Элизабет Тейлор. Жизнь, рассказанная ею самой - Элизабет Тейлор

– Просто выйди оттуда! И не смей со мной спорить!

Ричард по опыту знал, что, когда в моем голосе появляются истерические нотки, лучше подчиниться, иначе последует скандал, в результате которого я легко оторву у вертолета лопасти.

Они вышли, немного успокоили меня и улетели на другой машине, против которой я почему-то ничего не имела.

Съемок в тот день не было, вернулись все белее белого – вертолет, из которого я высадила их в приказном порядке, до места не добрался, разбившись в горах. Погибли все, кто был на борту.

Как тут не напиться? Ричард удержался, а вот я нет.

А помнишь, как мы тащились из Нью-Йорка в Лос-Анджелес втроем с Марлоном Брандо на машине? После трагедии 11 сентября выбраться из города стало невозможно даже нам, и этот толстяк предложил прокатиться с ветерком! Твоих детей везли отдельно, это хорошо, потому что чертов обжора всю дорогу измывался над нами, требуя остановиться у каждого дорожного фастфуда. Он, видите ли, проголодался.

– Марлон, прекрати, ты уже и так бочка со жратвой! У машины не выдержат колеса!

Толстый мерзавец в ответ язвительно предложил пересесть в другой автомобиль мне, мол, вас двоих это авто выдержит, а весь перегруз «в лишних фунтах Элизабет Тейлор».

Если бы не трагедия, после которой пришлось спешно покинуть город, мы могли бы хорошо повеселиться. Постоянные подтрунивания Брандо над моей толщиной и наши над ним – прекрасный повод посмеяться.

Майкл, как мне не хватает твоих шуточек! Ты делал все смешно и совершенно необидно. Даже муж Лайзы Дэвид Гест, над которым вы немало поиздевались из-за его мнительности и опасений облысеть, и тот не обижался.

– Дэвид, остановись!

Гест замирал на месте, не зная, какого подвоха ожидать дальше.

– Кажется, 134-й волос готов покинуть твою голову. И 51-й как-то странно себя ведет. Ты не проверял их сегодня?

Гест страшно переживал из-за стремительно редеющей шевелюры, конечно, он не пересчитывал свои волосы, но потеря каждого была почти трагедией. Услышав такой розыгрыш впервые, я не сразу поняла, а потом долго не могла успокоиться и прыскала в кулак, стоило завидеть несчастного Дэвида. Но он не обижался…

На тебя никто не обижался, даже Брандо, завещавший остров со смуглыми красотками и попросивший сказать главную речь на его похоронах. Интересно, вы не репетировали с Мямлей заранее? Помнишь, я часто называла Марлона Брандо Мямлей? Это еще со времен моих первых съемок с ним, стоило включиться камере, как этот чертов красавчик (тогда он не был толстяком) мгновенно становился немым, он просто молчал и наблюдал, как я выхожу из положения! Приходилось щебетать за двоих. Вот тогда я прозвала его Мямлей.

А еще он всем демонстрировал груди своих смуглых красавиц, утверждая, что мой бюст проигрывает! Конечно, об ушедших в мир иной не говорят плохо, но я ведь ругаю этого мерзавца любя…

Но о тебе все равно не буду говорить плохо, даже через десять лет (неужели я проживу столько?). Тебя не за что ругать.

Знаешь, я не сказала тебе главного: НЕ ТОРОПИСЬ ТУДА… ТАМ нас никто не ждет, пока тебя не забрали, сам не спеши. Независимо от того, какой ты веры, делать этот шаг самостоятельно НЕЛЬЗЯ!

Не успела сказать, предупредить, не поняла, что ты уже одной ногой переступил границу, которую переступать не стоит. Последние годы из-за больших расстояний и моих обострившихся болезней мы общались уже меньше, и я не заметила, не поняла, что ты проваливаешься в яму, из которой выбраться сам не сумеешь. Это моя вина, Майкл, моя. Я там побывала, но нашла в себе силы выбраться, туда попал Ричард и не принял моей помощи, а в одиночку погиб…

Приняла помощь Лайза и выжила. Но таких немного, большинство не выбрались… Однако я никак не думала, что в зависимость от лекарств и обезболивающих попадешь ты. Ты всегда улыбался и шутил, казалось, проблемы со здоровьем не больше чем проблемы внешности, и вот…

Я решила еще пожить. Поживу, пока Джеймсу Уинтерсу не осточертеет старая кляча в ортопедическом кресле с замашками звезды. Надеюсь, это произойдет не скоро.

И выйду за него замуж всем болтунам и завистникам назло! Вот это будет повод для насмешек!.. Я спросила у Джеймса, будет ли он страдать из-за насмешек. Знаешь, что что этот умник ответил?

– Если будут смеяться над тобой – побью, а надо мной пусть смеются. Смех без причины – признак глупости.

Он прав, а глупый смех проще всего обезоруживать своим собственным. Пусть они смеются надо мной, а я над ними!

Я передумала пока умирать, Майкл, ты же можешь меня немного подождать, каких-нибудь десяток-другой лет? Зато сколько я тебе расскажу сплетен, когда все же отправлюсь ТУДА! Вот посмеемся…

Боюсь, что Небесам будет тяжело вынести такую парочку, и кого-то из нас снова спихнут на Землю… Хорошо бы обоих, ты бы еще попел, а у меня есть незавершенные дела.

Иллюстрации

«Счастливое и трудное детство в Голливуде. Мне так хотелось скорей стать взрослой звездой, что я красила губы и спускала блузки с плеч, демонстрируя будущее декольте даже в совсем юном возрасте. А вот брови и ресницы не красила, они у меня от природы растут вдвое гуще обычного».

Элизабет Тейлор в 12 лет.

«Мне семнадцать, и за плечами первая взрослая роль в «Конспираторе». Чем не повод получить роскошный букет?»

Элизабет Тейлор в 1949 году.

«Полвека спустя, сидя в инвалидном кресле, остается лишь завидовать себе двадцатилетней».

Элизабет на пробах к фильму «Любовь лучше, чем когда-либо». 1952 год.

«По этой фотографии и не скажешь, что она сделана сразу после моего первого развода. Почему карьера и личная жизнь не могут быть успешными одновременно?»

Элизабет Тейлор в 1951 году.

«Но жизнь продолжается, и развод не повод для уныния. Я мечтала о серьезных ролях и новой любви».

«Я решилась на короткую стрижку однажды в жизни – после рождения первого сына…»

Элизабет в 1953 году.

«…а бабушкой стала в 38 лет – сын женился очень рано и осчастливил меня внучкой».

Элизабет Тейлор. 1970 год.