Сквозь круг стальных небес (СИ) - Имланд Кай

Путь продолжался в сером полумраке. Несколько раз мимо, тарахтя огромными пропеллерами, пролетали странные штуковины, похожие на водомерок размером с корову. Они тщательно обшаривали стены пещеры лучами прожекторов, а иногда останавливались, ощупывая скалы длинными лапками. Чего они там искали? Вероятно, проверяли многочисленные кабеля и металлические конструкции, смонтированные на разных участках стен. Однажды к тому месту, где зависла водомерка, подлетела механическая бабочка. Ее усики развернулись, шаря по многожильному кабелю, и в стороны полетели искры. Неподалеку, потрескивая, мигал фонарь. Покончив с кабелем, бабочка переключилась на него, и свет засиял ярко и ровно. Машины занимались ремонтом? Но чьи команды они выполняли?

Неожиданно мини-поезд сделал очередной поворот, и в лицо Дику ударил яркий свет. Огромный, ярдов двадцать в длину скорпион пристроился на своде пещеры и светил по сторонам множеством прожекторов, смонтированных по всей его головогруди. Длинными усиками он ощупывал камень, а каждая из трех пар его клешней была занята работой. Передней, в которой скорпион держал мощный бур, он крушил скалу, прокладывая в ней ход. Средней шлифовал его стенки, а задней уже монтировал из готовых блоков какие-то агрегаты, подтаскивал к ним кабеля. Те, похоже, создавались тут же: членистоногое вытягивало покрытые изоляцией жилы из своего хвоста. Воздух пропитался едкой пылью, щебень сплошным дождем сыпался в подземную речку, которая извивалась среди сталагмитов по дну пещеры, уши закладывало от грохота и визга инструментов. Но скорпиона это не смущало, он, окруженный мелкими насекомыми-помощниками, методично вгрызался все дальше в скалу.

Пораженный, Дик разглядывал эту тварь, и тут кое-что привлекло его внимание. Там, где у всех скорпионов должны располагаться жвала, у этого монстра имелось небольшое возвышение. Что-то торчало оттуда, может — некое изваяние, вроде русалки, которыми украшали бушприты парусников. Платформа как раз поползла вверх, поближе к стройке, и вот эта фигурка оказалась прямо над головой Лайонхарта. О, теперь ее стало видно куда лучше. Действительно, это — женский торс. Руки русалки и все, что располагалось ниже пояса, было будто вплавлено в вырост на передней части монстра. Однако туловище и лицо остались нетронутыми, сохранив все детали и соблазнительные изгибы.

Взор аспиранта восхищенно заскользил по формам красотки, и тут у Дика в голове всплыла картинка. Брызги водопада, искрящиеся в лучах полуденного солнца и рядом, по пояс в кристально чистой воде — три девушки. Одна из них — брюнетка — удивительно походила на эту русалку на «бушприте» скорпиона…

Глаза Лайонхарта стали круглыми, как крупные монеты, и его челюсть отвисла с глухим стуком.

— Не может быть! — чуть слышно прошептал он. — Хелен, так ее вроде звали? Это действительно она? Но почему?!

Вопрос, оставшись без ответа, потонул в перестуке колес и грохоте строительного оборудования. Платформа неспешно ползла дальше, и тело русалки скрылось из виду.

Шокированный Дик рухнул обратно на дно гроба. Глазеть по сторонам сделалось почти физически больно. Даже вообразить было трудно, что он еще мог увидеть! Будто откликаясь на тревогу Лайонхарта, цепочка фонарей вдоль трассы оборвалась, и все вокруг погрузилось в кромешную тьму. Впрочем, это не принесло облегчения: тут и там мерещились чудовища, которые протягивали к аспиранту щупальца, клешни, когтистые лапы. Тела монстров были в основном механическими, но головы — человечьими. По лишенным кожи лицам струилась кровь, рты разевались в беззвучных воплях. Казалось, они молили Ричарда о помощи, но тот лишь плотно зажмурился. Однако образы жутких тварей все также маячили перед взором, ведь их порождал одуревший от увиденного мозг.

