Россия или Московия? Геополитическое измерение истории России - Леонид Григорьевич Ивашов

двумя странами, а также был заключен взаимовыгодный торговый договор, основанный на принципах полного равноправия и партнерства[239]. 1924 год оказался «богатым» на признание Советского государства целым рядом стран. Соглашения о дипломатическом признании были подписаны с Англией, Италией, Францией, Швецией, Норвегией, Данией, Австрией, Грецией, гоминьдановским Китаем, Мексикой, Саудовской Аравией, были восстановлены отношения с Японией. Единственной крупной западной страной, не признающей СССР, оставались США. В апреле 1926 года Германия и СССР подписывают договор о нейтралитете и ненападении. В 1927 году Лондон, однако, расторг советско-британские соглашения о дипломатическом признании СССР, сославшись в качестве причины на оказание Советским Союзом помощи компартии Китая. И. В. Сталин, выступая в декабре 1927 года на XV съезде ВКП(б), заявил: «Период мирного сожительства европейских государств уходит в прошлое, и ситуация в мире в точности напоминает ту, которая сложилась в Европе после рокового выстрела в Сараево в июне 1914 года»[240]. Тем не менее СССР продолжал наращивать политико-дипломатическую работу по установлению дружественных (официальных) отношений с иностранными государствами и выстраиванию основ коллективной безопасности в Европе и на Востоке. В основу этой политики было положено подписание договоров (пактов) «о ненападении». Таковые были подписаны с Финляндией (январь 1932), Латвией (февраль 1932), Эстонией (май 1932), Польшей (июль 1932). В ноябре 1933 года после прихода на президентский пост в США Ф. Рузвельта были установлены дипломатические отношения между СССР и США, а в 1934 году Советский Союз был принят в Лигу Наций (спасибо французам). Приход в 1933 году нацистов во главе с А. Гитлером вызвал в СССР серьезное беспокойство.

Советская дипломатия против войны

В газете «Правда» (декабрь 1933 года) была опубликована передовая статья с реальной оценкой угроз, исходящих от нацистов. На состоявшемся в июле – августе 1935 года в Москве VIII Конгрессе Коминтерна был поставлен ряд серьезных вопросов об угрозе нацизма. Основной докладчик Г. Димитров обратил внимание присутствующих на ряд серьезных обстоятельств:

1. Фашизм является открытой террористической диктатурой самых реакционных и шовинистических кругов финансово-промышленного капитала ведущих буржуазных держав;

2. Необходимо в срочном порядке возродить тактику «единого фронта» всех рабочих и коммунистических партий, основной задачей которых должна стать не организация «революционного процесса в Европе, а создание единого фронта борьбы против европейского фашизма[241].

В отличие от западных держав внешняя политика Советского Союза была последовательно направлена против стран Оси. СССР активно осуждал их агрессивные действия в Лиге Наций, где это было возможным, помогал жертвам агрессии. Так, в 1936-1939 гг. советское оружие и военные специалисты были направлены республиканскому правительству Испании для борьбы с мятежом генерала Франко, которому помогали итальянские и немецкие войска. Когда Япония напала на Китай, СССР предоставил жертве агрессии займы. В их счет по специально построенной через Северо-Западный Китай (Синьцзян) дороге поставлялось оружие, боеприпасы и снаряжение. Советские добровольцы (в том числе летчики) участвовали в боях с японцами. Правительство Китая высоко оценивало эту помощь, отмечая ее значительно больший объем и эффективность, чем от западных государств[242].

В 1939 году советские войска защитили Монголию от японского вторжения, разгромив агрессоров на реке Халхин-Гол. При этом необходимо отметить, что в сфере традиционного геополитического влияния Россия (в Китае и Монголии) удалось добиться успеха и остановить японское продвижение, а там, где СССР вышел за пределы этой сферы (например, в Испании), его усилия не увенчались успехом.

Современные либералы и фашиствующие политики видят в советско-германском договоре о ненападении крупнейший геополитический просчет Сталина и один из факторов, приведших к развязыванию Второй мировой войны. Между тем для У. Черчилля, которому не откажешь в знании британской политической кухни, было очевидно, что именно западные страны, и в первую очередь Англия, несут ответственность за срыв англо-советских переговоров весной и летом 1939 года. Он прямо указывает: «Препятствием к заключению такого соглашения служил ужас, который эти самые пограничные государства испытывали перед советской помощью в виде советских армий, которые могли пройти через территории, чтобы защитить их от немцев и попутно включить в советско-коммунистическую систему»[243]. Ведь они были самыми яростными противниками этой системы. Польша, Румыния, Финляндия и три Прибалтийских государства не знали, чего они больше страшились – германской агрессии или русского спасения. Именно необходимость сделать такой жуткий выбор парализовала политику Англии и Франции. «Однако даже сейчас (мемуары написаны в разгар холодной войны. – Л. И.) не может быть сомнения в том, что Англии и Франции следовало принять предложение России, провозгласить тройственный союз и предоставить методы его функционирования в случае войны на усмотрение союзников, которые тогда вели бы борьбу против общего врага»[244].

Правительства Англии и Франции предпочли развязать руки Гитлеру, чем допустить возможное расширение сферы влияния СССР в Восточной Европе. Тем самым в конечном итоге позволили ему захватить Польшу и Францию, поставили на грань катастрофы Британию. И начали они готовить советско-германскую войну сразу с приходом (или приводом) Гитлера к власти. Делалось это осознанно. Сомнений о недопустимости существования мощной индустриальной России у капиталистических элит Запада не было с периода Первой мировой войны, а социалистической – тем более. Но поскольку «добить» Россию вооруженной интервенцией и затем заговорами не удалось, единственным методом оставалась война. Но воевать с Советской Россией не напрямую, а как и в Первую мировую, – провоцированием русско-германского столкновения. И Гитлер был для них находкой. Навязав побежденной в Первой мировой войне Германии кабальные условия, Англия, Франция при поддержке США загоняли ее в невыносимые условия, грозившие утратой государственности. «…Экономические статьи договора (Версальского. – Л. И.) были злобны и глупы до такой степени, что оставались бессмысленны. Германия была принуждена к выплате баснословных репараций»[245]. И в 1925 году созывается Локарнская конференция по пересмотру условий Версальского договора, согласно которому ликвидировался самый главный предмет национальной гордости немцев – армия. Германии запрещалось иметь военную авиацию, подводный флот, другие тяжелые вооружения, а численность военнослужащих сокращалась до 100 тыс. человек, исполнявших полицейские функции. Но на Локарнской конференции устроители на все эти ограничения закрыли глаза и договорились оказать Германии помощь в восстановлении экономики. Якобы для создания условий по выплате контрибуций («до последнего пфеннига») через восстановление промышленности. Во что эта помощь вылилась, говорят следующие факты. Только за пять лет Германия получила (в основном от США) кредитов на 21 млрд долларов, что вызвало восторг даже главы ведущего немецкого банка Я.