Дом под снегом (сборник) - Диана Машкова

А тут на тебе — любовник. Да еще и из Федеральной налоговой. Черт! Знать бы, где упадешь…

Ломовой взял себя в руки и с обычным надменным выражением лица вошел в кабинет. Ирочка кинулась было за ним, но он жестом остановил.

— Ну, господа, — Ломовой обратился к трем женщинам и двум мужчинам, занявшим его стол для совещаний и обложившимся его финансовой документацией. — Как дела?

— У нас неплохо, — подмигнул ему темноволосый молодой человек лет тридцати, — а у вас — не очень. По вашему агентству обнаружена крупная недоимка. Придется возмещать, господин Ломовой, с процентами.

— Все? — Ломовой скрестил руки на груди и упер в наглого сопляка свой бронебойный взгляд.

— Да нет, — молодой человек явно не стеснялся, — еще агентством «Ломовой и Ко» прокуратура заинтересовалась. После того как ознакомилась с содержимым вашего ноутбука. Переписка там разная, расчеты, прочие приятные мелочи. Я слышал, разрабатывают версию шантажа и вымогательства. Но я полагаю, это уж слишком.

— Заткнись! — Ломовой плюнул словом прямо в глаза налогового инспектора. В голове шумело. Ноги подкашивались. Он едва нашел в себе силы развернуться и направился к двери.

— Зря вы так! — услышал он вслед.

Голос, провожавший его в приемную, звучал глухо и зло. Ломовой похолодел. Впервые в жизни — за долгие-долгие годы известности и успеха — ему стало по-настоящему страшно.

Игры

I

Алиса стояла посреди огромного кабинета, нервно перебирая, сплетая и сжимая длинные пальцы.

— Можно один вопрос? Нескромный.

— Да, — ее собеседник удивленно усмехнулся.

— А вы не будете сердиться? — Она еще более ожесточенно сжала ладони.

— Не буду. Можешь спрашивать.

— У вас было что-то с Еленой Петровной?

Мужчина смущенно, скорее от неожиданности вопроса, кашлянул, потом посмотрел Алисе в глаза и соврал:

— Нет. С чего ты взяла?

— Сложно объяснить, — Алиса тяжело вздохнула, не смея поднять глаза. — Я это почувствовала, когда вы разговаривали с ней. Она не боится вас, как все остальные. Чувствует себя непринужденно. — Алиса поняла, что еще чуть-чуть, и она просто грохнется в обморок от собственной непостижимой смелости.

— Нет. Ты ошибаешься. — Евгений Эдуардович сел за свой рабочий стол. — Просто к некоторым людям я отношусь хорошо. Возможно, это бросается в глаза.

Алиса знала, что он говорит неправду. Но возразить не решилась. Просто утешила себя мыслью о том, что та дама давно уже в прошлом. Было жаль, что он не сказал все как есть. А впрочем, она изначально не имела права задавать подобные вопросы. Ни его неожиданное, но настороженное внимание, ни ее безумная влюбленность ей такого права не давали. Алиса потопталась немного на месте и вышла из кабинета.

Они встретились, как было условлено, в семь часов вечера, и уже вне министерских коридоров. Он страстно целовал ее. Она от смешанного чувства страха и невозможности происходящего не могла даже рукой пошевелить. Он обнимал ее, гладил, забирался руками под блузку. Она немела и злилась на себя за бездействие. И боялась, что через четверть часа все будет позади — исключительно по его инициативе и по его сценарию. А завтра, насытив внезапное «служебное» желание, никто уже ни о чем и не вспомнит.

Вскоре они очутились в спальне. Окна здесь были плотно завешены портьерами, из крошечного магнитофона на прикроватной тумбочке лилась музыка. «Традиции и банальности недозволенного романа», — машинально подумала Алиса. Евгений сказал, что ему нужно в ванную комнату, и вышел.

Алиса сидела, застыв в оцепенении. Сколько раз мечтала она отдаться ему! Как часто прокручивала в голове красочные и наполненные страстью сцены! Реальность оказалась совсем другой — холодной, пугающей, мертвой. Алиса закрыла глаза и попыталась мысленно перенестись из чужой незнакомой квартиры в свою спальню, чтобы успокоиться. Ей это удалось. Перед внутренним взором она уже видела широкую кровать под бирюзовым покрывалом, стеллаж у стены, доверху набитый книгами и безделушками. Цветы на подоконнике, мохнатую плюшевую обезьяну в углу, пушистый уютный коврик. Евгения она тоже видела. Он стоял у двери и жадно поедал ее глазами, но не решался приблизиться. Он был гостем, она — хозяйкой. Алиса ощущала в себе приятную силу и уверенность. Это было привычное ощущение красивой девушки, и она плавала в нем, как рыба в воде. Секундным замешательством своего избранника — взрослого, привлекательного и до приторности самоуверенного мужчины — она наслаждалась.

— Закрой глаза, — сказала Алиса, и Евгений повиновался.

— Теперь отвернись, — Алиса упивалась ощущением собственного превосходства.

— Девочка моя, — ласково возразил Евгений, — я хочу на тебя смотреть.

— Нельзя, — коротко ответила Алиса и приблизилась. — И не вздумай мне мешать.

— Хорошо, — Евгений зажмурился. Ресницы его подрагивали. — Не буду.

Алиса подошла еще ближе и стала расстегивать ремень на его брюках. Евгений глубоко вздохнул, но глаз не открыл. Девушка с силой дернула за пряжку, и ремень послушно скользнул к ней в руки. Алиса завела руки своей жертвы за спину и туго стянула их в запястьях его же брючным ремнем.

— Ты что, думаешь, я не развяжусь? — Евгений дышал тяжело.

— Только попробуй! — Алиса осторожно подталкивала его к кровати, пока он не подошел к ней вплотную, а потом с силой ударила его ладонями в грудь. Мужчина упал на мягкое ложе. Связанные в запястьях руки оказались под весом его собственного тела. Он неловко повернулся на бок и позволил себе, наконец, открыть глаза.

— Солнышко, ты хочешь разозлить меня? — шепотом спросил он. — Не выйдет. А вот тебе будет только хуже, потому что с завязанными руками я не умею доставлять девушкам настоящее удовольствие.

— Я позабочусь о своем удовольствии, — так же шепотом ответила Алиса. Ее глаза сияли, и на щеках появился румянец. — Запомни — я буду твоей царицей, и не смей даже пытаться прикоснуться ко мне! Можно делать только то, что я велю. Целовать туда, куда я скажу. Двигаться так, как прикажу тебе я. Любой самостоятельный жест — и ты будешь жестоко наказан.

Говоря, Алиса раздвинула коленом его ноги и накрыла ладонью выросший под брюками холм…

Евгений вернулся в спальню красивый, свежий и в одном полотенце. Алиса заморгала глазами. Несколько секунд ушло, чтобы осознать происходящее на самом деле. Ее неприятно удивило то, что он так быстро и не задумываясь разделся. Она успела с отвращением подумать, что в высших кругах не принято, видимо, подвергать риску дорогую одежду: вдруг что-то испачкается, порвется или просто потеряет свой «идеальный» вид. Но все это было странно и даже обидно: она-то даже не пискнула бы, если б Евгений в порыве страсти в клочья разорвал ее блузку и белье, измял и испачкал костюм. Вещи не имеют значения.