Призрак - Ю Несбё

Харри повернулся на скамейке. Попытался продолжить с того момента, как вчера отключился. Попытался представить картинку. На ней было множество точек, но ему пока не удавалось соединить их одной линией. Да и сами точки были только предположениями.

Предположение номер один: Трульс Бернтсен — сжигатель. Он работает в Оргкриме и поэтому великолепно подходит для целей Дубая.

Предположение номер два: Беата получила совпадение с ДНК Бернтсена в регистре.

Именно поэтому она не хотела ничего говорить, не убедившись на все сто процентов: анализ крови из-под ногтей Густо указывает на одного из полицейских. И если это так, то Густо поцарапал Трульса Бернтсена в день своей смерти.

А вот дальше начиналось трудное. Если Бернтсен действительно работает на Дубая и получил задание покончить с Харри, то почему появились эти Братья Блюз и попытались снести головы им обоим? И если они люди Дубая, то как получилось, что они и сжигатель пришли следом друг за другом? Разве они не на одной стороне? Или просто операция оказалась плохо скоординированной? Или она не была скоординирована, потому что Трульс Бернтсен действовал по собственной инициативе, чтобы помешать Харри передать полиции доказательства из могилы Густо и таким образом раскрыть его?

Раздался звон ключей, и дверь открылась.

— Доброе утро, — прощебетала Мартина. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — соврал Харри, посмотрев на часы.

Шесть утра. Он сбросил шерстяное одеяло и спустил ноги на пол.

— Наш медицинский кабинет не предназначен для ночлега, — сказала Мартина. — Полежи еще, и я наложу новую повязку на твое горло.

— Спасибо, что приняла меня вчера ночью, — произнес Харри. — Но как я говорил, в настоящее время прятать меня небезопасно, поэтому, думаю, мне лучше уйти.

— Ляг немедленно!

Харри посмотрел на нее. Вздохнул и покорился. Закрыл глаза и стал слушать, как Мартина открывает и закрывает какие-то ящики, как звенят ножницы, прикасаясь к стеклу, как разговаривают первые клиенты, пришедшие позавтракать в кафе «Маяк», расположенное этажом ниже.

Пока Мартина разматывала повязку, которую наложила ему вчера, Харри свободной рукой набрал номер телефона Беаты и попал на весьма лаконичное сообщение с просьбой к звонящему быть кратким, гудок.

— Я знаю, что кровь принадлежит бывшему следователю по особо тяжким из Крипоса, — сказал Харри. — Сегодня в течение дня ты получишь подтверждение этому из Института судебной медицины, но пока никому не сообщай. Одного этого недостаточно для того, чтобы судья выдал ордер на арест, а если мы будем продолжать трясти его, то существует риск, что он сожжет все это дело и исчезнет. Поэтому мы задержим его за что-нибудь другое и таким образом выиграем время для работы. Взлом и убийство в байкерском клубе в Алнабру. Если я не слишком ошибаюсь, то это тот самый человек, с которым Олег пытался ограбить этот клуб. А Олег даст показания. Поэтому я хочу, чтобы ты послала фотографию Трульса Бернтсена, работающего сейчас следователем в Оргкриме, в адвокатскую контору Ханса Кристиана Симонсена и попросила его предъявить снимок Олегу для опознания.

Харри положил трубку, вздохнул, почувствовал, как она пришла, такая резкая и сильная, что он начал задыхаться. Он отвернулся, поняв, что содержимое желудка раздумывает над тем, не совершить ли ему путешествие наверх.

— Больно? — спросила Мартина, проводя пахнущим спиртом тампоном по его шее и горлу.

Харри помотал головой и кивнул в сторону открытой бутылки со спиртом.

— Понятно, — сказала Мартина, завинчивая пробку.

Харри глупо улыбнулся и почувствовал, как покрывается потом.

— Неужели уже никогда не будет лучше? — тихо спросила Мартина.

— Что? — сиплым голосом сказал Харри.

Она не ответила.

Взгляд Харри заметался между скамейками в поисках случайного предмета, способного отвлечь его мысли на что угодно, лишь бы отвлечь, и остановился на золотом кольце, которое Мартина сняла с пальца и положила на скамейку перед тем, как начать заниматься его раной. Они с Ричардом были женаты уже несколько лет, на кольце появились царапины и выбоины, оно не было новым и гладким, как кольцо Туркильсена из «Теленора». Харри ощутил резкий холод и зуд на коже головы. Но это, конечно, мог быть просто пот.

— Настоящее золото? — спросил он.

Мартина принялась накладывать новую повязку.

— Это обручальное кольцо, Харри.

— И что?

— Разумеется, оно из золота. Каким бы бедным или жадным ты ни был, ты не купишь обручальное кольцо, сделанное не из золота.

Харри кивнул. Голова чесалась все сильнее, он почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом.

— Я купил, — признался он.

Мартина засмеялась.

— Значит, ты единственный такой на свете, Харри.

Харри не в силах был оторвать глаза от кольца. Она произнесла это вслух.

— Черт, ну конечно же, я единственный… — произнес он медленно.

Волосы на затылке никогда не ошибаются.

