Невиновный - Джон Гришэм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Деннис Фриц потерял связь с Роном. Он написал одному его старому другу, но письмо вернулось за отсутствием адресата.
Ким Маркс и Лесли Делк ездили в Коннер, чтобы побеседовать с Деннисом в связи с расследованием, которое они вели. Они привезли с собой запись признания Рики Джо Симмонса и дали ему ее посмотреть. Деннис, как и Рон, страшно разозлился: оказывается, существует некто, признавшийся в убийстве, за которое осудили их, а суд об этом даже не уведомили. Деннис завязал переписку с Ким Маркс, и она держала его в курсе того, как развивается дело Рона.
Как завсегдатай юридической библиотеки Деннис был в курсе всех слухов, циркулировавших в юридических кругах, и знал все последние судебные решения. Он и его товарищи-заключенные из бывших юристов не пропускали ни единой новости в сфере уголовного производства. Первое упоминание об анализе ДНК появилось в начале 1990-х годов, и Деннис прочел все, что было опубликовано на эту тему.
В 1993 году отдельный сюжет в программе Фила Донахью был посвящен четырем мужчинам, которых оправдали благодаря анализу ДНК. Передача нашла горячий отклик, особенно в тюрьмах, и послужила катализатором движения против судебных ошибок по всей стране.
Одна группа, «Проект „Невиновность“», уже успевшая привлечь к себе внимание, была основана в 1992 году нью-йоркскими адвокатами Питером Ньюфелдом и Барри Скеком. Они на некоммерческой основе организовали при юридической школе Бенджамина Н. Кардозо класс, в котором студенты работали над изучением судебных дел под руководством кадровых юристов. Ньюфелд имел огромный опыт работы в Бруклине. Скек являлся экспертом-криминалистом, специалистом в области ДНК и прославился как один из адвокатов О. Дж. Симпсона.
Деннис очень внимательно следил за ходом процесса над Симпсоном и, когда тот закончился, стал подумывать о том, чтобы связаться с Барри Скеком.
В 1994 году, накопив множество жалоб на условия содержания в блоке H, «Международная амнистия» провела тщательное обследование этого места заключения. Было обнаружено много нарушений международных стандартов, включая подписанные Соединенными Штатами конвенции, и отмечено слабое исполнение официально принятых внутри страны установлений. Камеры были слишком тесными, их обстановка не отвечала установленным требованиям, освещение и вентиляция также не соответствовали нормам, в камерах отсутствовали окна, и заключенные, таким образом, были лишены естественного освещения. Неудивительно, что площадки для физических упражнений были признаны излишне огороженными и недопустимо маленькими по площади. Многие заключенные жертвовали ежедневным часом прогулки, предпочитая хоть на это короткое время остаться наедине с собой. Не велось преподавание по программам уровнем выше общеобразовательной школьной. Заключенным не разрешалось работать. Богослужения были строго ограничены. Изоляция некоторых узников чрезмерно строга. Система питания требовала полной реорганизации.
В заключение «Международная амнистия» отмечала, что условия содержания заключенных в блоке H являются жестокими, бесчеловечными, а отношение к узникам – унизительным, что является нарушением международных норм. Нахождение в подобных условиях в течение определенного периода времени «может оказать пагубное воздействие на физическое и душевное здоровье заключенных».
Доклад был напечатан, но для тюрьмы обязательной силы не имел. Однако он подлил масла в огонь некоторых исков, предъявленных тюрьме заключенными.
После трех пропусков шестеренки оборудования камеры смерти заскрипели снова. 20 марта 1995 года Томас Крассо, тридцатидвухлетний белый, был казнен, проведя в блоке смертников всего два года. Хотя это было и трудно, Крассо сумел остановить процедуру подачи апелляций и положить конец мучительному ожиданию.
Следующим стал Роджер Дейл Стаффорд, печально известный Бифштекс. Его казнь была одной из самых примечательных. Массовые убийства в крупных городах привлекают большое внимание прессы, и Стаффорд встретил свой конец в ореоле славы. Он провел в блоке смертников пятнадцать лет, и его дело было использовано полицией, прокуратурой и особенно политиками как яркий пример, демонстрирующий порочность системы апелляций.
11 августа 1995 года произошла странная экзекуция. Роберт Бречин, сорокалетний белый, едва дотянул до камеры смерти. Накануне казни он проглотил пригоршню обезболивающих таблеток, которые ему каким-то образом удалось тайно накопить и спрятать. Его покушение на самоубийство было последней попыткой послать к черту всю систему правосудия, но система возобладала. Надзиратели нашли Бречина без сознания и мгновенно отвезли в больницу, где ему промыли желудок и привели в состояние, приемлемое для того, чтобы отправить его обратно в блок H и убить «как положено».
