Субмарины уходят в вечность - Богдан Сушинский

В то бремя когда Гиммлер произносил эти слова, Консул Внутреннего Мира проскрипел креслом и недовольно прокряхтел. Рейхсфюрер уловил это и осекся буквально на полуслове.

— Я понял вас так, — пришел ему на помощь гросс-адмирал Дениц, — что мы должны развернуть крупномасштабные операции по эвакуации из Германии наиболее важных военных заводов, конструкторских бюро, нужных нам специалистов и молодежь с прекрасной арийской наследственностью?

— Только так, — как можно решительнее подтвердил рейхсфюрер СС — Четвертому рейху нужны молодая кровь и наша идеология Остальное им подарит время.

— Собственно, мероприятия по эвакуации уже проводятся, однако, теперь их следует резко активизировать.

— И основная нагрузка будет ложиться на подчиненные вам, rpocc-адмирал, силы военного флота.

— Подводного флота, — уточнил Дениц, как бы напоминая Гиммлеру, что как главком кригсмарине и «фюрер подводного флота» он всегда требовал значительно большего внимания развитию военно-морских сил и особенно строительству субмарин.

— Вам необходима моя поддержка? Нужны дополнительные средства?

— Прежде всего, мне понадобится привлечь к этой операции две специальные крупнотоннажные подлодки, строительство которых только что завершено. Кроме того, мы введем в состав флотилии «Фюрер-конвоя» еще десять обычных боевых субмарин, которые бы конвойную службу соединяли с перевозкой небольших групп людей и наиболее ценных грузов. Чтобы сократить срок пребывания субмарин «Фюрер-конвоя» в океанском плавании, нам следует перебросить из района Норвегии к базе в Юго-Западной Африке отряд надводных кораблей в составе пассажирско-госпитального судна, танкера, двух эсминцев, двух линкоров, а также двух субмарин охраны.

— Считаете, что этот отряд сможет незамеченным прорваться к берегам Африки?

— Англию мы обойдем северным путем и выйдем в Атлантику на той долготе, на которой вражеская авиация почти не встречается. Госпитальное судно будет оснащено боевым гидропланом с пусковой катапультой, точно такой же, какой в свое время был оснащен известный вам полярный «Швабенланд»[72], а вооружение всех судов — усилено зенитными орудиями и пулеметами. Изъятие этого отряда, конечно же, ослабит мощь нашего военно-морского флота здесь, в Германии…

— Теперь это уже несущественно, — прервал его Гиммлер. — Продолжайте излагать свой план.

— В районе одной из наших баз в Юго-Западной Африке надводный отряд будет встречать отряды «Фюрер-конвоя», перегружать на свои борта грузы и пассажиров, чтобы доставлять их в Новую Швабию, а субмарины «Фюрер-конвоя», после краткого отдыха экипажей, заправки и ремонта, будут возвращаться в рейх за новым грузом. Кроме всего прочего, Норвежский надводный отряд будет использован для охраны прибрежных вод Новой Швабии и рейдерских атак на появляющиеся в районе между Южной Америкой и Южной Африкой вражеские конвои и отдельные суда.

— Не думаю, что американцы решатся направлять туда эскадру своих судов для борьбы с нашими норвежцами, — согласился с его предложениями рейхсфюрер СС.

— Удерживая в своих руках базу субмарин «Нордберг», мы до последних дней существования рейха можем продолжать эвакуацию тех людей, которые сумеют прорваться к ней из Берлина… Понятно, что значительная часть высших чинов государства и СС будет уходить через наши южные границы.

— Обстоятельно, обстоятельно, — признал Гиммлер, однако развивать свою мысль не стал.

— Само собой разумеется, что эвакуировать в Новую Швабию мы будем только тех людей, которых сочтем необходимыми там.

— Готовьте соответствующие приказы, гросс-адмирал. С фюрером все вопросы будут согласованы, — Гиммлер прокашлялся, как-то загадочно взглянул на Бормана и добавил: — Если только они все еще будут интересовать фюрера.

— Согласуем, — кивнул своей бычьей головой Борман, который до этого почти не проявлял признаков жизни. Однако его реакция уже не могла успокоить Скорцени. Последние слова Гиммлера заставили его насторожиться: что за ними скрывается? — Недавно, во время одной из наших встреч фюрер сказал мне: «Борман, я продолжаю уверенно смотреть в будущее. Оружие возмездия, которым я располагаю, изменит обстановку в пользу Третьего рейха»[73].

— А вы попытались выяснить, о каком оружии идет речь? — поинтересовался штандартенфюрер СС Вольфрам Зиверс.

