Меч Шаннары - Терри Брукс

Алланон подозвал их поближе к себе.

— Много лет назад, еще до Первой войны рас, некие идолопоклонники, происхождение которых теряется в веках, были жрецами богов смерти. В этих пещерах они погребали монархов четырех земель вместе с их семьями, слугами, любимыми вещами и большей частью нажитых богатств. Появилась легенда, будто бы в этих каменных чертогах могут находиться только мертвые и жрецы, коим дозволено видеть умерших правителей. Все остальные, кто осмеливался входить сюда, пропадали бесследно. С годами поклонение мало-помалу прекратилось, однако зло, обитающее в Зале королей, продолжает жить, слепо служа жрецам, кости которых давным-давно погребены в земле. Лишь немногие проходили через…

Внезапно он замолчал, увидев в глазах слушателей немой вопрос.

— Да, я проходил через Зал королей, единственный в нынешнюю эпоху, а теперь пройдете и вы. Я друид, последний из живущих на земле. Как Бремен и Брона до него, я изучал черную магию, я чародей. Я не обладаю могуществом Властелина тьмы, но смогу благополучно провести нас через эти пещеры на другую сторону Драконьих Зубов.

— А что за ними? — прозвучал из тумана тихий вопрос Балинора.

— Узкая, прорезанная в скале тропа, ее прозвали Морщиной Дракона, она поможет нам сойти вниз. А у подножия гор мы увидим Паранор.

Повисло долгое неловкое молчание. Алланон знал, о чем они думают, но все же продолжил:

— За этим входом бессчетное число переходов и закоулков, настоящий лабиринт для тех, кто не знает дороги. Одни из них опасны, другие нет. Сначала мы попадем в туннель сфинксов, громадных статуй, вроде этих часовых. Сфинксы — полулюди-полузвери. Стоит заглянуть им в глаза, и немедленно превратишься в камень. Поэтому вам придется идти с завязанными глазами. А еще вы все обвяжетесь веревкой. Но самое главное — думать вы должны только обо мне, потому что воля сфинксов, их мысленные приказы настолько сильны, что они смогут заставить вас сорвать повязку и посмотреть им в глаза.

Все испуганно переглянулись. Они уже сомневались, что все эти предосторожности помогут им уцелеть.

— После сфинксов будет несколько безопасных переходов, они приведут нас в Коридор ветров, населенный невидимыми существами, названными банши в память о легендарных призраках. Живут там всего лишь голоса, но голоса эти сводят смертных с ума. Вам придется заткнуть уши, чтобы защититься от них, но главное — снова сосредоточиться на мне, позволить моему разуму оградить вас от истинной силы этих голосов. Вы должны полностью довериться мне и не сопротивляться. Все понятно?

Ответом ему были семь едва заметных кивков.

— После Коридора ветров мы попадем в Усыпальницу королей. За ней останется последнее испытание…

Алланон замолчал и обратил усталый взгляд на вход в пещеру. Еще мгновение все ждали, что он все-таки договорит, но историк молча махнул рукой, приглашая их переступить порог темной пещеры. Они неловко топтались между каменными изваяниями, серый туман заволакивал высокие утесы, а перед ними, словно пасть неведомого хищного чудовища, зиял черный проем. Алланон извлек широкие матерчатые повязки и раздал своим спутникам. Все обвязались длинной веревкой, первым поставили легконогого Дьюрина, принц Каллахорна, как всегда, встал замыкающим. Повязки надежно закрепили на глазах, потом все взялись за руки, образуя живую цепочку, и спустя мгновение осторожно вошли в Зал королей.

В пещере висела глухая тишина, воющий снаружи ветер внезапно стих, а их шаги по каменному полу отдавались гулким эхом, отчего тишина казалась бездонной. Пол каменной галереи оказался неожиданно гладким и ровным, зато холод, который столетиями гнездился в этих древних, не знающих света камнях, быстро просочился в напряженные мышцы путников, вызывая озноб и дрожь. Все молчали и послушно шли за Алланоном, который осторожно вел их по плавным изгибам поворотов. Идущий в середине цепочки Ши чувствовал, как крепко в кромешной темноте сжимает его руку Флик. После ухода из Тенистого Дола они стали гораздо ближе друг к другу, пережитые вместе тяготы пути связали их крепче, чем братские узы. И какое бы будущее ни ждало их, Ши знал, что эта связь никогда не порвется. Как не забудет он и того, что сделал для него Менион. Подумав о принце Лиха, Ши вдруг поймал себя на том, что улыбается. За последние дни горец так переменился, что стал едва ли не другим человеком. Конечно, прежний Менион никуда не исчез, но появились в нем незнакомые раньше серьезность и глубина. Впрочем, все они, Менион, Флик да и сам Ши, изменились за эти дни, хотя невнимательный взгляд мог и не заметить этих перемен. А увидел ли Алланон произошедшие в нем перемены, вдруг подумал Ши, ведь мрачный историк всегда обращался с ним как с ребенком, не воспринимая всерьез.

Все неуверенно остановились, и в звенящей тишине раздался властный голос друида, он безмолвно шептал в мозгу у каждого: «Помните мои наставления, сосредоточьте свои мысли на мне, думайте только обо мне». Живая цепочка двинулась дальше, и по каменному полу прокатилось гулкое эхо шагов. И тотчас же путники с повязками на глазах ощутили чье-то молчаливое присутствие, кто-то внимательно наблюдал за ними, терпеливо ожидая их приближения. Мгновения сменяли друг друга, и все глубже в пещеру забирался небольшой отряд. Они уже знали, что по обе стороны тропы возвышаются огромные неподвижные фигуры, высеченные из камня статуи с головой человека и телом припавшего к земле неведомого зверя. Сфинксы. Мысленным взором люди видели их глаза, горящие за тускнеющим образом Алланона, и ощутили, как трудно стало думать только о друиде. Непреклонная воля каменных чудовищ вторгалась в разум, обвивая и стягивая разрозненные мысли, неотвратимо приближая миг, когда человеческие глаза встретятся с их безжизненным взглядом. Каждый чувствовал стремительно растущее желание сорвать спасительную повязку, избавиться от темной завесы и свободно взглянуть в глаза удивительных созданий, молчаливо взирающих на них сверху вниз.

И вот, когда уже казалось, что настойчивый шепот сфинксов сломит решимость слабеющих людей и окончательно отвлечет их мысли от тающего образа Алланона, их мозг прорезал его острый как бритва зов, беззвучно обращенный к ним: «Думайте только обо мне!» Мучительно освобождаясь от почти непреодолимого желания взглянуть в каменные глаза, они подчинились безмолвному приказу. Странный поединок не прекращался ни на минуту, пока истекающие потом и сипло дышащие в темноте люди медленно проходили через запутанный лабиринт невидимых статуй; связанные одной веревкой и крепко держась за руки, они шли вперед, подчиняясь властному голосу Алланона. Никто не потерял связи с ним. Устремив взгляд в каменный пол, друид уверенно вел их сквозь вереницу сфинксов, его неукротимая воля боролась за разумы лишенных возможности видеть подопечных. Постепенно каменные изваяния начали редеть, пока наконец последний сфинкс не растворился во мраке, и смертные остались одни в полной тишине.