Витой Посох. Время пришло - Ларк Аэри

У отца была своя карайна, умная и независимая, слушавшаяся только его. Куда она делась после ухода отца – неизвестно.

На дорской же стороне карайны в паре с людьми не встречались, или об этом ничего не слышали. Во всяком случае, в городе Дор ни у кого не было карайна, ни серебристого, ни черного с юга, ни даже пестрого.

Энелион долго размышлял, стоя посреди сада, пока совсем не стемнело. Думал и вздыхал. Не так давно он согласился стать князем, если не найдется другого достойного кандидата и если вообще что-либо выйдет из затеи сестры и других аристократов выхлопотать в Игмалионе право на автономию Дойна в пределах довоенных границ. Другого достойного кандидата после отказа Мелианора пока не нашлось, зато разработка «государственной политики» шла вовсю. Правда, до сих пор не достигли единого мнения даже в том, кто и когда отправится с дипломатической миссией в Игмалион.

Снова шорох в саду, и желтый отблеск в глазах неизвестного зверя, хотя далеко не столь крупного, как карайна отца. Энели слегка напугался, но больше удивился – почему за ним следит незнакомый карайн?..

Стерегущий еще издали ощущал страх, непонимание, любопытство, затаенную печаль своего избранника. Юноша – маг, еще не осознавший свою силу. Приблизившись, молодой карайн почувствовал, насколько тот одинок, не выдержал и вышел к нему.

Там, где только что не было никого, из теней и света возник небольшой светло-серебристый карайн, мягко подошел и лег перед Энелионом, глядя тому в глаза. Молодой денери вспомнил, что так можно говорить с любым карайном.

«Ты пришел ко мне?» – мысленно спросил Энели, как делал это в детстве.

«Ты позвал меня, и я пришел».

«Ты хочешь стать моим братом?»

В ответ на юношу обрушился шквал непереводимых ощущений и картин – свет и тьма, радость и боль, светящийся ветер и поющие звезды, Вершина Вершин, и они вдвоем на этой вершине. Энели застонал, его душа рванулась навстречу, и молодой человек даже не почувствовал, как карайн очень осторожно прикусил протянутую руку. Два сознания слились. «Мы вместе!» – произнесли они одновременно.

Когда первый экстаз схлынул, они долго «говорили ни о чем», то есть передавали друг другу разные образы обо всем на свете. Они не могли бы оформить это в слова, но каждый чувствовал, что его понимают.

Идиллию прервало неожиданное возвращение Лиерии. Энелион поприветствовал сестру и отправился к себе, перевязать прокушенную руку. За столом княжна, озабоченная политическими проблемами, уделяла внимание только им. Энелион терпеливо выслушал последние новости и лишь потом поинтересовался:

– Как ты думаешь, мы сможем прокормить взрослого карайна?

– Взрослого карайна?.. – начала Лиерия, но запнулась, наконец-то ощутив перемену, произошедшую с братом, и заметив перевязанную руку. – Где он?

Энелион молча вышел в сад, сестра следовала за ним. Когда из темноты возник юный серебристый красавец и взглянул на Лиерию, та только и смогла сказать:

– Думаю, сможем… – Потом, обернувшись к брату, спросила: – Он очень голоден? Если да, то у нас еще осталось немного мяса. Но если не очень, то лучше утром сходить к мяснику за свежим.

– Он сказал, что может подождать до утра, – улыбнулся Энелион.

В последующие дни Лиерия стала замечать, как меняется брат. Если некогда во время разговора она почувствовала в нем князя, то теперь он становился и вовсе необыкновенным существом. После прогулок по полям на своем карайне Энели просто светился изнутри, но это была не детская радость, а ровный уверенный свет, что-то новое зарождалось в юноше. Только спустя декаду с лишним Лиерия поняла, что теперь ощущает в своем брате то, что некогда чувствовала в отце – у Энелиона все-таки имелся дар истинного мага, и он начинал пробуждаться.

Мелианор стоял на вершине расколотой скалы, а влажный весенний воздух омывал ее запахами цветов и приближающегося ливня, который несла в себе надвигающаяся с запада гряда дождевых туч. Где-то далеко под ногами в расселине из-под земли выбивался бурлящий поток и стремился дальше в плодородные долины у подножия каменного кряжа.

Внизу все утопало в зелени зацветающих садов. Здесь же, на голой вершине Раана, где стояла древняя цитадель правителей Дайна, выстроенная, а то и, возможно, вырубленная из той же самой скалы, сейчас обитал только ветер.

