Виват Император! - Роман Злотников

— Теперь я здесь решаю, сколько длится рабочий день и когда он закончится. Ясно?

Парень ошалело кивнул. Лейла с усмешкой подняла свой чемодан и двинулась по длинному коридору. Насколько она представляла себе расположение помещений в подобных конторских бараках, кабинет управляющего должен был находиться в дальнем торце.

Она оказалась права. За дверью действительно находился кабинет управляющего. И в кабинете кто-то был. Когда Лейла подошла к двери, то увидела, что из-под войлочного уплотнителя пробивается полоска света. Она остановилась. Что ж, это только подтверждало ее предположения. Странно безрезультатные попытки связаться с прежним управляющим, отсутствие встречающих, наглый охранник — все это были звенья одной цепи. Примитивно донельзя, но действенно, если считать ее всего лишь обычной двадцатисемилетней барышней. Какой бы она ни была целеустремленной, подобная встреча, несомненно, заставила бы ее тут же попроситься в отставку. Или срочно вызвать команду поддержки. И первое, и второе потребовало бы времени. Лейла зло хмыкнула. Его Высочество был прав, здесь действительно что-то очень нечисто.

— Понимаешь, Лейла, Махмудов вбухивал огромные средства на поддержание функционирования вроде бы абсолютно бесперспективных рудников. Почему? Я знаю, что через их счета прокачивались некие суммы крайне сомнительного происхождения, но тратить столько денег, чтобы иметь легальные производственные счета со столь маленьким оборотом? Махмудова можно называть как хочешь, но слово «дурак» к нему неприменимо. А уж звание «альтруиста» он вообще воспринял бы как личное оскорбление. Причем если три других рудника еще как-то балансировали на грани себестоимости, то «Приречный-4» был абсолютным балластом. Поэтому тебе придется хорошенько влезть в ту вонючую нору. — Его Высочество посмотрел ей прямо в глаза и продолжил: — Я понимаю, лучше было бы отправить туда терранца мужского пола, но я не делаю это по двум причинам. Во-первых, у меня нет ни одного парня, который сравнился бы с тобой по опыту работы (в Университете было твердо установленное правило, что все терранцы мужского пола с «гражданских» факультетов сразу по окончании института уходили служить в армию, так что даже парни ее первого выпуска начали профессиональную деятельность на два с лишним года позже ее). А во-вторых, те, кто на месте обеспечивал махинации Махмудова, решат, что обмануть женщину, да еще такую молодую, гораздо легче, чем мужчину. И я надеюсь, что, пока они поймут, как сильно ошиблись, ты уже сумеешь отыскать самые существенные зацепки…

Лейла усмехнулась и толкнула дверь. В кабинете оказалось шестеро мужчин. Все в верхней одежде. Трое сгруппировались в углу, там, где был устроен небольшой уголок отдыха с диваном, креслами и журнальным столиком, и резались в карты. Судя по характерным внешним признакам, все трое были кавказцами. Еще один кавказец сидел, развалившись, в кресле за большим столом, на котором стояли селектор и три телефона, — очевидно, столом управляющего. Остальные двое расположились рядышком, за отходящим от него длинным столом для совещаний. Один взгляд на это расположение сообщил Лейле все самое существенное о состоянии дел на руднике. Только ради этого стоило так торопиться. Она поставила чемодан, скинула с головы капюшон и спокойно спросила:

— Могу я увидеть БЫВШЕГО (специально сделав ударение на этом слове) управляющего рудника «Приречный-4»?

Секунды две все шестеро удивленно смотрели на нее, затем один из сидящих за столом для совещаний буркнул:

— Ну я управляющий. А вы кто? — Судя по тону, вопрос был чисто риторический. Все присутствующие уже догадались, кто она такая.

— Я — новый управляющий этого рудника. Вас должны были проинформировать.

Мужчина покосился на кавказца, развалившегося в кресле, и уныло кивнул:

— Ну сообщали. Но мы тут это… думали, что погода нелетная. Оттого и не встретили.

Лейла пожала плечами:

— Что ж, бывает. Ничего страшного, я добралась сама.

Она поставила чемодан у стены, сняла шубку, повесила ее в шкаф, после чего повернулась к сидевшему за столом кавказцу и все тем же совершенно спокойным, ровным тоном попросила:

— Вы не могли бы освободить мое кресло?

Тот недовольно дернул головой, перевел взгляд на унылую физиономию управляющего, что-то зло буркнул себе под нос и нехотя выбрался из кресла. Лейла устроилась на своем новом месте работы и вновь обратилась к прежнему управляющему:

— Ключи от сейфа, пожалуйста.

Тот растерянно уставился на кавказца, занимавшего прежде кресло управляющего. Кавказец, обнажив зубы в злой улыбке, молчал. Бывший управляющий перевел взгляд на Лейлу и неуверенно пробормотал:

— Они у меня… дома. У меня в сейфе… кое-какие личные вещи, так что, если позволите… я завтра заберу их и отдам вам ключи.

Лейла спокойно кивнула:

— Хорошо. Только давайте договоримся — свои вещи вы заберете в моем присутствии.

Управляющий снова посмотрел на кавказца, но тот с подчеркнутым презрением глядел куда-то в сторону.

— Ну… ладно.

Лейла согласно кивнула головой:

— А теперь, господа, — все так же спокойно сказала она, — почему бы вам не покинуть мой кабинет?

Кавказцы заволновались и Управляющий, судорожно сглотнув, зачастил:

— Но вам же надо устроиться… мы подготовили… у нас тут есть что-то вроде гостиницы…

Лейла грациозно всплеснула руками (подобные жесты, если они выполнены достаточно артистично, тут же направляют мысли мужчин совершенно в другое русло).

— Ой, что вы? Я этой ночью больше на улицу ни ногой. Завтра с утречка — пожалуйста, а сегодня я уж здесь устроюсь, на диванчике.

Ну бог ты мой, до чего правы те, кто говорит, что мужчины думают вовсе не головой… Еще десять секунд назад кавказцы были настроены пинками выкинуть ее на улицу, но ни за что не дать провести ночь в этом кабинете, а теперь их мысли повернулись совершенно в другую сторону. Трое игроков уставились на нее слегка остекленевшими глазами, а главный, учуяв некие перспективы, решил не спешить портить отношения с такой симпатичной девицей. Лейла почти физически ощутила, какие мысли крутятся у него в голове: «Ай, сладкая… сейф закрыт, ключи — у нас, пусть ночует, а там глядишь и приручим, приласкаем… ай, хороша». Так что не прошло и десяти минут, как она наконец осталась в желанном одиночестве.

Переодевшись в халат, она умылась в туалете и, подойдя к охраннику, окинула его ласково-отстраненным взглядом, от которого по его спине забегали мурашки:

— Будешь подглядывать — яйца оторву. Понятно, милый? — сказала она таким голосом, от которого тот испуганно дернулся и его лицо, на левой половине которого до сих пор не прошла краснота от ее оплеухи, мгновенно выровнялось по цвету.