В глубине стекла - Елена Искра

— Олежек! Здорово, курортник!

— Привет, Серёжа.

— Что делаешь? Всё загораешь?

— Нет, обед перевариваю.

— Ну ты сачок! Завидую! У нас тут, как всегда, запарка, не то что переварить обед, съесть-то его некогда.

— Бросай всё и приезжай. Поплаваем, позагораем.

— Я бы хоть сейчас… Только на кого дело бросишь? Может, через месячишко… Да и тебе, брат, придётся в курортной жизни перерыв сделать. Дело есть.

— Серёж, мы же договаривались, что ты меня год трогать не будешь.

— Я вижу, ты там совсем зажрался, хватит бездельничать, да баб радовать. Работать надо.

— Я работаю. Сегодня всё утро с курортниками нырял. Триста баксов тебе заработал.

— Ты эти триста баксов знаешь куда себе засунь? Знаешь? Вот и хорошо. Ты что, больной? Нет! Нервишки, я думаю, давно поправил. Ты помнишь, я тебе сказал, что отпущу тебя туда на одном условии: не просто инструктором подводного плавания, а ещё и моим специальным представителем. Только так. И если вдруг возникнет необходимость, ты берёшь ноги в руки и выполняешь мои специальные поручения. Был такой разговор? Был, спрашиваю?

— Ну был.

— А раз был, то слушай специальное поручение. Завязывай нырять, тебя человек из другого отеля подменит, и дуй в Дахаб.

— Это же в Шарм-эль-Шейхе!

— И что? Час лёту, всего-то. Езжай в аэропорт, бери билет и, чтобы к вечеру ты уже был там в нашем филиале. Тебя там встретит…

«А как же Ольга, — подумал Олег, — сегодня пятое, а девятого она улетает!»

— Серега, я не могу.

— Через «не могу».

— Серёга, я, правда, не могу.

— Иди ты со своим «не могу»! Можешь! Должен!

— Серёж, у меня личное.

— Знаешь, милый мой, у тебя всегда личное. У меня тоже личного хватает. Жены и детей у тебя нет, родители, слава Богу, здоровы, всё остальное в расчёт не принимается! Что личное? Опять, поди, с какой-нибудь бабой история! И не возражай! Знаешь, у меня ведь тоже терпение может кончиться. Если упрёшься — считай себя с завтрашнего дня уволенным, собирай шмотки и дуй в Москву.

Выпустив пар, Серёга замолчал. Молчал и Олег, он знал, что в такие минуты лучше не спорить, а то Серёга может запросто сгоряча свои угрозы выполнить.

— Ну что молчишь? Ладно Олежка, не ершись, там дел на пару дней всего, восьмого вернёшься. Никуда твоя Афродита не денется.

— Серёж, может кто другой, а? Мне, правда, сейчас никак.

— Знаешь, Олежек, у дружбы не только права есть, но и обязанности. Ну некого мне больше послать, некого! Пойми ты! А ты там рядышком. Я тебя не как начальник, как друг прошу! Ну!

«Придётся лететь, — понял Олег, — ничего, я быстро, может, уже завтра вечером и вернусь».

— Ладно. Говори, что делать нужно.

Глава 23

Из Луксора возвращались поздно. Часов в шесть уже стемнело, и автобус отмерял обратный путь через пустыню, словно сквозь бесконечный неосвещённый тоннель: за окном не было видно ни зги. Выспавшаяся Викуля взялась теребить Ольгу разговорами, но та, окрысившись, пересадила её к проходу смотреть какие-то дурацкие фильмы по видаку, а сама откинулась на кресле и погрузилась в дрёму. Сон её был неглубок и неверен, в нём фантастическими картинами всплывало всё увиденное ею сегодня. То Карнакский храм с его циклопическими колоннами, развалинами и гигантскими фигурами с полустёртыми лицами, то Город мёртвых среди безжизненных, будто испепелённых солнцем скал. Ни кустика, ни травинки, только камень и мертвящий зной. Именно там, проходя по вырубленным в известняке коридорам и оглядывая плоские настенные рисунки, она вдруг ощутила снизошедшее на неё успокоение. Прошлое, так неожиданно напомнившее о себе в этой её поездке, вдруг отпустило, стало удаляться, уменьшаться, растворилось, словно в глубине зеленоватого пространства, будто она взглянула на; него сквозь толстые линзы перевёрнутого бинокля.

«Господи! — думала она, глядя на нарисованные бурой краской на белом фоне известняка фигуры людей, — чуть не пять тысяч лет! Тогда это были живые люди, они разговаривали, любили, ненавидели, рожали детей. Эти люди делали глупости, лгали, слушали чужую ложь, сражались и умирали. Где они все? Где все, волновавшие их, и казавшиеся им такими важными проблемы? Нет их. И следа не осталось. Только эти гробницы да случайно сохранившиеся рисунки. И жизнь их, казавшаяся им огромной и важной, где она? Где будем мы, даже не через тысячи, а через десятки лет? Куда, в какую бесконечность уйдёт всё, что мучает меня сегодня?»

А потом, когда они плыли на маленьких моторных лодках по мутному Нилу, разглядывая заросшие зеленью берега, она, словно вернувшись из путешествия в загробный мир, всей своей душой, всем телом ощутила неистребимую жажду жить. Жить и радоваться этой жизни, сейчас, каждую минуту, жить и любить, не откладывая на потом, не увязая в прошлом, потому что прошлого нет, от него остаются в лучшем случае лишь следы на мёртвом камне, а будущее, кто его знает, будет ли оно. Она вдохнула прохладный, свежий воздух реки, будто проглотила кубик льда в тёплом напитке, улыбнулась светящему даже сквозь полотно тента солнцу, и почувствовала, что прошлое больше её не волнует. Оно не исчезло, а словно ушло за толстый слой стекла, будто в экран, и теперь его можно было спокойно смотреть, как телевизор с выключенным звуком.

Успокоившись, она продремала всю обратную дорогу, спокойно проспала ночь, чуть не пропустив завтрак.

— Слушай, надо бы Олега найти, — вдруг сказала она Вике, лениво переворачиваясь на лежаке, — а то неудобно как-то, так и не поговорили толком, ещё подумает, что я прячусь.

— Оль, я не въехала, — Вика тут же приподняла свой любопытный нос над книгой, — у вас с ним было что раньше или нет? Что-то серьёзное?

— Было Вик, было, — Ольга в первый раз заговорила на эту тему спокойно, только прищурилась, будто разглядывая что-то, — было, да прошло. Кажется.

— Так «прошло» или «кажется»?

— Отвали, я сама не знаю. Кажется, прошло. Думала, проехали давно, а тут встретила… Пошли, его поищем?

Олега они не нашли. Вместо него работал загорелый дочерна египтянин, очень прилично говоривший по-русски. Египтянин объяснил, что Олега в ближайшие дни не будет, что он уехал по делам дня на три, но если девушки хотят поплавать, то он…

— Нет, нет, спасибо, — ответила Ольга, оттаскивая взявшуюся кокетничать Викулю, — нам был нужен Олег. «Уехал, — думала она, — опять уехал. Это судьба».

Тогда, весь март, Ольга всё ждала, что Олег вот-вот позвонит ей и всё объяснит, или встретит её на улице после работы, или зайдёт к ней домой. Но время шло, он не звонил, она напрасно выглядывала его в ранних сумерках парка по дороге домой, да и дверной звонок молчал. Наконец она не выдержала и позвонила сама.