Район-55 - Дмитрий Манасыпов

– А там, капитан, нас ждет поиск специальной изолированной камеры. В этом помещении находится то, ради чего мы туда и идем. Что это такое, я расскажу вам позже. Больше ничего сказать пока не могу. Не обижайтесь.

Бармаглот согласно мотнул головой. То, что рассказал майор, уже давало повод относиться к подопечным более доверительно. А пока – большего и не надо.

Кивнув Забелину, капитан отошел к Дихлофосу:

– Поднимай группу, отдохнули. Пора идти.

«Замок» передал команду через переговорник. Бойцы начали подниматься, закидывая «эрдэшки» на плечи и поправляя экипировку. Подошли двое, охранявшие тыл группы. Спецназовцы, действуя быстро и умело, вытянулись в цепочку и, оставив по флангам четырех человек, гуськом двинулись по еле заметной тропе.

«Конторщики» шли в середине колонны, поставив Забелина в центр.

С боков их прикрывали, чуть выдвинувшись в стороны, два бойца группы. Хотя, если присмотреться внимательно, казалось, что они не так уж и нужны.

Бармаглот, шедший в арьергарде, обратил внимание, что «конторщики» нисколько не нервничают, как это обычно бывает с пришедшими в Район впервые.

«А они молодцы, – мелькнула невольная уважительная мысль, – даже не верится, что в первый раз идут. Даже Забелин, которому по возрасту давно пора на пенсии быть, и то, гляди-ка, как бодро вышагивает».

Дихлофос, находившийся в голове колонны, внимательно смотрел по сторонам, отсекая все лишнее и пытаясь углядеть возможную опасность. Спецназовец уже давно ходил сюда и понимал, что здесь никогда не бывает тихо.

А Район разлегся вокруг, раскинулся широкими славянскими пейзажными красотами, прямо как кустодиевская русская барышня. Да, по-своему он, Район, был прекрасен.

Гигант спецназовец, умевший руками разбивать кирпичи, имел одну тайную страсть. Он писал неумелые и грубые, но при этом – очень честные стихи. Про друзей, про свою тяжелую работу. И про Район. Он почему-то понимал, в отличие от многих других, что, несмотря на все таящиеся в Районе опасности, он может быть очень красив, что и доказывал постоянно.

То полыхая серебристыми зигзагами в темно-фиолетовом небе во время частых гроз, то переливаясь под скупым солнцем блестящими волнами Измененного ковыля.

Или закручиваясь серыми спиралями столбов пыли «с добрым утром», бликуя сполохами «разрядников» в катакомбах разрушенных зданий, еле-еле светясь бирюзовыми озерцами «ведьминого студня».

Ловушки… Они создавали то, чего не было больше на всей Земле. Страшные, завораживающие и опасные. Берущиеся из ниоткуда, кажущиеся чем-то, что не может быть настоящим.

Они – самая главная опасность Района. После людей, обитающих в нем. И между этими двумя финалистами идет конкурс.

Каждый из рейдеров и военных, постоянно находившихся здесь, мог долго перечислять тяжести столкновений с тем или иным местным порождением.

Голема, большого льва-грея, цербера, рептилоида, мертвяка, туманного волка и резуса увидеть легко. Вурдалака, цверга, сфинкса или даже баньши, если она существует, – сложнее. Но против каждого из них всегда найдется аргумент: пуля, граната, нож, приклад или кулак, если больше ничего нет.

А против аномалий? Что можно сделать против электричества «разрядников», которые загнали тебя в угол между старым зданием мехмастерской и бетонным разваливающимся высоким забором? Как справиться с «добрым утром» или двумя прямо между тобой и выходом из подземных коридоров? Когда за тобой слышится хриплое и не по-человечески учащенное дыхание пары вурдалаков. А у тебя остался только «макар» с тремя «патриками» и все?

Дихлофос ругнулся под нос, заметив еле видное марево перед собой, и поднял вверх руку. Группа остановилась.

– Что там? – В наушниках сержанта раздался голос Бармаглота. – У меня на детекторе ничего нет.

– У меня тоже, а вот «конфорку» я уже заметил. Странно… Я сейчас проверю, постойте пока.

Сержант отстегнул кнопку бокового карманчика разгрузочного жилета, доставая болт с примотанной к нему ленточкой из бинта. Самый надежный детектор в Районе, не зависящий ни от батареек, ни от воздействия местного аномального электричества.

Бойцы, оставаясь на тех же позициях, где их остановила команда Дихлофоса, спокойно присели, аккуратно взяв на прицел свои сектора.

Сержант покрутил болт в пальцах и кинул его перед собой.

