Рыцарь-крестоносец - Рональд Уэлч

Филипп завидовал Жильберу, который, свернувшись калачиком, поджав под себя неуклюжие ноги, сопел во сне на соседней койке. Филипп вспоминал душную, жаркую ночь перед сражением при Хиттине. Он тогда разговаривал со своим отцом. «Сир Хьюго, – думал он, – наверняка бы поддержал Ричарда». Что ж, может быть, на этот раз им повезет больше. Филипп перевернулся на другой бок на жестком матраце. Рядом послышался какой-то шорох. «Крыса», – подумал Филипп с отвращением и закрыл глаза.

Но сон не шел к нему, и он снова разомкнул веки. И в этот момент он увидел склонившуюся над ним темную фигуру. Что-то тяжелое навалилось на него, вдавив в матрац. Филипп извивался изо всех сил. Какой-то человек лежал на его груди, обдавая ему лицо жарким дыханием. В слабом свете луны Филипп увидел, как в руке человека сверкнуло кривое лезвие ножа.

Филипп рывком сел на постели, наугад ударив кулаком. Он почувствовал, как костяшки пальцев задели что-то твердое, наверное, кость. Этим ударом Филиппу удалось сбить с себя навалившегося на него убийцу.

Филипп подскочил на постели, и в этот момент нож с силой опустился вниз, распоров матрац в том месте, где только что находилось его горло. Филипп схватил убийцу за запястье, с отвращением чувствуя пальцами влажную от пота кожу.

– Льювеллин! – закричал он что есть мочи. – Ко мне! Ко мне!

Холстина, висящая над входом, откинулась, и в палатку ворвался Льювеллин. Жильбер, разбуженный возней и криками, проснулся и звал на помощь. Филипп стоял на коленях, борясь со своим невидимым в темноте противником. Льювеллин с Жильбером ничем не могли помочь ему – почти невозможно было в темноте разобраться в сплетении рук и ног дерущихся на полу людей.

– Вот тебе! – кричал Филипп, одной рукой схватив убийцу за запястье, а другой молотя по его лицу и шее.

Вдруг в живот ему уперлось острое колено, снова опрокинув его на пол. Темная фигура метнулась к выходу палатки.

– Держи его, Льювеллин! – закричал Филипп. – Не дай ему уйти!

Льювеллин рванулся вперед. У выхода он столкнулся с выбегающим из палатки Филиппом, и они оба едва не упали. Выскочив из палатки, Филипп увидел, как посланец ассасинов повернул влево. Через мгновение он исчезнет в темноте ночи.

Но вдруг перед убийцей выросла огромная фигура. Убегающий ассасин вскрикнул, и Филипп услышал знакомое ворчание Гурта. Сакс с огромной силой ударил убегающего человека металлической болванкой, и тот рухнул на землю, потеряв сознание.

– Тащи его сюда, – сказал Филипп. – Льювеллин, фонарь.

Отерев с лица выступивший на лбу холодный пот, Филипп нагнулся над распростертым на земле телом. Льювеллин поднес фонарь к его лицу.

– Он мертв, мой господин, – сказал Льювеллин. – Гурт прикончил его.

Филипп молча кивнул и с содроганием взглянул на длинный кривой нож, выпавший из разжавшихся пальцев убийцы. На этот раз смерть прошла мимо. Если бы он спал…

– Вор, забравшийся в лагерь, – сказал Льювеллин. – Их тут множество.

Филипп поймал тревожный взгляд Жильбера и покачал головой: лежащий перед ними человек не был обычным грабителем.

– Послушай, Льювеллин, – сказал он. – Об этом никто не должен знать. Возьми Гурта и похороните тело под своей палаткой.

– Похоронить его под… – Льювеллин запнулся, в ужасе глядя на своего хозяина. Потом он перевел взгляд на безжизненное тело, и глаза его расширились от испуга. Он прожил всю свою жизнь в Святой земле. Невозможно было прожить столько на Востоке и ни разу не слышать о секте ассасинов. – Да, мой господин, – сразу все поняв, сказал Льювеллин, – и я прослежу, чтобы и Гурт помалкивал об этом. А теперь пора, мы подняли шум, и сюда могут прийти.

Как ни странно, Филиппу сразу же удалось уснуть. Рядом с ним в палатке сидел Гурт, не спуская глаз со своих хозяев, а потом через несколько часов его снова сменил Льювеллин. Утром Льювеллин доложил Филиппу, что тело похоронено, и никто не проснулся от ночного шума.

– Они придут снова, мой господин, – добавил он.

– Знаю. Теперь ни ты, ни Гурт не должны оставлять палатку без присмотра.

Льювеллин кивнул. Старый слуга знал достаточно много, чтобы не задавать вопросов, поэтому молча пошел запрягать лошадей. Спустя час христианская армия свернула лагерь и двинулась к Яффе.

Глава 15

БИТВА ПРИ АРЗУФЕ

В течение двух часов турки не появлялись. К тому времени авангарду колонны стали видны стены маленького городка Арзуфа. Христиане двигались по берегу сверкающего в лучах солнца моря. Головы всех были обращены влево: солдаты ожидали появления облаков пыли над густым лесом. Турки не могли не услышать топота приближающейся армии. «Скоро разразится буря», – думал Филипп. Он опять чувствовал подступавший к горлу от волнения приступ тошноты и беспокойно ерзал в высоком седле, сжимая и разжимая пальцы вокруг древка своего копья.

Но, несмотря ни на что, его не покидало чувство уверенности. Хотя он ни разу не видел еще в действии английских и нормандских лучников, он почему-то был уверен, что они не подведут. Их луки посылали стрелы дальше, чем короткие луки турок. На этот раз, возможно, проклятым сарацинам не поможет их излюбленная тактика коротких обстрелов с налета.

Вдруг со стороны леса послышался топот, и чуткое ухо Филиппа уловило знакомые звуки кимвалов и бой барабанов. «Вот, начинается», – подумал он и подмигнул Жильберу, который наклонился вперед в своем седле, крепко сжав длинными ногами бока коня, и с серьезным лицом наблюдал за лесом, потирая при этом пальцами кончик носа.

Вдруг в поле зрения колонны появились турецкие всадники, и по рядам христиан пробежал ропот – воины передавали друг другу команду начальников. Крестоносцы пригнулись в седлах и начали надевать шлемы; ряды их сомкнулись, и колонна незаметно ускорила шаг.

Ричард, проехав сквозь ряды пехоты, выехал на открытое место, где его могли видеть солдаты. Он хладнокровно взглянул на приближающихся всадников и сделал знак командирам отрядов подъехать к нему.

– Кто это, Филипп? – спросил король, указывая на первую волну атакующих.

– Это чернокожие эфиопы и суданские лучники, мессир. А сзади них, мне кажется, бедуины.

– А ударные отряды Саладина?

– О, их он обычно держит в резерве. Это мамлюки из Египта и войска эмиров Сирии и Месопотамии. Когда эти отряды появляются на поле боя, значит, у Саладина нет больше в запасе воинов.

Король кивнул и снова повернул голову в сторону всадников. Первая волна атакующих направлялась к арьергарду христианского воинства. Тактика Саладина была ясна Филиппу. Если ему удастся отбить от колонны госпитальеров, тогда вся колонна остановится, чтобы помочь им. Возможно, туркам даже удастся пробить брешь в рядах христиан, и тогда можно будет приступить к основной атаке: разбить стройную колонну крестоносцев на маленькие кучки людей и загнать их поодиночке в море, добивая остальных воинов, пытающихся бежать.