Безумие ночи - Ольга Горовая

— Грегори? Что? О, черт! — Почти прошептала девушка, и ее голос прерывался от осознания ужаса всего происходящего. От понимания того, что она была виновата в том, что настолько обострила ситуацию, не послушавшись. — Черт…

Ее взгляд метался от одного мужчины, лежащего на земле без сознания, к другому, который так настойчиво старался не упасть рядом. Даже сейчас, закрывая ее от всего, что могло угрожать жизни Каталины.

Сзади них победно зарычал вампир, с силой втягивая воздух, переполненный ароматом крови.

— Теперь, ты не сможешь противостоять мне. — С разгорающейся жаждой в реве, прорычал противник.

Грегори проигнорировал его, посылая сквозь зубы подальше.

— Тсс, тихо девочка. — Прошептал он Катти, которая была близка к истерике. — Тише. Все нормально. Ты сильная. — Он сжал ее руку, напоминая, что в ее кулаке пистолет. Хоть и сам не раз ей доказывал, что не с таким оружием выступать против вампиров.

Девушка судорожно вдыхала, закусив губы и, оттолкнув оружие, лихорадочно принялась ощупывать Грега ладонями. Она не понимала, отчего на нем было так много крови. А у мужчины просто не было сил объяснять, что у тех, которые убежали, по всей видимости, была на крыше винтовка или обрез с самодельными разрывными пулями.

Они не могли убить вампира. Но те двое и не в него целились. Однако, прикрывая Каталину, Грегори не задумываясь, принял эти пули, подставляя свое тело, вместо ее, свое сердце, вместо сердца девушки.

Личный ангел-хранитель, черт его раздери!

И теперь, то, что говорил этот вампир — было правдой.

С каждой секундой, силы оставляли Грегори, утекая сквозь множество прорывов в тканях и органах. Еще несколько минут, и он не сможет бороться. Не сможет защищать Катти. Это не было тем, что собирался спокойно принимать мужчина. Ему надо было время, чтобы регенерировать. Время и много, чертовски, много крови, чтобы зарастить сердце. Сейчас, он не мог получить ничего из этого.

Но у него было, у кого просить о помощи.

И собрав остатки сил, Грегори мысленно, проклиная эту треклятую слабость, позвал Михаэля.

Глава 23

Немного раньше

Теодорус не желал отвечать на зов Стефана. Не имел никакой охоты давать тому ответы на вопросы, которые ученик хотел сейчас задать мастеру.

Он не желал отрываться от этой девушки, которая спала в его руках, так беззаветно доверив всю себя. Ему. Имея полное представление о том, что именно он из себя представляет…

Сейчас, все чего хотелось Тео, просто наслаждаться каждым вздохом своей Лилии.

Он знал, что не позволит никому ее забрать. Не отдаст. Уничтожит любого, кто только подумает о чем-то подобном.

Теодорус не понимал, как так случилось. Не имел представления, что с ним происходило. Но, так же, как глядя в ее слепые глаза в тех скалах, он просто понял, что ни за что не оставит девушку в пещере, так и теперь, сжимая в руках ее спящее тело, он знал, что ничему не позволит встать между ними.

Она видела его глазами. Это ошеломило тысячелетнего вампира.

Он был настолько старым в своей тьме, настолько безразличным, что даже боль и насилие уже не пробивались сквозь толстый осадок скуки и апатии.

А она, ее хрупкость, ее непокорность, слепота, и в то же время, такое ясное и реальное понимание мира — смогли пробить в этой стене брешь, захватывая мысли и чувства вампира.

И эта тонкая невидимая нить, что протянулась между ними в том зале, с каждой секундой крепла, превращаясь в нерушимые связи. Он не мог этого объяснить. Теодорус просто принял это. Неразумно, иррационально, не требуя пояснений.

Она была.

Существовала только для него в этом мире.

Тео сделал это аксиомой.

И именно потому, ему следовало ответить на призыв своего помощника. Если Тео хотел, чтобы Рохус оставил их в покое, пусть и после обряда, к которому так долго готовился, ему надо было иметь, за что выторговывать жизнь Лилии.

Мужчина наклонился, проводя губами по щеке девушки и, не удержавшись, словно был импульсивным человеком, а не Вечным, потерявшим счет времени, накрыл своим ртом ее губы, проскальзывая языком внутрь.

Она легко вздохнула, глотая дыхание, которое он дал Лилиан, и подалась навстречу Тео, даже во сне, стремясь стать к нему ближе.

Мужчина не хотел подвергать ее риску. Она была человеком. Хрупкой, беззащитной, пусть и со стойкой волей, девушкой.

Он не желал показывать ее Стефану. Даже близко не желал его видеть рядом с Лилией. Одна мысль о чем-то подобном заставляла реветь бешенством его темную сущность.

Но и не мог оставить девушку одну. Рохусу не составит труда отыскать его дом, когда Теодоруса не будет рядом. А тьма вампира не могла представить, допустить возможность того, что у него могут забрать эту женщину.

И, сколь бы это ни было странно, но он просто не мог уйти… оставив Лилиан в темноте.

Девушка тихо застонала «Тео», и мужчина почувствовал шелковое касание ее ресниц на его скуле, когда она подняла веки. Это не помогло ему оторваться от губ Лилианы. Напротив.

Мужчина не смог сдержать тихий рык, упиваясь ее вкусом, ощущая, как его тело становится каменно-твердым. Он сильнее обнял Лили, прижимаясь своей твердой эрекцией к ее бедрам.

Стефан настойчиво призывал Мастера.

Тео послал его к дьяволу, лишь глубже проникая в рот девушки, обводя край ее зубов языком, облизывая. Они были такими гладкими.

Он изменит это. Теодорус сделает ее вампиром. У него не было и тени сомнения в этом. Она будет с ним столько, сколько длится вечность.

— Хочешь прогуляться, моя Лилия? — Хрипло проурчал вампир, спускаясь ниже, и целуя тонкую шею, с бьющейся на ней жилкой, сводящей его с ума своим ароматом. Его клыки надавили, почти прокусывая кожу.

— Нам надо уходить? — Девушка выгнулась навстречу его губам, его пальцам, ладоням, обхватывающим ее шею. Его зубам…

Словно просила о том, чтобы они погрузились в ее шею.

Определенно, она не хотела прогулки. Запах крови раскрывал ему каждый оттенок страсти Лили. Он хотел погрузиться в нее. Растянуть своим телом узкое, горячее и влажное лоно, дразнящее вампира ароматом своего возбуждения.

Она хотела этого.

— Нет, только выйти на время. — Им, и правда, стоило поспешить. Уж больно настойчивым становился призыв Стефа.

Но хоть в одном, мужчина не собирался отказывать себе в это мгновение.

Если Теодорус поддастся страсти, им не выбраться отсюда в ближайшие сутки, как минимум. На это, не было времени. Но у вампира было и другое желание, несвойственное для него, нехарактерное для того, кто привык лишь брать от жизни.

— Я не хочу никуда идти. — Прохныкала Лилиан, и ее бедра дернулись ему навстречу, сводя вампира с ума этим движением.