Печальные ритуалы императорской России - Марина Логунова

В связи с перенесением акцентов в организации Печального действа с религиозного на светское начало появилась необходимость в разработке идеи монарха-воителя. В траурных мероприятиях особенно важным было использование военного караула, который должен был служить демонстрацией главной функции правителя – защитника своей страны. Представители армии являлись обязательными участниками церемониалов. Развивали идеи воинской доблести рыцарские мотивы, нашедшие отражение в присутствии двух рыцарей траурной процессии – одного в черных (печального), другого (радостного) – в золоченых латах. Лошади их императорских величеств участвовали в церемонии как боевые товарищи. В похоронах императриц лошадей заменяли кареты.

Интеграция страны в мировое пространство, проводимая в данном случае через государственные мероприятия, к коим относились погребения монархов, выражалась в том, что подготовка и проведение траурной церемонии, а также составление публикаций, посвященных данной теме, в первой половине XVIII в. поручалась иностранным специалистам. В построении процессии главенствовал принцип толерантности: один русский – один иностранец. При составлении церемониала использовался западноевропейский опыт королевских похорон, в связи с чем российским дипломатам вменялось в обязанность сообщать о подробных мероприятиях, проводившихся в других странах. За образец при проведении торжеств высокого уровня брался пример западноевропейских дворов, примером для которых служил, в первую очередь, Версальский двор.

При похоронах светского правителя первым лицом в церемонии в допетровское время выступал глава церкви, при погребении церковного лидера ситуация менялась, и траурным действом руководил светский правитель. В связи с отменой патриаршества подобная расстановка сил в похоронных мероприятиях уже не могла существовать, однако духовенство, особенно высшее, продолжало играть большую роль в траурном ритуале и сопровождало умирающих и усопших членов правящей семьи во всех церемониях.

Присутствие различных социальных, политических, этнических и прочих групп в Печальной процессии, не отменяя важности присутствия духовенства вообще и высшего духовенства в частности, перевело всю церемонию из сферы практически сугубо религиозного мероприятия в плоскость события общегосударственного масштаба.

Процессия строилась по принципу старшинства участников: «младшие впереди» до главного героя действа – покойника в гробу, за которым следовало ближайшее окружение по нисходящей линии – от более значимых лиц – к менее важным. Такая традиция построения процессии, ассоциировавшаяся с пирамидой, заложенная в средние века, сохранилась и в дальнейшем.

Новым и необычным для похорон усопшего монарха стала театральность траурной церемонии, в ней принимали участие войска, духовенство, рыцари, лошади, герольдмейстеры в специальном средневековом облачении, представители дипломатического корпуса, все сословия Российской империи, иностранные представители, обеспечивавшие широкое освещение события всему миру. С начала XVIII в. в траурное шествие было вовлечено огромное число участников, не менее 10 000 человек. Эта масса разбивалась на тематические группы, каждую из которых выводил маршал. Каждая группа символизировала один из аспектов прошедшего правления, представляя все социальные, национальные, этнические и прочие составляющие государства. В похоронной процессии был использован весь арсенал звукового и визуального сопровождения: колокольный звон, пушечная пальба, траурное убранство города, специальное облачение участников.

В траурных декорациях, в убранстве дворцов и соборов, в первую очередь Петропавловского, а также Печального шествия были задействованы все элементы символики – государственной и личной монарха, являвшейся отражением прошедшего правления. Через зримые образы были представлены территориальные завоевания, административные преобразования, создание новых учреждений и пр. Происходило соотнесение гербов и эмблем, используемых в процессии с изменением официального титула монарха, эта традиция сохранялась во все время существования Российской империи. К понятию инсигний следует отнести и все новые регалии, входившие в государственный обиход с начала XVIII в. Изменение титулатуры российского правителя, связанное с принятием Петром в 1721 г. титула императора, повлекло за собой изменение государственной символики и государственных регалий в различных церемониалах, в том числе траурных торжествах, выразившееся в переориентации с Византии на более древние образцы Римской империи.

