Нежнее неба. Собрание стихотворений - Николай Минаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я уклада жизни не нарушу…»
Я уклада жизни не нарушу,Не пойду наперекор судьбе,Обновлю я комнату и душуИ совсем забуду о тебе.
Мне не нужно к прошлому возврата,Я случившегося не кляну,Разве это горькая утрата:Потерять фальшивую жену?
Ты ушла – и скатертью дорога!Мы впотьмах блуждали наугад,Наша встреча – ложная тревога,А любовь – дешевый суррогат.
И давно предвиденным прощаньемНа мгновенье сердце опаля,Просиял мне ярким обещаньемЭтот день – восьмое февраля.
1932 Москва«Берегись! Играешь ты с огнем!…»
Берегись!.. Играешь ты с огнем!..В моем сердце скоро будет чистка,Ты лишиться места можешь в нем,Канительщица и формалистка.По тебе я месяц уж томлюсь,Ты же тянешь, тянешь без предела;В делопроизводстве это плюс,А любовь совсем другое дело!Не мешало бы тебе понять,Что в любви не требуется фальши,Если ты дала себя обнять,Значит нужно двигаться и дальше.Ну а ты в теории – Париж,А на практике какой-то Китеж:Молвив а, ты бе не говоришьИ до визы Загса волокитишь.А ведь каждый профсоюза членЗнает, что для нарсуда и ЖактаЗагс отнюдь не обязателен,С них вполне достаточно и факта.Верить в загсовскую благодать —Правоуклонистская замашка,Что тебе, подумай, может датьЛишняя за номером бумажка?Ведь она в саду твоей любвиНе прибавит роз и незабудок;Ради Бога, быстро изживиЭтот буржуазный предрассудок.А не то в два счета разлюбя, —Формулирую свой вывод кратко, —Я из сердца вычищу тебя,Волокитчица и бюрократка!
1932«Юная кокетка и нарядница…»
Юная кокетка и нарядницаКровь мою сумела всколыхнуть,У нее пленительная задницаИ очаровательная грудь.Но сия классическая грацияВолокитой длительной грозит: —С ней необходима декорацияИ в античном стиле реквизит.Тут прямолинейно-откровенномуБыть нельзя в стремлениях мужских,Ей не скажешь кратко, по-военному:– «Раз, два, три!.. Даешь и никаких!..»Нужно с ней разыгрывать идиллиюНа аркадный этакий фасон,Поднести то розу ей, то лилию,При луне вздыхать с ней в унисон.Говорить, что сердце разрываетсяОт тоски, что жизнь – пустой мираж,Вообще создать, что называется,Соответствующий антураж.В результате антуража этого,Приблизительно недели в две,Будет лиловато-фиолетовоУ нее в крови и в голове.И она, забыв об осторожности,Прелестей созревших благодатьМне сама при первой же возможностиПожелает полностью отдать.Так, талантливо и без апатииПроведя всю эту канитель,Я путем высокой дипломатииЗалучу красавицу в постель.
1932«Я только мельком вижу Вас…»
Я только мельком вижу вас,Всегда на миг, всегда случайно,И для меня цвет ваших глаз,Как и улыбка ваша – тайна.Прекрасный плод нередко гнильТаит и лгут у женщин лица,Хочу узнать вас, чтобы ильПриблизиться иль отдалиться.Еще томленья в сердце нет,Но ожидание тревожит: —Что это, лживый пустоцвет,Или росток любви быть может?..
1932«Перестань кокетничать со мною…»
Перестань кокетничать со мною,Изощряться в женском обаяньи,Ни небесной страстью, ни земноюЯ пылать к тебе не в состояньи.
У тебя движенья угловаты,Шея цвета блекло-голубого,Руки неизящны как ухваты,А физиономия дубова.
На успех тут шансы очень плохи,Так зачем же тратить по-пустомуЭти неестественные вздохи,Эту бутафорскую истому.
Брось вокруг да около крутитьсяИ платок безжалостно не тискай,Ведь тобою может восхититьсяЛишь мужчина с временной пропиской.
1932 Москва««Поцелуй!..» молил Фоменко…»
«Поцелуй!..» молил ФоменкоАфанасьеву Аннет,Но Аннет сказала: «Нет!Я ведь полька, не бушменка!..» Тут – так сообщает Тасс — От решительного вето Сей нахал, не взвидев света, Впал в особенный экстаз.И как тигр при виде ланиЗарычав что было сил,Непокладистую паниЗа ланиту укусил.
1932 Москва«Добывай по степени уменья…»
Добывай по степени уменья,Что ты можешь – славу или щи,Только среди женщин современьяСовершенства тела не ищи.
Для чего напрасно лезть из кожи,Если первый встречный подтвердитЧто в наш век гражданки не похожи,К сожалению, на Афродит.
Там в осанке грация величья,Стан, что вместе нежен и суров,Здесь в движеньях суетливость птичьяИ телосложение коров.
Где ж очароваться тут поэтуДевушкой, замужней иль вдовой,Коль взглянув на ту или на этуТолько покачаешь головой.
Рост как рост, манеры как манеры,И лицом как будто не урод,А фигура или из фанеры,Или уж совсем наоборот.
10 января 1933 г. Вторник. Москва«Папа, папа, не кляни, не сетуй..»
– «Папа, папа, не кляни, не сетуй,Пред тобой с повинной дочь твоя;Там… вчера… на вечеринке этой…Потеряла… ах!.. невинность я…»– «Ну и задала ты мне тревогу?..Страх мой – тьфу не сглазить! – был нелеп;Говоришь – невинность, слава Богу!..Я уж думал карточку на хлеб…»
<1933 г. 2 февраля. Четверг. Москва>«Я был смущен три ночи и три дня…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