«Черт, я думал, что освоился в новом мире, — сморщившись точно от зубной боли, подумал Дик. — Но нет, к этому привыкнуть нельзя. Я схожу с ума…»

Тем временем звуки, эхом отражавшиеся от стен тоннеля, стали глуше. Затем раздался металлический грохот пополам с чем-то вроде гудения электромоторов, и в глаза ударил свет. Он был так ярок, что пробивался даже сквозь плотно сомкнутые веки. В чем дело: они куда-то выехали, может, на открытое пространство? Действительно, через несколько минут мини-поезд, вздрогнув, остановился. Послышалось легкое гудение, и в лицо пахнул прохладный воздух, пропитанный острым запахом дезинфекции. Потом… Лайонхарт почувствовал, что его мягко поднимают в воздух. Он распахнул глаза и настороженно огляделся.

Файл 8. 30 ноября 3086 года. Вершина Омнисферы

Сильный удар на время лишил Кугеля чувств. А во что, он, собственно, врезался? Трудно сказать, ведь он даже момент тот упустил. Просто, когда пронзительная голубизна заполнила все поле зрения, а город съежился до размеров небольшого камешка, свободный полет вдруг окончился. Только что в ушах свистел ветер, и тут робот-шар будто врезался в стену.

«Это прозвали небесной твердью?» — мелькнуло в мозгу, пока сферическое тело, раскаляясь, вбуравливалось во что-то твердое.

А потом ослепительную голубизну сменила чернильная тьма.

Сознание возвращалось медленно, как будто всплывая через толстые слои застывающего гудрона. Точно так же, как при подъеме с глубины, сперва тьма посерела, а затем где-то вверху обнаружилось световое пятно. Вслед за зрением вернулся и слух: ушей коснулось тихое шипение, похожее на звук прибоя. И, наконец, восстановились и тактильные ощущения: тело, до этого будто растворенное в тепловатой, вязкой массе, сконцентрировалось в твердый шар. Силы начали вливаться в эту оболочку, и вскоре их стало достаточно, чтобы встать на ноги. Встряхнувшись, Кугель выбрался из небольшой дыры, и его взгляд заскользил по сторонам.

— Что? За небом был еще один мир? — не сдержал он возгласа удивления. — Да это матрешка какая-то…

Он находился в центре плоской, как стол, равнины. У ног плескалась вода, и полупрозрачные волны бликовали радужными пятнами. Ни островка, ни впадинки, лишь тонкий слой влаги, разлитый по совершенно ровной и гладкой поверхности. Далеко, на самом горизонте угадывался кольцевой подъем: было ощущение, будто стоишь на гигантском блюдце с чаем, в которое капнули масла. Да, внизу все выглядело скучно, но зато выше… От краев «блюдца» вверх, закручиваясь по спирали, поднимались широкие линии темного цвета. Сходясь в зените в одну точку, они заставляли вспомнить о крышке, которой накрыли блюдо. Кугель невольно поежился: интересно, для кого приготовили закуску из его персоны? Очень неприятно было чувствовать себя некой горошиной, пусть даже редкой. Выходит, его все это время последовательно вели к кому-то на обеденный стол!

Однако… возможно, это было просто игрой воображения. За свое путешествие робот-шар видал и не такое, благо, и здесь нашлись вещи, чей вид просто ставил в тупик. В укрывавший это пространство купол были ввинчены некие штуковины, украшенные бахромой из прозрачных кристаллов. Случается, что в холодную погоду при высокой влажности эдакий абажур вырастает на различных предметах, например — фонарях. Вот только каждое из этих образований по прикидкам Кугеля было размером с небоскреб. Друзы кристаллов соединялись между собой тонкими линиями, или, может быть — щелями, через которые тысячами глаз-искр заглядывала бархатная тьма. Впрочем, ей не было места под куполом. Свет майским ливнем изливался на помещение из самого зенита, где раскинул изогнутые щупальца желто-красный спрут. Стоило роботу-шару взглянуть на него, как защитные светофильтры сразу же затенили камеры.

— Опять небо, — подумал Кугель, подставляя лицо потоку лучей. Он прикрыл глаза, но все равно видел тысячи радуг, переливавшихся на гранях свисавших с потолка кристаллов. — А эта штука вверху… Неужели солнце?

И куда теперь? Куда ни посмотри, этот мир выглядел одинаково, и наверняка блуждать тут можно было очень долго, так и не встретив ничего стоящего. Оставалось лишь одно решение: взбираться к той точке, где сходились все пути.