Столицу княжества задолго до рождения Мелианора перенесли на двадцать миль южнее. Там кипела жизнь. Княжеская Академия наук и искусств и новый огромный дворец князя собирали вокруг себя множество людей со всех концов страны. Древняя цитадель давно уже была не в состоянии вместить все необходимые службы и дать жилье многочисленной челяди и приближенным правящей династии.

До войны Мелианор не раз приходил сюда, как и его отец, чтобы сбежать от придворной суеты и поразмышлять. Эргисарену рано пришлось занять княжеский престол после неожиданной смерти своего предшественника. До его совершеннолетия опекуном и правителем несколько лет являлся дядя по матери, а родной отец будущего князя погиб намного раньше во время экспедиции на северные острова. Оттуда не вернулся никто.

Через два дня делегация отправится в столицу Игмалиона, чтобы заключить предварительную договоренность с правящей династией о взаимопомощи и поддержке. Совсем молодые люди и девушки понесут слово княжны и будущего князя Энелиона к их царственному собрату королю Лартину I. Неизвестно, чем закончится поездка, захочет ли выслушать молодой король представителей невесть откуда взявшихся потомков правящей династии Севера, о существовании которой на нынешних землях Игмалиона он, скорее всего, даже и не догадывается.

Несмотря на свою неприязнь к политической возне, Мелианору пришлось помочь младшему брату и сестре упрочить их позиции в наспех сляпанном самой Лиерией княжеском совете. Кое-кому из бывших аристократов Дойна хотелось, чтобы на месте князя оказался кто-то более предсказуемый. Что делать, Мелианору даже пришлось продемонстрировать, что он является настоящим магом, а не просто сыном своего отца. Молодой денери непроизвольно улыбнулся, вспомнив вытянувшиеся лица нескольких рьяных участников совета, где нахрапом, а где исподтишка гнувших свою линию. К сожалению, Энели еще далеко не только до полной силы, но и до полного осознания своей будущей роли. Дар брата еще спит, и жизненного опыта у него слишком мало. Правда, у сестры опыта в некоторых вопросах даже больше, чем нужно, но зачастую князь многое должен решать быстро и без советников. Хоть бы еще осталось немного времени до того, как начнутся события, предсказанные в древних легендах… Что именно должно произойти, никто четко не понимал, но уже одно то, что ВРЕМЯ ПРИШЛО, говорило о том, что надо быть готовым к любому повороту событий и принимать серьезные решения соответственно ситуации.

Завтра предводитель делегации в последний раз должен встретиться с княжичем, княжной, членами совета и получить верительные грамоты, а уж потом останется только ждать.

Однако сам Мелианор не собирался проводить время в праздном ожидании, он даже решил не возвращаться в горы, заранее передав Тину на попечение в отряд Райдена. Сам же молодой маг решил тем временем отправиться на север, чтобы попытаться понять, что за древнее зло упоминается в прочитанных им рукописях, и попытаться найти средства, которые смогут помочь его брату, да и всем прочим, справиться с грядущими испытаниями.

Скоро. Уже очень скоро, как встарь, серебристыми стрелами рванутся карайны в новую битву. В битву за что? А, видимо, на этот раз за все… За все, что дорого и любимо… За саму жизнь…

В уютной комнатке второго этажа владения ло’Аррани стояла тишина. Дрова в печи прогорели, и молодые ведающие легли, но им не спалось. Первой вскинулась на кровати Рада и, сев, ошалело помотала головой, Лерика недоуменно посмотрела на подругу, но тут же вскочила сама.

– Халег, – прошептали ее губы.

– Одевайся! – бросила ей Рада и сама стала быстро натягивать верхнее платье.

Лерика от неожиданности запуталась в рукавах и чуть не заплакала. Рада помогла подруге сладить со своевольной одеждой, и через несколько минут обе девушки выбежали в холл. Там уже находился сам владетель и несколько человек из его дружины.

– А вы что здесь делаете?! – удивленно повернулся к ним Сирет ло’Аррани. – Марш обратно наверх! Возле стен бродит какой-то незнакомец с двумя карайнами. Не нравится мне это…

– Дядюшка Сирет, – взмолилась Лерика, – это ко мне!

Владетель удивленно посмотрел на молодую ведающую, и легкая улыбка скользнула по его губам – изредка в порыве чувств девушка обращалась к нему, как к родственнику.

– К тебе?! Кто может явиться в такое время? Да и никто не извещал о прибытии…

Природная осторожность не позволяла Сирету сразу согласиться со странным заявлением подопечной.