Судья Сэй дал распоряжение своим сотрудникам тщательнейшим образом проверить все аспекты дела Уильямсона. Они корпели над стенограммой, включавшей запись всех этапов судебной процедуры, начиная с предварительных слушаний. Они систематизировали всю обширную медицинскую документацию Рона. Изучали полицейские отчеты и доклады экспертов Оклахомского отделения ФБР.
Нагрузка была распределена между Вики Хилдебранд, Джимом Пейном и Джейл Сьюард. Это стало для них коллективным проектом, в ходе работы над которым не было недостатка в идеях и энтузиазме. Процесс был проведен недобросовестно, имело место явное нарушение норм правосудия, и они горели желанием восстановить справедливость.
Судья Сэй никогда не доверял сравнительному анализу волос. Однажды он председательствовал в федеральном суде, где рассматривалось дело, грозившее подсудимому смертной казнью. Главным свидетелем обвинение выставило ведущего эксперта ФБР по сравнительному анализу волос. Его квалификация была безупречна, и ему не раз доводилось свидетельствовать в судах, но на судью Сэя это не произвело впечатления. Эксперту не было предоставлено слово, и он был исключен из списка свидетелей.
Вики Хилдебранд вызвалась провести исследование прецедентов использования волосяного анализа в качестве улики. В течение нескольких месяцев она изучала десятки дел и научных статей и пришла к выводу, что все это полная чушь. Анализ был настолько ненадежным, что его результаты вообще не следовало принимать во внимание в ходе судебных процессов. Судья Сэй к этому выводу пришел много ранее.
Джейл Сьюард сосредоточилась на Барни Уорде и допущенных им ошибках. Джим Пейн изучал нарушения «правила Брейди». В течение нескольких месяцев команда работала почти исключительно над делом Уильямсона, откладывая его лишь для других сверхнеотложных дел. Предельного срока их работа не имела, но судья был «бригадиром», не терпящим праздного времяпрепровождения. Его сотрудники работали по ночам и выходным. Они читали и редактировали друг друга и, снимая с дела слой за слоем, раскапывали все больше ошибок. По мере накопления этих судебных ошибок рос и их энтузиазм.
Джим Пейн ежедневно докладывал о ходе работы судье, который, как и ожидалось, не скупился на комментарии. Он знакомился с первоначальными вариантами текстов своих сотрудников, редактировал их и возвращал на доработку.
Когда стало очевидно, что пересмотр дела будет назначен, судья Сэй забеспокоился. Барни был его старым другом, чьи лучшие годы остались позади, он будет глубоко уязвлен критикой. И как прореагируют жители Ады на то, что их бывший судья принял сторону «мерзкого убийцы» Рона Уильямсона?
Все в команде знали, что их работа будет тщательнейшим образом проверяться на следующем уровне, в Десятом апелляционном судебном округе в Денвере. Что, если там аннулируют их выводы? Достаточно ли они сами уверены в том, что делают? Смогут ли представить достаточно аргументов, чтобы убедить вышестоящую инстанцию?
Почти год команда трудолюбиво работала под руководством судьи Сэя. И наконец 19 сентября 1995 года, через год после приостановки распоряжения об исполнении приговора, судья вынес постановление о передаче арестованного в вышестоящий суд и санкционировал пересмотр дела.
Заключение, сопровождавшее это постановление, содержало сто страниц, было исчерпывающим и являло собой шедевр юридического анализа и обоснования. Простым, однако научным языком судья Сэй требовал наложить самое строгое взыскание на Барни Уорда, Билла Питерсона, Департамент полиции Ады и Оклахомское отделение ФБР. И хотя он немного сдержал свой пыл, говоря о ненадлежащем исполнении обязанностей судьей Джонсом, нетрудно было догадаться, что он на самом деле думает по этому поводу.
Дело Рона подлежало пересмотру по многим причинам, главной из которых была неэффективная адвокатская помощь. Ошибки, допущенные Барни, оказались многочисленны и грубы. Не был поставлен вопрос о психической дееспособности клиента; не были добыты и представлены улики, свидетельствующие против Глена Гора; проигнорирован тот факт, что Терри Холланд давала показания также против Карла Фонтено и Томми Уорда; до сведения жюри не был доведен факт существования признания Рики Джо Симмонса в убийстве и присяжным не была показана видеозапись этого признания, хотя в конце концов она оказалась в распоряжении Барни; не предпринята попытка дезавуировать «сонные признания» Рона и изъять их из списка улик до начала суда; не были вызваны контрсвидетели на этапе определения наказания.