Полыхнуло. Столбы «конфорки» резко ввинтились в небо, мгновенно превратив в головешку ворону, пролетавшую над аномалией, и, гудя, как пламя в мартеновской печи, лениво съежились, опускаясь.

Дихлофос достал пригоршню маленьких металлических маркеров и начал методично определять оптимальный маршрут для прохождения.

Через пару минут он понял, что столкнулся с чем-то не совсем обычным даже для Района. И дело было не только в количестве взмывающих вверх фонтанов высокотемпературного пламени. Дихлофосу показалось, что это скопление подземных горелок вообще нестандартно.

Он кидал болты в сторону марева над предполагаемым эпицентром ловушки, а пламя поднималось чуть сбоку. Как будто у «конфорки» хватило ума выделить из себя ложноножку. Но, елки-палки, она же не живая…

В наушниках раздался голос Бармаглота:

– Ну, чего там?

– Не-па-а-нят-на-а-а… – Дихлофос хмыкнул. – Ни хрена не понимаю, командир. Вектор пламени у ловушек нестандартный, и вообще странные они какие-то. Честно, если бы мы только вышли, я бы назад повернул. И постарался их обойти. Не понимаю, как их пройти.

– Подожди-ка, сейчас подойду. – Бармаглот отключился.

Подойдя к подчиненному, он недолго смотрел на то, как Дихлофос пытается понять, где можно пройти.

– Да-а… но назад уже не пойдешь, – Бармаглот зло сплюнул, – с графика собьемся. Будем пробовать здесь.

Он включил общий канал связи.

– Группа, слушай приказ. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – Идем шаг в шаг. Направляющий – Дихлофос. Первые трое, пройдя через аномалии, занимают оборону. Еще двое – замыкающие. Всем ясно? Идем очень аккуратно, ребята.

Квасков ругался, старшина ругался и злился, а Кубанец ругался, злился и придумывал планы наказания своих подчиненных. Но если первые двое ругались и злились вслух, то старший лейтенант это проделывал про себя.

Все шло не так, как планировалось. Станция, которую унесла с собой группа, должна была дать им возможность беспрепятственно выходить на связь, но молчала в первый сеанс связи. И во второй тоже.

Из двух полагающихся для десанта «крокодилов» командир первого взвода признал годным к выполнению задачи только один. У второго капитану показалась ненадежной электроника.

Бэтээры, подогнанные к кирпичному сараю, где старшина хранил «энзэшные» боеприпасы, оказались хорошими. Только водителей выделили – хуже некуда. Срочников из предпоследнего призыва. В результате молодые бойцы были отданы на растерзание старшине, который отправил их на чистку картофана. Кваскову пришлось согласовать замену присланных водителей на двух своих, проверенных.

Потом оказалось, что ящики с патронами, которые принесли со склада АТВ, – не те. Вместо стандартных девятимиллиметровых, для «Валов» и «Калашниковых-13М9», на складе выдали «семьдесят шестые» для обычных «калашей».

Проверить должен был сержант Злой, ходивший на склад старшим. А так как в подчинение он входил к Кубанцу, то именно поэтому тот сейчас и злился.

– Вот ты мне скажи, Лева, – Квасков ругался сидя, а старлей при этом старался стать меньше и не нависать над майором, – командует взводом кто?!.

– Я… – тоскливо ответил Кубанец, зная любимую присказку майора.

– Я, я. – Квасков постучал пальцем по столешнице. – Головка… от кумулятивного снаряда!!! А за каким, спрашивается?! Товарищ старший лейтенант! Твою за ногу! У нас здесь! На площадке! Лежат не те патроны! А?!

– Командир…

– Чего командир?!! Если в десант прямо сейчас, что ты с собой возьмешь, а?!

Кубанец молчал. Крыть ему было нечем. Если бы сейчас потребовалось срываться в десант, то у бойцов с собой были бы только патроны из подсумков и «разгрузок». Дополнительные боеприпасы бросят на площадке перед расположением. За полной ненадобностью.

Квасков еще несколько минут распекал подчиненного, потом дал ему задание: взять один из бэтээров и мигом обменять патроны. Сам со старшиной остался дожидаться следующего сеанса связи с группой Бармаглота.

Майор злился. Ему не нравилось задание. Не нравилось то, что его пытаются использовать вслепую. Казалось бы, здесь, в Районе, этого быть не должно.

Очередные подковерные игры больших шишек… к чему они приведут на этот раз? Сколько нормальных ребят он уже успел похоронить! Из-за недомолвок, не до конца продуманной задачи, чьего-то желания «нагреться».

В этот момент наконец-то вякнула, оживая и потрескивая, станция, настроенная на волну группы Бармаглота:

– Клен-пятьдесят… Клен-пятьдесят… Я Клен-пятьдесят один, я Клен-пятьдесят один… как слышишь?..