Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла - Феодорит Кирский

Яко да избавит нас от настоящаго века лукаваго. Веком лукавым назвал не стихии, как в безумии своем говорят манихеи[131], но настоящую жизнь, то есть это временное препровождение человеческой жизни, в которое открываются для нас случаи ко греху, так как мы, пока обложены смертным естеством, отваживаемся кто на большие и кто на меньшие грехи, по преставлении же в оную бессмертную жизнь, освободившись от настоящего тления и облекшись в нетление, сделаемся победителями греха. И сию надежду подал нам Владыка Христос, за нас приняв смерть и как Сам первый воскресши из мертвых, так и всем нам обетовав воскресение. Избавил же нас от настоящаго лукаваго века, то есть такого препровождения настоящей жизни, в котором открываются случаи к лукавству[132]. А что жизнь сия не для всех вредоносна, научает сему сам Апостол; говорит же так: Аще же, еже жити во плоти, сие мне плод дела: и что изволю, не вем, и тому, чтобы со Христом быти (Флп. 1, 22–23), предпочитает жизнь по причине происходящей от того пользы, и об Епафродите говорит, что помилова его Бог, даровав ему жизнь (Флп. 2, 27). Посему настоящий век не лукав по естеству своему, но некоторые в нем отваживаются на лукавство. Апостол же показал и крат ковременность его, потому что назвал настоящим. А Владыка Христос не только Сам домостроительствовал наше спасение, но и имеет на сие благоизволение Отца. Ибо сие и присовокупил Апостол.

По воли Бога и Отца нашего, (5) Емуже слава во веки веков, аминь. Везде со Христом упоминает вместе и Отца, научая сим, что и Отцу угодно, чтобы мы жительствовали не по Закону, но по Евангелию. Так Апостол заключил сим предварительное слово, изложив оное в новом виде и вкратце показав цель проповеди. Обвинения же свои начинает следующим образом:

(6) Чуждуся, яко тако скоро прелагаетеся от Звавшаго вы благодатию Божиею, во ино благовествование: (7) еже несть ино, точию нецыи суть смущающии вы и хотящии превратити благовествование Христово.

Сие обвинение исполнено у Апостола великой мудрости; он показал, что хранение Закона есть отречение от Законодателя. Ибо не сказал: «прелагаетеся[133] от одного учения в другое», но: от Звавшаго вы. А кто Звавший, видно из последующего: благодатию Божиею, то есть «Сам Отец, давший Закон, призвал вас к сему благовествованию. Посему, оставив оное и обратившись снова к Закону, отложились вы от Самого Звавшего. И оставив это благовествование, не найдете другого, потому что Владыка не проповедует через нас одно, а через других апостолов иное, но одно и то же проповедуем все мы, возлюбившие истину, а мудрствующие противоположно нам не предлагают вам ничего Божественного, но намереваются искажать Божественное». Потом, воспламенившись при воспоминании о противниках и воскипев справедливым негодованием, чуждым благочестия называет того, кто покушается проповедовать иное, и взывает:

(8) Но и аще мы, или Ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом, анафема да будет. Поскольку противники говорили, что божественные апостолы хранят Закон, то божественный Апостол оставил противников, чтобы не подумали, будто бы делает это по какой-либо ненависти и неприязни, перешел же к большему, все объемля под сим большим, и себя самого прежде других подверг проклятию. Об Ангелах же упомянул, нимало не предполагая, чтобы кто-либо из святых Ангелов стал учить тому, что противно Божественной проповеди (ибо знал, что сие невозможно), но отвергая сим всякое человеческое нововведение.

(9) Якоже предрекохом, и ныне паки глаголю: аще кто вам благовестит паче еже приясте, анафема да будет. «Никто да не думает, что сказанное нами перед сим сказано в гневе, поэтому повторяем то же и в другой раз». Впрочем, оставив Ангелов, Апостол сказал неопределенно: аще кто вам благовестит, и давая знать, что принужден был сказать сие, всему в совокупности предпочитая служение Богу, присовокупил:

(10) Ныне бо человеки препираю, или Бога? Или ищу человеком угождати? Аще бо бых еще человеком угождал, Христов раб не бых убо был. «Если бы хотел я служить людям, то не был бы причислен к гонимым, но стоял бы в ряду противоборствующих истине. Посему никто да не думает обо мне, будто бы уловляю человеческую славу и для этого слагаю слова сии». После сего начинает сказание о том, как призван Божественною благодатию и как имел совещание о проповеди с первоверховными апостолами.

(11) Сказую же вам, братие, благовествование благовещенное от мене, яко несть по человеку, то есть составлено не по человеческим умозаключениям. Откуда же взято?

(12) Ни бо аз от человека приях е, ниже научихся. А кто же был твоим учителем?

