Франческа, строптивая невеста - Бертрис Смолл

С тех пор как Франческа уехала из Флоренции, жизнь не стояла на месте, а в своих немногочисленных письмах Орианна рассказывала, например, о том, что торговцы шерстью испытывают серьезные трудности, так как англичане развели овец и наладили производство собственных тканей. Еще она поведала, что Милан начал соперничать с Флоренцией в изготовлении шелка, однако отцовские шелкопряды заплетали нити плотнее, и от этого ткань становилась мягче. С другой стороны, миланский шелк стоил дешевле. О политике мама предпочитала предусмотрительно молчать.

Еще до возвращения Франчески из Венеции, а значит, до отъезда в Террено Боскозо, семейство Пацци, издавна соперничающее с Медичи и получившее поддержку папы, попыталось убить братьев Медичи во время службы в соборе. Джулиано, младший из них, пал жертвой заговорщиков, сам же Лоренцо, хотя и был ранен, сумел отразить нападение. В заговоре приняли участие архиепископ и несколько священников. Клан Пацци не сомневался в поддержке населения Флорентийской республики, однако по призыву огромного колокола, прозвучавшему с башни Палаццо Веккьо, граждане поднялись против смутьянов. Каждый из жителей города отождествлял себя с Медичи, и поэтому нынешний правитель пользовался огромной популярностью. Пацци, в свою очередь, происходили из древнего патрицианского рода и всячески подчеркивали свою знатность и благородство. Народ поддержал своего Лоренцо Великолепного.

В результате восстания всех, кого сочли участниками и сторонниками заговора, в том числе и архиепископа, повесили прямо на окнах Палаццо Веккьо. Ни жалости, ни сочувствия смутьяны не вызывали. Лишь некоторых приговорили к тюремному заключению. Родная сестра Лоренцо была замужем за одним из Пацци, но, к счастью, ее муж не принимал участия в попытке переворота и отделался легким наказанием: недолгим домашним арестом. Из истории Флоренции были изъяты все упоминания о Пацци. Члены старинного рода оказались навеки опозоренными, а об участии в заговоре папы стало известно всем.

Разгром семейства Пацци вызвал негодование в Риме. Жившие там флорентийские банкиры и купцы были арестованы, однако вскоре отпущены на свободу, поскольку папе поспешили напомнить, что во Флоренции живет его родственник, кардинал Ринарио. Однако это обстоятельство не помешало святейшему конфисковать все обнаруженное в Риме имущество Медичи – как в виде недвижимости, так и в виде золота, – а затем аннулировать огромный долг Ватикана перед неугодным семейством.

Правителю Флоренции оставалось лишь беспомощно скрипеть зубами, однако папа римский не остановился в своей мести. Он отправил в республику нунция с приказом об отлучении от церкви как всех Медичи во главе с Лоренцо, так и членов городского совета. Все отлученные должны были немедленно предстать перед папским судом; дома их подлежали уничтожению, а имущество – неизбежной конфискации. Разумеется, осуществить приговор на практике оказалось невозможно, а нападение на юг Италии турецкого войска мгновенно сплотило все враждующие государства полуострова в борьбе против общего врага. В результате конфликт закончился тем, что в Рим прибыли делегаты из Флоренции, пробормотали себе под нос невнятные извинения, которых никто не разобрал, выслушали столь же туманное прощение папы и удалились. Турецкое войско покинуло Италию сразу после смерти султана, и на Апеннинах воцарился долгожданный покой.

Обо всех этих бурных событиях в Террено Боскозо узнали лишь после того, как Рауль дю Барри вернулся из Флоренции и привез новости. Герцогство было настолько мало, что никто из соседей не обращал на него особого внимания, а потому и не трогал. В крошечном государстве не существовало ни армии, ни прочих институтов власти. Однако прежде чем отправиться домой, во Францию, дю Барри вскользь упомянул, что банковская система Медичи серьезно зашаталась и грозит рухнуть.

– Ничего удивительного, – заметила Франческа в разговоре с мужем и свекром. – Лоренцо не обладает безошибочной деловой хваткой своего деда.

– Хорошо, что мы никогда не пользовались услугами их банка, – отозвался герцог Тит. – Медичи не хотели возиться с мелким клиентом, хотя я при случае непременно поблагодарю Лоренцо за то, что прислал нам тебя, дочка.

– Если банковская система Медичи рухнет, – с тревогой заметила Франческа, – бизнес моего отца неизбежно пострадает. Он давно хранит деньги только у них. Надеюсь, верность не обернется серьезными потерями.

Однако подобно многим жителям Флоренции, Джованни Пьетро д’Анджело отказывался верить, что надежный банк Медичи находится в критическом положении, ведь он всегда служил им верой и правдой. К сожалению, отсутствие во главе финансового предприятия человека с математическим складом ума и твердой хваткой сыграло роковую роль: руководители отделений получили чересчур много свободы, а главный управляющий вообще был выбран с недостаточной степенью ответственности и предусмотрительности. Ключевой пост занял человек, не способный говорить с хозяином откровенно и прямо, а потому предпочитавший замалчивать дурные новости. От этого положение ухудшалось с каждым днем.

Подвела и непродуманная политика займов: английскому королю Эдуарду VI был выдан неоправданно крупный кредит, отчего лондонское отделение банка лопнуло. То же самое случилось и с филиалом в Милане, а отделения в Неаполе, Лионе и Риме переживали нелегкие времена. Люди, которых Лоренцо назначил на руководящие посты в семейном деле, то и дело проявляли вопиющую некомпетентность, а сам он признался, что многого в деятельности финансовой империи просто не понимает. Прослышав о нависшей опасности, Джованни Пьетро д’Анджело предусмотрительно забрал свои деньги из пошатнувшегося финансового гиганта и поместил в небольшой и очень консервативный банк, принадлежавший еврею-ювелиру по имени Якопо Киро.

Флорентийское отделение банка Медичи не могло отказать торговцу шелком в возвращении значительной суммы. Что ни говори, а Джованни Пьетро д’Анджело возглавлял профессиональную гильдию и обладал солидным весом в обществе. Свои действия он предпочел не разглашать, а опасения сохранил в тайне, ведь клан Медичи издавна благоволил его семье. И все же Джованни не мог позволить Лоренцо утянуть на дно и себя самого, и своих близких, тем более что еще предстояло выдать замуж двух младших дочерей.

Горькая правда заключалась в том, что экономическая обстановка больше не благоприятствовала торговле шелком. Даже богатые покупатели тратились все меньше и меньше. Забрав деньги из ненадежного банка, Джованни попытался защитить семью в трудные времена. В целях экономии он даже рекомендовал жене максимально сократить хозяйственные расходы. Хорошо, что второй сын, Джорджио, уже определился в жизни: в девятнадцать лет он окончил курс обучения, был рукоположен в священники и недавно получил место секретаря кардинала. Должность стоила очень дорого, но Джованни был рад, что выгодно вложил деньги: будущее Джорджио не вызывало тревоги. Заметное сокращение торговли шелком оставляло место в семейном деле лишь для старшего сына, Марко. В письмах Орианна скупо делилась с дочерью своими опасениями.