— Эй, подожди, я еще не закончила!

— Все нормально, — ответил Харри, успевший вскочить на ноги.

— Тебе как минимум надо получить здесь новую чистую одежду. От тебя воняет помоями, потом и кровью.

— Монголы перед большими сражениями обычно обмазывались экскрементами животных, — сказал Харри, застегивая рубашку. — Если ты хочешь дать мне то, в чем я действительно нуждаюсь, то чашка кофе была бы…

Мартина огорченно посмотрела на него. И, покачивая головой, направилась вниз по лестнице.

Харри торопливо достал мобильник.

— Да?

Голос Клауса Туркильсена был похож на голос зомби. Детский крик на заднем плане объяснял почему.

— Это Харри Хо. Если ты сделаешь для меня одну вещь, я больше никогда не буду тебя мучить, Туркильсен. Ты должен проверить несколько базовых станций. Мне нужно знать все места, в которых побывал мобильный телефон Трульса Бернтсена из Манглеруда вечером двенадцатого июля.

— Мы не сможем определить до квадратного метра или проследить…

— …передвижения минута за минутой. Мне об этом известно. Просто сделай что сможешь.

Пауза.

— Это все?

— Нет, еще одно имя.

Харри закрыл глаза и напряг память. Представил себе буквы на дверной табличке в Онкологическом центре. Пробормотал их. А потом произнес имя вслух в телефонную трубку.

— Записал. А под «больше никогда» ты имеешь в виду…

— Больше никогда.

— Ну что ж, — сказал Туркильсен. — Еще одно.

— Да?

— Вчера полиция интересовалась твоим номером телефона. На тебя не зарегистрирован ни один номер.

— У меня незарегистрированный китайский номер. А что?

— Мне показалось, они хотят выследить тебя. Что вообще происходит?

— Ты уверен, что хочешь это знать, Туркильсен?

— Нет, — ответил тот после очередной паузы. — Позвоню, когда у меня будут данные.

Харри положил трубку и задумался. Его ищут. И хотя не сумеют найти зарегистрированный на него номер, зато могут сложить два и два, когда проверят звонки на телефон Ракели и обнаружат некий китайский номер. Телефон можно запеленговать, поэтому от него необходимо избавиться.

Когда Мартина вернулась с чашкой дымящегося кофе, Харри сделал два глотка и спросил без обиняков, не одолжит ли она ему на пару дней свой телефон.

Она посмотрела на него своим прямым чистым взглядом и ответила: да, если он все обдумал.

Харри кивнул, взял маленький красный аппарат, поцеловал ее в щеку и, прихватив чашку кофе, спустился в кафе. Пять столов были уже заняты, и в двери заходили новые утренние пташки. Харри уселся за свободный стол и переписал самые важные номера из своего китайского левого айфона. Послал по ним сообщение о том, что у него временно будет другой номер.

Наркоманы так же непостижимы, как и другие люди, но в одном отношении они очень предсказуемы, поэтому, когда Харри положил свой китайский телефон на один из свободных столов и отправился в туалет, он был уверен в том, что произойдет. Когда Харри вернулся, телефон уже испарился. Он отправился в путешествие, которое полиции будет позволено отследить по базовым станциям, разбросанным по городу.

Харри же вышел из кафе и направился по улице Тёйен-гата к Грёнланну.

Вверх по склону навстречу ему ехала полицейская машина. Он не думая пригнул голову, достал красный телефон Мартины и сделал вид, что разговаривает, используя телефон, чтобы прикрыть рукой большую часть лица.

Машина проехала мимо. На протяжении следующих часов ему придется скрываться.

Но он кое-что знал, и это было важнее. Он знал, с чего начать.

Трульс Бернтсен лежал под двумя слоями хвои и мерз как собака.

Всю ночь он проигрывал один и тот же фильм, снова и снова. Человек с мордой росомахи осторожно отступает назад, продолжая твердить это «easy», как будто прося о перемирии, при том что они целятся друг в друга из пистолетов. Человек с мордой росомахи. Шофер лимузина перед кладбищем Гамлебюена. Приспешник Дубая. Когда он нагнулся, чтобы уволочь за собой здоровенного коллегу, которого Трульс застрелил, ему пришлось опустить пистолет, и Трульс понял, что этот человек готов рискнуть жизнью, чтобы забрать с собой друга. Должно быть, когда-то Росомаха был солдатом либо полицейским или, во всяком случае, выполнял еще какую-нибудь долбаную почетную работу. В тот же миг раздался стон здоровяка. Он оказался жив. Трульс ощутил одновременно облегчение и разочарование. Но он позволил Росомахе сделать свое дело, позволил ему поднять здоровяка на ноги и, когда они побрели по коридору к запасному выходу, услышал, как в одном ботинке здоровяка хлюпает кровь. Как только они скрылись из виду, он натянул шапку-балаклаву и сбежал вниз, пронесся через холл, запрыгнул в «сааб» и поехал прямо сюда, не решившись отправиться домой. Потому что это место было безопасным и тайным. Здесь никто его не увидит, об этом месте знает только он. Сюда он приезжал, когда хотел увидеть ее.