Два заповедника - Владимир Николаевич Васильев

— Это уж точно, — вздохнул сказочник. — А Тиом, это действительно вещь древних? Твоих сородичей?

— Да, — подтвердил Артем. — Только она даже для моих сородичей древняя. Такими перестали пользоваться задолго до моего рождения. А я родился… ну, в общем, раньше, чем вы думаете.

— А что это такое? Для чего она предназначена?

— Это оружие, — объяснил Артем. — Если нажать вот сюда, отсюда извергается… э-э-э… ну, скажем так, огненный шарик. Он летит очень быстро, глазом не увидишь. И поражает самые прочные материалы. Например, мою железную птицу он прострелил бы навылет без всяких проблем.

При слове «оружие» ва Тан немного оживился и с интересом воззрился на плазменник в руках Артема.

— Оружие — это хорошо! — сказал он. — Если хранители решат схватить нас, как ло Вима, будет чем их встретить!

— Увы, — разочаровал его Артем. — Оно не работает.

— Как не работает? — по-детски огорчился Тан. — Почему?

Артем мгновенно нашел нужную аналогию:

— Лук без стрел мало на что годится, так ведь, Тан? Этому пистолету не из чего делать огненные шарики, примерно так. Сейчас им можно разве что орехи колоть.

— Жаль, — вздохнул бывший охотник. — Небесное оружие нам бы точно не помешало.

— А ты всерьез считаешь, что хранители могут за нами прийти? — спросил Артем.

— Хранители все могут, — хмуро отозвался ва Тан. — Если бы их действия можно было предсказать, их бы никто не боялся.

Он убрал лук со стрелами в хижину и вновь выскользнул наружу.

— Что ты намерен делать с этой вещью? — поинтересовался Тан, встав перед Артемом и глядя ему в глаза.

Артем задумался. А и вправду — что? Толку от дохлого плазменника ни малейшего. Но выбрасывать его мучительно не хотелось, потому что это была еще одна ниточка, связывающая Артема с домом. С цивилизацией. Пусть это всего лишь архаичный плазменник, который даже бравый космолетчик Виктор Шпилевой, дед Артема, счел бы старьем. Выбросить всегда успеется. В конце концов, вдруг кто-нибудь еще убоится хранимых в семье древних вещей и притащит чужаку живые батареи? Часов тридцать — сорок на солнышке и старый плазменник из молотка для колки орехов превратится в самое смертоносное оружие Поднебесья.

Вот только нужно ли Поднебесью такое оружие?

«Не буду выбрасывать, — решил Артем. — Пусть лежит».

— Пока ничего не буду делать, — сказал он вслух. — Хотя если у тебя есть орехи…

Ва Тан усмехнулся. Сам того не зная, Артем повел себя правильно, как подобает охотнику Поднебесья — не стал уходить от проблемы, а встретил ее лицом к лицу. Да еще пошутил при этом. Именно так вели себя герои этого мира, о которых слагают легенды и сказки и которых привыкли почитать с детства.

Именно поэтому ло Йерро, покидая корзину, прятал глаза от мальчишек вдвое себя моложе. Но это был его выбор, выбор последнего хранителя древности в роде, не сумевшего родить сына и передать древность ему. Что ж, это тоже выход. Но Артем доказал, что сам он не такой, а бывший охотник клана Андира еще раз уверился, что поступил правильно, решив помочь попавшему в беду чужаку.

— Ты будешь смеяться, а Тиом, — невозмутимо сообщил Тан, вторично скрываясь в хижине и заканчивая фразу уже оттуда, — но у меня есть орехи! Мама всучила, когда улетал. Готовь свою бесполезную древность…

Глава девятая

Прошло суток, наверное, двое. Во всяком случае, с начала работы Ник дважды прерывался на сон. Мультисинтезные процессы поглотили все его внимание, все, без остатка. В принципе у Ника имелось несколько идей относительно того, как возможно поддержать в растущем механе мультисинтезные процессы. От одной из них Ник и оттолкнулся, но, как водится, по мере медленного продвижения вперед стали неумолимо накапливаться мелкие и очень неудобные проблемы.

Первое: как увязать запросы пробудившейся программы с планировщиком очагов синтеза? Зародыши все одинаковые, но программы роста совсем друг на дружку не похожи. Будущим механам необходимы совершенно разные компоненты и в совершенно различных количествах и пропорциях. Стало быть, о жесткой планировке и речи быть не может. А дробить единый синтез на несколько субочагов — тоже не выход. Обычная программа все равно будет обслуживать их по очереди, и пока работает один, остальные будут тупо дожидаться своей очереди. Шредер ждал от Ника вовсе не этого.

И Ник резонно подумал: а что, собственно, мешает сдублировать нужное количество раз саму программу? Планировщик выясняет объем и характер будущего синтеза, дробит его на несколько очагов, скажем, по типу синтезируемых составляющих, и на каждый очаг натравливает копию программы! Естественно, нужно изрядно вылизать и оптимизировать саму программу, но вот это-то Ник как раз и умел делать лучше всего.

И он ухнул в мир операторов и исполняемого кода. Раз за разом компилируя и отлаживая отдельные кусочки, каждый из которых отвечал за завершенный процесс. Поглощая в неимоверных количествах кофе и приведя шевелюру на голове в неописуемый беспорядок.

Третий день он корпел над терминалом, отрывая взгляд от куба-экрана только изредка.

Ник не сразу сообразил, что в каюте помимо него находится еще кто-то — над плечом выразительно покашливали уже с минуту. Деликатно так, без нажима. Отрываться не хотелось, да и нельзя было, поэтому Ник с удовлетворением досмотрел, как вспомогательная подпрограмма совершенно корректно отследила наличие сырья для каждого из будущих очагов синтеза, и с неудовольствием обернулся.

Позади стоял Градиленко, еще двое контактеров — смуглые бородатые ребята — и двое десантников из охраны.

— Что такое? — посмурнел Ник. Пока он работал, унылая история с нарушением флотских инструкций успела отойти на задний план и совершенно перестала Ника волновать. Теперь же он вспомнил все — и как швырял табуреткой в несимпатичного руководителя группы контакта, и как Шредер сообщал, что все не так просто, как могло показаться сначала…

— У тебя есть шанс реабилитироваться, — по обыкновению глядя куда-то в сторону, сказал Градиленко. — Собирайся. Бот на поверхность стартует через четверть часа.

— На поверхность? — недоумевая, переспросил Ник. — Но это же нарушение вашего любимого пункта три седьмой главы наставления…

— Собирайся, — перебил Градиленко. — И не умничай. Вадим, проведешь его.

Сказав это, Градиленко качнул головой одному из бородачей и торопливо удалился вместе с ним. Десантники и второй бородач остались.

Ник некоторое время задумчиво смотрел в проем распахнутого люка.

— Я могу узнать, что происходит? — как можно более дружелюбно обратился он к оставшемуся бородачу по имени Вадим.

— Можешь, — угрюмо ответил бородач. — Мы, похоже, снова сели в лужу.

— Вы — это группа контакта? — уточнил Ник.

— Да.

— А я-то