— Попытался. Это осталось тайной фюрера. Но теперь у нас есть все основания предполагать, что оружие, на которое фюрер, несомненно, рассчитывал, предоставлено ему не было. Или же наши секретные лаборатории не успели разработать его. — Борман оглянулся на Посланника Шамбалы, а затем вопросительно взглянул на Гиммлера и проворчал: — У меня, собственно, все. Хотя во всей этой истории много неясного.

— Прежде всего, — поддержал его Дениц, — неясно, что собирается предпринять фюрер для своего собственного спасения.

— Очевидно, он предпочтет до конца оставаться на своем посту, в бункере рейхсканцелярии, — проскрипел своим хрипловато-скрежещущим басом Кальтенбруннер.

— Но мы должны сделать все возможное, чтобы убедить его покинуть Берлин еще до того, как русские ворвутся в город и бои завяжутся у самой канцелярии, — молвил Зиверс. — Если мы собираемся создавать новый рейх в Антарктиде, тогда фюрер нужен там. Как идеолог, как символ, как доказательство бессмертия национал-социализма.

— А кто будет олицетворять высшую власть в осажденном Берлине? За кого и во имя кого должны будут умирать сотни тысяч германских солдат?

Зиверс растерянно смотрел на Кальтенбруннера и не мог определиться, как ему следует реагировать на натиск шефа Главного управления имперской безопасности. К тому же он не понимал, почему вдруг решением судьбы Гитлера так обеспокоился именно он, Кальтенбруннер, доселе предпочитавший оставаться в тени.

— Достаточно того, что судьбу германского рейха и самой рейхсканцелярии разделит фельдмаршал Кейтель, — объяснил Зиверс свою позицию, — или тот из фельдмаршалов, кому пожелает передать свой пост верховного главнокомандующего сам фюрер. Поэтому нам следует немедленно…

— Фюрер сам будет определять, где ему находиться в судный день рейха, — раздраженно прервал Гиммлер стенания имперского директора «Аненэрбе». — И я просил бы, господин Борман, чтобы вы, возможно, вместе с Геббельсом, основательно обсудили вопрос о его отъезде из Берлина.

— Хорошо, рейхсфюрер, — до сухости сдержанно согласился Борман.

— Сейчас крайне важно знать, когда он отбывает, куда именно и кому будет передана власть в рейхе. Особое внимание обратите на то, намерен ли он основывать свою ставку в Рейх-Атлантиде.

— Мы попытаемся побеседовать с ним по этому поводу уже завтра. Кроме того, сегодня же я встречусь по данному вопросу с Геббельсом — одним из немногих, кому фюрер все еще по-прежнему доверяет и на мнение которого полагается. Кстати, фюрер интересовался тем, как продвигаются работы по расширению подземного канала Берлин-Одер[74], чтобы по нему могли проходить специальные субмарины «Фюрер-конвоя» большого водоизмещения.

— Этот вопрос адресован вам, инженер и штандартен… простите, со вчерашнего дня уже бригаденфюрер Ропп, — уточнил Гиммлер.

— Если верно то, что нашим войскам, пардон, удастся продержаться до начала мая, то мы успеем, — натужно отчитывался новоиспеченный бригаденфюрер. Именно потому, что генеральский чин СС он получил только вчера, Скорцени и не знал его. — К середине апреля все работы, пардон, должны быть завершены.

— Только к середине апреля? Ускорить нельзя?

— Нереально. Но замечу, что в любом случае прохождение субмарин по столь узкому каналу будет сопряжено, пардон, с огромным риском. Поэтому об эвакуации всех тех лиц, которые этой эвакуации подлежат, следует, пардон, позаботиться уже сейчас. По-моему, самое время. Да и нам с вами, господа, тоже, пардон, следует подумать о том, где и как осесть, чтобы не оказаться в Сибири или на английской виселице. Хотя лично я ни в какие антарктические подземелья отправляться, пардон, не намерен. Как, впрочем, и фюрер. Его, пардон, следует спрятать где-нибудь в Латинской Америке или в Африке. В конце концов, у него, пардон, есть двойники.

— Это не вам решать, бригаденфюрер! — осадил его Гиммлер. — Ваше дело, пардон, — откровенно спародировал его рейхефюрер СС, — расширить канал и доложить об этом мне и, пардон, фюреру.

— Извините, рейхсфюрер. Канал, я полагаю, будет готов в те сроки, которые определены проектом и приказом фюрера. В начале апреля мы уже можем запустить одну из ваших гросс-субмарин в подземные воды столицы. Обычные субмарины, напомню, уже проходят по нему, вывозя все то самое ценное, что их командирам приказано вывозить.