Великий Чингис-хан. «Кара Господня» или «человек тысячелетия»? - Евгений Кычанов

Корпус под командованием Чжочи завоевывал области государства хорезмшаха, лежащие вниз по течению Сырьдарьи. Вначале монголы подошли к городу Сыгнаку и направили сыг-накцам посла с предложением сдаться. Сыгнакцы посла убили и сражались с монголами до последнего. Когда же город был взят, то, «заперев врата прощения и снисходительности, монголы убили всех, мстя за одного человека» [там же, с. 199].

В апреле 1220 г. Чжочи подошел к Дженду. Кутлуг-хан, наместник и правитель города, бросил Дженд и ушел в Хорезм. 21 апреля Дженд был взят монголами без боя. Так как Дженд практически не сопротивлялся, жителям его была дарована пощада – монголы продержали их девять суток в степи, а сами в это время разграбили город дотла. Бенакент обороняли тюрки-канглы. Город сдался после трех дней осады. Часть воинов гарнизона монголы убили, жителей выгнали из города и отделили ремесленников и мастеров, которых угнали в плен.

Ведя войну в Средней Азии, монголы везде использовали местное население для осады городов – это называлось «ха-шар». При осаде Ходжента монголов было двадцать тысяч, а численность хашара составила пятьдесят тысяч человек. Добровольная сдача отнюдь не всегда гарантировала безопасность и доброе отношение. По пути на Бухару Чингис-хану добровольно сдались жители города Зарнук. Однако монголы выгнали их из города, а цитадель разрушили. Всю молодежь угнали в хашар. Добровольно сдался монголам небольшой город Нур-и Бухара. Шестьсот молодых горожан было забрано в хашар.

При осаде монголами Ходжента отличился Дамир-Малик. Он укрепился на острове посреди Сырдарьи, остров был недосягаем для монгольских стрел и камней из катапульт. Монголы согнали тысячи людей и заставили их таскать камни с гор, чтобы запрудить реку. Дамир-Малик обил войлоком, пропитанным уксусом, 12 барж, обмазал войлок глиной, поэтому баржи стало невозможно поджечь, и каждую ночь совершал вылазки, разрушая плотину, наведенную за день. Нехватка продовольствия и оружия вынудили Дамир-Малика на семидесяти лодках двинуться вниз по течению реки. Монголы преследовали его флотилию по обоим берегам реки. В Бена-кенте они перегородили Сырдарью железной цепью, но воины Дамир-Малика прорвали цепь. Лишь поставив на лодки и плоты катапульты, монголы вынудили героев выйти на берег. Здесь они почти все были перебиты. Дамир-Малику удалось вырваться из окружения. Его преследовали трое монголов. Он смертельно ранил одного, а двум другим крикнул: «У меня остались две стрелы. Мне жаль их тратить, но их достаточно для вас обоих. Лучше вам повернуть назад и таким образом спасти ваши жизни!». Поняли его монголы или нет, но они отступили. Дамир-Малик добрался до Гурганджа и присоединился к защитникам города (см. [Буниятов, с. 142–143]).

К концу апреля, «за короткий период (всего за сто с небольшим дней), – как пишет З.М. Буниятов, – Чингис-хану удалось без особых усилий сокрушить могущественное государство хорезмшахов: самые мощные укрепления были взяты или разрушены, захвачены самые населенные города, разгромлена по частям самая многочисленная и хорошо вооруженная армия того времени» [там же, с. 146].

Чингис-хан поставил перед Чжэбе и Субетаем задачу взять в плен хорезмшаха. Их войску (а в него входило двадцать тысяч воинов) было приказано «днем и ночью преследовать хорезмшаха, схватить и доставить к нему». Хорезм-шах форсировал Амударью, утопив в реке свою казну, привезенную из Кермана, в которой только золота было семьдесят вьюков. Хорезмшах прибыл в Хорасан, но не остановился там. «И случилось так, что Чингис-хан отрядил для похода на Хорасан своего зятя Тогачар-нойона и эмира из своих начальников по имени Беркей-нойон с десятью тысячами всадников, чтобы они разграбили, сожгли страну, высосали мозг ее костей и кровь ее жил и оставили лишь остатки и последние искры жизни» [Насави, с. 96].

По словам того же Насави, «как черная ночь», напали монголы на город Наса в Хорасане. Пятнадцать дней штурмовали город, гоня пленных впереди себя к его стенам. В стене была пробита брешь, и ночью монголы овладели стенами города. «А когда настал день, татары спустились к ним со стены и погнали их на открытое место за садами… будто стадо овец, которое сгоняют пастухи. Татары не протянули своих рук к добыче и грабежу, пока не собрали их с детьми и женщинами на этом обширном пространстве. Вопли разрывали покровы небес, и крики наполняли воздух. Затем они приказали людям крепко связать друг друга, и те покорно исполнили это. Между тем, если бы они не сделали этого, а разбежались бы, стремясь к спасению, и бежали даже без боя – ведь горы близко, то большинство их спаслось бы. И вот когда они связали друг друга, татары подошли к ним с луками, бросили их на землю и накормили земных зверей и птиц небесных. И сколько было пролитой крови, изнасилованных женщин, детей, убитых и брошенных у груди своих матерей! Количество убитых из числа жителей Насы и тех, кто находился здесь из чужестранцев… было семьдесят тысяч. А ведь это был всего лишь один из округов Хорасана» [там же, с. 96–97].

Насави отмечает, что всюду обстоятельства завоевания Хорасана были «похожи друг на друга: повсюду смерть, везде разрушения», во взятых городах не оставалось никого, кто «мог бы развести огонь или жить в доме. И овладел душами страх» [там же, с. 97]. Хорезмшах не остановился в Хорасане, бросив край на произвол судьбы. На пути в Ирак его пытались убить родственники матери, надеясь, может быть, тем самым остановить или приостановить войну. Покушение не удалось. 18 апреля 1220 г. хорезмшах прибыл в Нишапур.

Нишапур был также взят монголами и сровнен с землей. Монголы «приказали пленным сровнять его лопатами, пока земля не стала здесь ровной, без комьев и камней, и всадник, играя в мяч, не мог бы споткнуться. Большая часть населения города погибла под землей, так как они до этого устроили подвалы и подземные ходы, полагая, что они там могут удержаться» [там же, с. 99].

Монгольские кони буквально висят на хвосте у коней воинов хорезмшаха. В горах хорезмшах прячет десять сундуков с драгоценными камнями, но они достаются монголам. Наконец отряд хорезмшаха вышел к южным берегам Каспийского моря. Здесь хорезмшах укрылся на острове Ашур-Ада, неподалеку от устья реки Гурган и порта Абаскун. Наследником престола был объявлен Джелал-ад-дин. При этом хорезмшах сказал:

– Узы власти порвались, устои державы ослаблены и разрушены. Стало ясно, какие цели у этого врага: его когти и зубы крепко вцепились в страну. Отомстить за меня может лишь мой сын Манкбурны. И вот я назначаю его наследником престола [Буниятов, с. 148].

А в декабре 1220 г. хорезмшах скончался. Его похоронили на том же острове, и у бывшего владыки Запада «не было даже савана, в который его можно было бы завернуть» [там же].