое тельце и тощие ноги… Ну да… Хвастать перед местными нечем, а значит и стесняться не стоит! Закроюсь полотенцем и вызову лишнее внимание…

— Пог-г-гнали… — стучат зубы.

Закончив храбриться, я вхожу в просторный зал. Агась… Множество посетительниц! Тела разного возраста, весь спектр пропорций и форм, но большинство неказистые и с короткими ногами. Никто не обращает внимания друг на друга, занимаясь своими делами…

Харэ тупить! Справа вижу душевые. Айда туда…

Серый кафель и кусочек мыла на полочке. У стенки пластиковый стульчик, такие есть в японских помывочных. Может, традиция прямиком оттуда? Почем я знаю…

Расположившись сидя, тру волосы мылом. Шампуня не нашлось. В слив потекла грязная вода с зелёными вкраплениями. Похоже, вот-вот и на голове был бы собственный дендрарий. В душе я застряну надолго! Пока тину не соскребу, в ванные путь заказан.

Вокруг женские тела. Любоваться нечем… Сидячее положение скрывает фигуры, руки давно заученными движениями натирают мыльную пену. Некоторые с удовольствием скребут мочалками, отмывая соседей, затем используют специальные тазики и льют воду на головы.

Нормаль… Главное, пусть плещут подальше. Это мы уже проходили. Веселое занятие! В душе. Если обливают в одежде, то забавно не очень… Особенно если формы одна штука, а мокрую носить нельзя и нужно ждать, пока высохнет, стуча зубами и просыхая на стуле рядом. Дурацкие воспоминания! Прочь!

— Агась…

Чистенькая пошла. Всё, харэ башкенцию промывать. Где тут ванные с пузырьками? Отбросив назад короткие волосы, я шагаю вглубь зала и переступаю каменный бортик обширного водоема. Тушка смело погрузилась в бассейн.

— Яд-д-дрён батон, — дрожу, рухнув в холодную воду, — гад-д-дская д-д-дрянь…

Мой выбор оказался не совсем удачным. Прорубь, ледяная! Но здесь меньше всего плавающих… И теперь мне понятно почему… Кому охота морозить задницу… Зато, желание отдохнуть, как рукой сняло.

— Ж-ж-жесть, с-са-адюги, — Всё! Пофиг на близкие контакты! Тушку капитально морозит, в холоде мне дрожать надоело.

Шлёпаю мокрыми ступнями и перебираюсь к более теплому бассейну. Снова удивляют шапочки на соседках. Вблизи смотрится ещё забавнее! Водопой и овечки! Жаль, я так не умею, поэтому держу полотенце на тыковке, сложив несколько раз.

Водоплавающие кореянки с удивлением смотрят в тёмные стёкла, но вопросов не задают. Тут не принято? Вообще, на водных процедурах стараются помалкивать. Тихо здесь… И спокойно…

Ка-а-айф… Горячая вода плавит тушку. Кольца беззвучно клацают о кафельные плитки, ладошки подбрасывают потоки воздушных пузырьков. Веки упали, прикрывая глаза. Мысли исчезли, растворившись в неге, от уютного тепла. Полный расслабон…

Полотенце свалилось и затылок устроился на бортике бассейна. Чувствую, что пора выбираться, иначе выключусь и соскользну, булькнув под воду. Утонуть в корейских банях, будет верхом идиотизма!

— Хах… — слабо улыбаюсь, поднимаясь из бассейна.

Чего ещё тут интересненького? Наблюдаю тётку в светлом халате. Хм… А почему она в одежде? Рядом кушетка с розовым покрытием, там кто-то лежит…

Ясно, понятно! Это работница бань, которая рьяно растирает клиентку длинной мочалкой, похожей на перчатку. Движения резкие и быстрые, руки активно мнут тело на койке.

Да ну, нафиг! Туда я не сунусь. Кольца, Фарэры и следы на тушке вызовут лишние вопросы. Да и страдальческое искривление на лице жертвы внушает стойкие опасения… Почти рыдает, бедняжка, пока с неё «ошкуривают» омертвевшую кожу! Изверги.

— Бр-р-р… — Агась! Красота требует жертв.

Повторив знакомый путь, я возвращаюсь к шкафчику. Влажное полотенце вытерло тушку и присоединилось к использованным в корзине. Заботливо протираю Фарэры, вычищая влагу с