Новая Императорская корона, задействованная впервые в государственном ритуале при коронации Екатерины I, менее чем через год явилась украшением траурных мероприятий при погребении Петра I и с этого времени стала обязательным атрибутом императорских похорон на протяжении всего XVIII в. Если держава и скипетр использовались и до императора Петра Алексеевича, то при его правлении бармы в качестве государственной регалии уже отошли в небытие. В государственной культуре символы и церемониалы всегда играют важную роль. За деталями этикета встают вопросы политики государства, его идеологии и престижа верховной власти. Военная тема, представленная через такие зримые образы, как шпоры, перчатки, шпаги, ордена, военную атрибутику в траурном выражении, знамена, барабаны, лошадей, акцентировала внимание на личных завоеваниях монарха и особенностях его занятий при жизни.

Инсигнии – порфира, скипетр, держава, гербы, короны, а также особые чины – маршалы-распорядители, герольды-глашатаи составляли единый набор знаков государственной символики, который был задействован при всех государственных мероприятиях высокого ранга, будь то коронация, венчание или похороны правителей. К примеру, скипетр и держава всегда использовались при коронациях и погребении правителей. Таким образом, императорские похороны входили в ряд главных торжеств Российской империи.

В допетровской России царские похороны были тем мероприятием, на которое допускались особо значимые, приближенные люди. С начала XVIII в. в траурной императорской процессии принимали участие представители практически всех слоев общества, всех конфессий, всех сословий. Для демонстрации сплоченности подданных монарха огромной страны и толерантности власти подобная демонстрация была необходима. Для траурного шествия приглашались желающие отдать последнюю честь усопшему и показать лояльность новому правителю. Участие в церемониалах не было специфической принадлежностью только дворянского сословия, сам факт принадлежности к которому поддерживал социальный статус личности.

Главным героем действа, естественно, был усопший монарх, его сопровождали в мир иной самые значимые государственные и личные регалии, подчеркивавшие его государственное и личное значение в истории не только Российской империи, но и всего мира. Так, со времен Петра I на специальных подставках-табуретах стали выставлять «кавалерии» – ордена покойного, как российские, начиная с главного отечественного ордена святого Андрея Первозванного, так и иностранные награды, которых монарх удостаивался при жизни. Эти же ордена были задействованы и в траурной процессии.

Для всех последующих похорон за образец брались предыдущие, учитывались воля ушедшего правителя и основные ориентиры в области внешней и внутренней политики, представления о культуре и эстетике его преемника на российском престоле.

Поминовение усопших членов правящей семьи до начала XVIII в. поручалось малочисленному Панафидному приказу, на смену ему со времен Петра I пришла Печальная комиссия, создаваемая после смерти монарха, ведавшая всеми организационными, финансовыми и церемониальными вопросами подготовки и проведения траурных мероприятий, подчинявшаяся непосредственно новому правителю и отчитывавшаяся ему о своей деятельности. При дворе была создана Экспедиция церемониальных дел, в задачи которой входило рассмотрение всех вопросов подготовки и проведения государственных церемониалов. Конкретные случаи, такие как перезахоронение императора Петра III, перевоз тел императора Александра I и императрицы Елизаветы Алексеевны, изучались и использовались в качестве прецедентов для последующих мероприятий подобного плана.

Время петровских преобразований способствовало расширению родственных связей российского Императорского дома с другими монаршими домами Европы. Русская императорская фамилия, ощущая себя частью международной правящей семьи, устанавливала траур не только по своим усопшим родственникам, но и по скончавшимся представителям всех мировых христианских правящих династий. Этот траур фиксировался в специальных журналах Экспедиции церемониальных дел, срок его определялся высотой происхождения, степенью родства усопшего и субъективными пристрастиями русского самодержца. Целый ряд государственных указов XVIII–XIX вв. регламентировал форму траурной одежды, что говорит о большом значении, придаваемом костюму как внешнему способу выражения скорби по ушедшему правителю в обществе. Траур в одежде как демонстрация выражения печали передавался через ограничения использования материалов и цвета одежды, через отказ от жизнерадостных тонов в пользу темных и черных. Традиционно используемые в России цвета траура не отличались принципиально от таковых же, задействованных в других христианских странах. Однако в связи с западноевропейским влиянием большее распространение получили оттенки красного – пурпурный, малиновый, фиолетовый, к тому же они ассоциировались с цветом власти. Цвет власти – золотой – дополнялся серебром для яркости, но использовался в нарушение «царского чина».