Нежнее неба. Собрание стихотворений - Николай Минаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ю. Д. Гиттерман («Нет, не на берегах Невы…»)
Нет, не на берегах Невы,Не у истоков Меты и Камы,Опять блаженствуете ВыСреди красот Одессы-мамы.
Там, расточая Вам хвалы,Родные в Вас души не чают,А черноморские валыВ своих объятьях Вас качают.
Там хорошо у волн вздремнуть,И на закате, вероятно,Пройтись под ручку с кем-нибудьВдоль по Чичеринской приятно.
О, обольстительнейший юг!О, несравненная Одесса!В ней без сомненья Ваш супругЗабыл об ОСТ’ах ВКС’а.
А я средь каменной Москвы,В шумливом Рыбном переулке,Стандартизирую – увы! —Колеса, ободы и втулки.
1934 г. 23 августа. Четверг. МоскваС. Е. Эстрин («Среди редакционного труда…»)
Среди редакционного труда,Питаясь прозой Сиротенок,Вы можете утратить навсегдаСвой поэтический оттенок.
А так как это не по вкусу мне,Я на работе, выпив чаю,А не в Крыму у моря при луне,Свою «Прохладу» Вам вручаю.
Пусть Вас она слегка расшевелит,Чуть-чуть заденет за живое; —Ведь нас с приставкой маленькою «лит»Во всем издательстве лишь двое…
17 декабря 1934 МоскваКому в издательстве жить хорошо («Товарищи и граждане…»)
монолог главбуха
Товарищи и граждане,Сейчас я вам поведаюКому у нас в издательствеЖивется хорошо,Кто пользуется благамиИ всякими поблажками,К кому начальство высшееВесьма благоволит.
Бурыкин, Эстрин, ТолстиковВладимир Афанасьевич,Минаев с Осиповичем,И Шрайбер и Файнблит,Как в масле сыр катаются,Им вместе всем и каждомуНе жизнь – а удовольствие!Малина – а не жизнь!
Читают, редактируют,Вычеркивают, вписывают,Вычитывают, считывают,А деньги им гони,И пухнут их бумажникиНевиданными темпами,А их счета текущиеЧас-от-часу растут.
Как тут не позавидовать,Как здесь не подосадовать,Когда Фортуна глупаяНеведомо за чтоМостит их путь алмазами,Когда на долю выпалоИм адское везение,А мне – наоборот!
Они у нас в издательствеОсыпаны червонцами,А я зубами щелкаюНа заработки их;За что судьба коварнаяМеня возненавидела,Зачем я не в редакции,А в первом этаже?!.
1934 г. 24 декабря. Понедельник. МоскваЕ. К. Фофановой-Устиновой («Альбом раскрыт… О, Муза, помоги!…»)
В альбом
Альбом раскрыт… О, Муза, помоги!Здесь промах мне едва ли извинится;Скорей за дело, вот тебе страница,По ней легко и быстро пробеги.
Ты мне сейчас обязана помочь:Ты знаешь ведь, что этого альбомаВладелица – не дочка управдома,А Константина Фофанова дочь!
1935 г. 27 сентября. Пятница. Москва«Ты, бесспорно, среди Дусек, Марусек и Таток…»
Ты, бесспорно, средь Дусек, Марусек и ТатокВыделяешься внешностью, в этом твой плюс,Но зато у тебя есть большой недостаток,На который всегда я особенно злюсь.
Ты – ну, честное слово! – настолько наивна,Точно только сегодня свалилась с луны,Ты – ей Богу! – как старорежимная гривнаМежду гривенниками советской страны.
Это я поэтически и джентельменскиВыражаюсь и точки не ставлю над и,А другой грубой прозою, по-безыменски,Аттестует наивные мысли твои.
В наше время наивность и с Яузу – минус,А твоя словно Зондский пролив глубока,Я в нее ни за что добровольно не ринусь,А поэтому, как говорится, пока!..
1935 г. 8 октября. Вторник. Москва«Вся – истома, вся – томленье…»
Вся – истома, вся – томление,Ты, как знойный день над нивой,Производишь впечатлениеАпатичной и ленивой.
Но откуда-то таинственно,Вероятно из домкома,Слух прошел, что ты воинственнаИ к агрессии влекома.
Что прибыв из Евпатории,Ты в товарища с бородкойНа нейтральной территорииЗапустила сковородкой.
В результате это мужество,Подогретое экстазом,Все надежды на замужествоУ тебя убило разом.
Ибо все твои поклонники,Даже самый здоровенный,Оказались не сторонникиВ женах доблести военной.
И на все четыре стороны,С целью самообороны,Разлетелись словно вороны,Иль, вернее, как вороны.
К ним ты чувствуешь презрение,Времена клянешь и нравы,Но с житейской точки зренияВедь они, ей Богу, правы!
Кто прельстится долей этою: —Состоять в законном бракеНе с Татьяной, не с Джульеттою,А с какою-то Араки!..
1935 г. 1 ноября. Пятница. Москва«Слишком долго ждать нам солнца вешнего!..»
Слишком долго ждать нам солнца вешнего!..Чтобы успокоить нервы ВашиЕдемте сейчас в Покровско-Стрешнево,Только, ради Бога, без мамаши.
С нею ездить – сущее мучение:Ведь она в трамвае словно детямВсем начнет читать нравоучения,Разжигая ярость граждан этим.
А отсюда – шаг до коалиции,За которой горькая расплата:Либо отделение милиции,Либо склифасовская палата.
Это первое… Но кроме этогоЯ хотел бы с Вами, чаровница,Стильно выражаясь, tet-a-tet'oво,То есть без мамаши объясниться.
Все переоценивая заново,Мы начнем с помещичьей России,И, коснувшись метода Стаханова,Вспомним о фашистской экспансии.
А когда из глаз исчезнут домикиИ пейзаж поманит к восхищенью,От политики и экономикиПерейдем мы к личному общенью.
Трепет чувств… Волненье неизвестности…А вокруг кустарник поределый,Хвойный бор, пустынные окрестности…Тишина… Что хочешь, то и делай!
Нас увидит только небо синее…Время проведем мы знаменито…Что дрожите?!. Вы – не Абиссиния,Да и я ведь не сеньор Бенито!..
1935 г. 1 декабря. Воскресенье. МоскваКеренский («В Москве, на фронте, в Ставке, в Петрограде…»)
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
