Не святой (ЛП) - Уайльд Риа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ты собираешься делать?
— Злые, очень злые вещи, Амелия.
Я осторожно обхватываю ее запястье рукой, тяну, пока она не поддается, а затем с силой раздвигаю ее ноги. Ее кожа покрылась румянцем, а тишину заполнило затрудненное дыхание.
Моей красивой жене это нравилось.
— Ты сейчас мокрая, Амелия? — я кладу руки на ее бедра, раздвигая их, и ее прекрасная киска блестит.
— Габриэль, — стонет она, когда я провожу рукой, ее возбуждение покрывает мои пальцы.
— Черт возьми, Амелия, такая мокрая.
Ее бедра приподнимаются с сиденья, когда я позволяю пальцу проделать весь путь до ее входа, дразня, но не входя полностью. Достаточно, чтобы она захотела.
— Ты знаешь, что я делаю с мужчинами, которые меня не слушаются? — произношу я, чувствуя, как ее киска становится все более и более влажной, слышу хлющающий звук, когда я медленно проникаю внутрь, а затем снова выхожу, мягко надавливая одним пальцем.
— Нет, — вздохнула она.
— Я пытаю их до тех пор, пока они не вспомнят, кто ими владеет, — признаюсь я. — Я причиняю им боль, которая каждый раз ставит их на грань смерти, но я останавливаюсь перед тем, как дать им пощаду. Я держу их в сознании, живых. Я держу их там, напоминая им, что значит ослушаться меня.
— Ты сказал… Ох!
Она вскрикивает, бедра выгибаются, когда я ввожу в нее два пальца, изгибая их, чтобы погладить эту сладкую шершавую точку внутри.
— Я знаю, что я сказал, жена, я не собираюсь так поступать с тобой.
Я дразню это сладкое местечко, наблюдая, как дрожат ее ноги, как пот покрывает ее кожу, а от жары в машине запотевают стекла.
— Да, боже, прямо здесь.
Я улыбаюсь, подталкивая ее к пику, подготавливая ее к этому, и как раз в тот момент, когда она уже готова кончить, я вытаскиваю пальцы, останавливая надвигающуюся кульминацию. Она вскрикивает от потери.
— Хочешь, чтобы тебе было хорошо? — спрашиваю я, снова нежно кружась вокруг нее.
— Пожалуйста, — умоляет она.
— Они тоже умоляют, — говорю я ей, наклоняясь вперед, чтобы захватить зубами ее нижнюю губу, свободной рукой обхватываю ее грудь, перекатывая между пальцами затвердевший сосок. — Они молят о смерти и пощаде. Знаешь, о чем ты будешь умолять меня?
— Габриэль — она проводит языком по моим губам, мой член напряжен до предела.
— Ты будешь умолять меня трахнуть тебя, ты будешь умолять меня заставить тебя кончить. Ты будешь хотеть меня так сильно, что тебе будет казаться, что без этого ты сойдешь с ума. А я буду продолжать толкать тебя за грань, но не давать кончить.
Она хнычет.
— Прости меня, — она тянется к моему ремню, пытаясь достать член. — Пожалуйста, Габриэль.
Я отодвигаюсь в сторону, хватаю ее за колени и дергаю вперед, пока ее спина не упирается в сидение, и я могу обхватить ее бедра, притягивая ее задницу к себе. Я упираюсь спиной в дверь, одна нога согнута, чтобы я мог оставаться в этом положении, а другая поддерживает меня на полу машины. Я хватаю ее и поднимаю, слегка наклоняясь, чтобы поднести ее мокрую киску ко рту. Ее руки вырываются, ногти царапают кожу кресел. Это не очень удобная поза для нее, но я держу ее так, мое лицо зарыто между ее бедер, вбирая в себя все соки. Мой язык гладит ее киску, но я избегаю этого пульсирующего, чувствительного клитора.
Я проникаю языком в нее, ощущая вкус ее мускусного возбуждения и проглатывая его, прежде чем наконец провести языком по чувствительному бутону. Она заливает мои губы и подбородок своей влагой, пока я поднимаю ее вверх, вверх, вверх и вверх, а затем я останавливаюсь, поворачиваю лицо, чтобы поцеловать ее внутреннюю часть бедра.
— Я больше никогда этого не сделаю, — хнычет она. — Только пожалуйста. Габриэль, пожалуйста
— Я знаю, что ты не сделаешь этого, но наказание есть наказание, и это будет продолжаться всю ночь, Амелия.
Ее хныканье заставляет меня улыбнуться. Я осторожно опускаю ее бедра и помогаю ей сесть. Ее глаза загораются, когда она видит, как я достаю свой член, поглаживаю его по стволу и размазываю капельку спермы по головке.
— Жадная девочка, — улыбаюсь я, протягивая руку вперед, чтобы взять ее за затылок. — Позволь мне трахнуть твое красивое горло.
Она, не колеблясь, опускает свой теплый и влажный рот на мой член, вводит его до упора в горло, проводя языком по маленькому гребню на нижней стороне.
— Блядь! — я приподнимаю бедра, когда она опускается, беря больше. Она задыхается, обхватив мой член, но не останавливается.
Я хватаю ее за запястье, когда она пытается просунуть руку между своих бедер.
Она ворчит на моем члене, вибрация звука вызывает всплеск удовольствия в моих яйцах. Dio (прим. пер. — Господи), я хочу трахать ее до следующей недели.
Держа руку на ее затылке, я жестко и быстро вхожу в ее рот. Она задыхается, но терпит, берет меня и сосет.
— Черт возьми, я сейчас кончу, — прорычал я. — Ты, блядь, проглотишь все, Амелия. Все.
Она одобрительно хмыкает.
Мой хрип становится громким, окна полностью запотевают от конденсата, и я кончаю, горячо и громко, ударяя в заднюю стенку ее горла. Она проглатывает все до конца, продолжая сосать меня до последней капли, прежде чем выпустить член с влажным хлопком.
Она смотрит на меня остекленевшими глазами.
— Моя маленькая грязная жена, — хвалюсь я, вытирая большим пальцем слезы на ее щеках. — Сейчас я отвезу тебя домой, где никто не услышит твоих криков. Сегодня ночью ты будешь моей шлюхой.
Глава 43
Амелия
Дом был пуст.
Это было сюрреалистично — оказаться в месте, которое я раньше видела только кипящим жизнью и движением. Но темные залы гулко отдавались в тишине, грохот волн разбивался о скалы.
Я все еще была абсолютно голой, если не считать каблуков на ногах, которые били, как боевой барабан, пока Габриэль вел меня в спальню, прихватив из бара бутылку виски.
— Габриэль, — начала я.
Мой голос сорвался, тело болело, дрожало, я так хотела кончить, что думала, что могу расплакаться, если не получу этого.
Его наказания были удивительно жестокими. Он играл моим телом, как инструментом, держал меня на грани. Это была пытка и экстаз. Я хотела, чтобы это никогда не прекращалось и прекратилось одновременно.
— Шшш, —