Но явлением Иисус Христовым. Весьма премудро употребил слово явлением, потому что Владыка Христос вознесся тогда на небо (Лк. 24, 51) и не всеми уже одинаково был видим, а ему явился на пути (Деян. 9, 3–19) и сподобил его служения проповеди. И сие противопоставил опять Апостол клевете противников, давая знать, что и в сем не ниже он прочих апостолов. Ибо как они от Самого Господа приняли учение, так и он Его же имел учителем.

(13) Слышасте бо мое житие иногда в жидовстве, яко по премногу гоних Церковь Божию и разрушах ю,

(14) и преспевах в жидовстве паче многих сверстник в роде моем, излиха ревнитель сый отеческих моих преданий. Не тайна для вас все, что меня касается. Ибо если жили и в нескольких днях пути от Иудеи, то слух обо мне распространился всюду и всем стало явно, что прежде неприязнен был я Церкви и открыто враждовал против нее, имея намерение до самых глубин разорить ее основание, и пламеннее сверстников моих восставал на проповедников истины, делал же это, защищая Закон, и мне, как защитнику Закона, противоборствовала евангельская проповедь.

(15) Егда же благоволи Бог, избравый мя от чрева матере моея и призвавый благодатию Своею, (16) явити Сына Своего во мне, да благовествую Его во языцех. И здесь он опять нераздельно с Сыном упомянул об Отце и сказал, что Бог прежде веков предуведал о нем и потом призвал во время, какое Ему было угодно. «Сообщил же мне благодать сию не для того, чтобы проповедовать Закон, но чтобы явити Сына во языцех».

Абие не приложихся плоти и крови, (17) ни взыдох во Иерусалим к первейшым мене Апостолом. Все сие говорит по поводу клеветы противников. Ибо они сказывали о нем, что сподобился учения апостольского, но нарушает постановленное апостолами. Посему принужден рассказывать о себе, чего не делал ни в одном Послании. Говорит же: «Сподобившись оного призвания, не пошел я тотчас в Иерусалим, но удовольствовался данною мне Богом благодатию»; ибо крайне было бы неприлично принявшему учение от Бога входить в рассуждения о нем с людьми.

Но идох во Аравию, и паки возвратихся в Дамаск. Немедленно приступил я к проповеди, предлагая благовествование не сподобившимся еще боговедения.

(18) Потом по триех летех взыдох во Иерусалим соглядати Петра. И сие опять показывает доблесть души его. Ибо, и не имея нужды в человеческом учении, как принявший его от Бога всяческих, воздает подобающую первоверховному [апостолу Петру] честь. Посемуто пришел к нему не научиться у него чему-нибудь, но только видеть его. Показывает же и приязнь.

И пребых у него дний пятьнадесять. (19) Иного же от Апостол не видех, токмо Иакова брата Господня. Иаков назывался братом Господним, но не был родным Его братом. Он даже был не сын Иосифов, рожденный от первого брака, как предполагали иные[134], но сын Клеопы и двоюродный брат Господу, потому что матерью имел сестру Матери Господней.

(20) А яже пишу вам, се, пред Богом, яко не лгу.

(21) Потом же приидох в страны Сирския и Киликийския: (22) Бех же не знаем лицем церквам иудейским, яже о Христе, (23) точию же слышаще бяху, яко гоняй нас иногда, ныне благовествует веру, юже иногда разрушаше: (24) и славляху о мне Бога. Ибо, узнав о внезапной перемене, что волк делает свойственное пастырям, совершившееся со мною обратили для себя в повод к славословию Божию.

Глава 2

(1) Потом по четыренадесяти летех паки взыдох во Иерусалим с Варнавою, поем с собою и Тита. (2) Взыдох же по откровению. Павел и Варнава много времени провели в Антиохии и уловили весьма многих из язычников, повелевая им жить по закону Благодати. Но некоторые из защитников Закона, пришедши из Иудеи, покушались убедить уверовавших из язычников, чтобы возлюбили житие по Закону. Великие же проповедники истины, Варнава и Павел, отвергли предлагаемое ими учение. Пожелав уверить собрание верующих, что так угодно и великим апостолам, пошли они в Иудею, уведомили апостолов о сделанном ими и принесли Послания, ясно повелевавшие не возлагать на язычников ига законного, но огребатися от идоложертвенных и блуда и удавленины и крове (Деян. 15, 29). Сие, думаю, и рассказывает божественный Апостол. И предложих благовествование, еже проповедую во языцех, на едине же мнимым, да не како вотще теку, или текох. Сказал мнимым, то есть знаменитым; предложил же им на едине, потому что многие ревновали о Законе, как сказал божественный Иаков. Сие же: да не како вотще теку, или текох — сказал Апостол не в отношении себя, но в отношении других, то есть чтобы все узнали согласие проповеди и то, что проповедуемое мною угодно и другим.