Шесть масок Владимира Путина - Фиона Хилл

Возможно, были и другие случаи после катастрофы «Курска», когда Путин оказывался в схожей ситуации, но никаких официальных записей об этом нет. Его выход в толпу в Верхней Верее был гораздо меньше по масштабам и более или менее совпал по ощущениям с тем горьким опытом общения с толпой разгневанных женщин, который он получил десятью годами ранее. Этот ролик избежал внимания господина Путина и его пиарщиков только потому, что был снят на телефон и мгновенно загружен на YouTube[458]. Данное видео – очень неприятное напоминание об опасностях плавания в незнакомых и неизведанных водах. И напротив, Пикалёво, как и «Прямая линия», является отличным примером любимых путинских методов общения с широкой аудиторией – в обстановке, когда все знакомо и подготовлено и его способности «Резидента» могут быть легко применимы. Как часто бывает, первый урок по этому предмету Владимир Путин получил в начале своей карьеры, когда служил в Дрездене[459]. Там господину Путину, резиденту КГБ, который занимался вербовкой агентов и даже двойных агентов, выпало сомнительное счастье повстречаться с разъяренной толпой в то время, когда Восточная Германия разваливалась на части.

Дрезден. Встреча с враждебной толпой

Как мы уже подчеркивали, нет практически никакой конкретной информации, чем в действительности занимался Путин в КГБ, когда служил в Ленинграде, Москве и Дрездене. Кажется, никому, даже одному из своих ближайших друзей, Сергею Ролдугину, он не рассказывал подробности о тех годах. Однако существует несколько фрагментов информации о его пребывании в Дрездене, о которых мы упоминали в предыдущих главах этой книги. И в книге «От первого лица», и в интервью, вошедших в биографию, написанную Блоцким, Путин рассказывал про толпу разгневанных немцев, собравшуюся вокруг штаб-квартиры Штази в Дрездене, в то время как пала Берлинская стена[460]. Путин в этот момент сжигал важные документы КГБ, включая списки контактов в Германии и данные по разведывательным ячейкам, в печи в подвале своего строения и при этом опасался, что толпа может собраться «и вокруг нашего здания»[461]. И это все-таки случилось.

Когда толпа собралась у культурного центра, Путин в сопровождении охранников вышел к ней. Немцы окружили его и засыпали вопросами о том, что происходит в здании, которое всему городу было известно как «Советский культурный центр». Они спрашивали у Путина, почему у него на машине немецкие номерные знаки[462] и почему он так хорошо говорит по-немецки. Он был готов силой защищать самого себя в случае, если толпа решит ворваться внутрь здания. Правда, не уточнял, как собирался это делать. В конце концов, ничего драматичного в этот день так и не случилось. Но те часы, когда здание оставалось в окружении, стали для Путина весьма непростыми. Об этом он сам прямо сказал интервьюерам. Когда он позвонил в ближайшую советскую военную часть, чтобы вызвать подмогу, ему ответили, что ничего не могут предпринять «без распоряжения из Москвы, а Москва молчит»[463]. Тогда он чувствовал, что Москва их бросила – «никто и пальцем не пошевелил, чтобы защитить нас»[464].

Ясно, что на тот момент у Путина не было никакого опыта и никаких мыслей, как взаимодействовать с большими толпами. Во времена перестройки и гласности в СССР протесты происходили во всех слоях населения. Если бы ему довелось жить на родине в эти бурные годы, Путин был бы окружен протестующими толпами, но он в это время был в Дрездене, а до 1989 года в ГДР не было ни перестройки, ни гласности. Коммунистической партией в Восточной Германии руководил последний противник реформ в коммунистическом блоке, Эрих Хонеккер. В Дрездене Путин работал в тени, и его встреча с толпой протестующих, собравшихся вокруг штаб-квартиры Штази и рядом со зданием разведцентра, произошла в самом конце его пребывания в ГДР.

В написанной Олегом Блоцким биографии Путин очень эмоционально и шаг за шагом описывает, как ему пришлось принимать нелегкое решение – следовать правилам и защищать вместе с вооруженными охранниками здание, в котором находились такие важные данные на агентов, или же попробовать отговорить толпу от нападения. По его словам, он был старшим, поскольку его начальник в то время в Дрездене отсутствовал. Попытка вступить в переговоры с толпой стала бы нарушением правил, и, если бы его инициатива провалилась, его бы предали суду военного трибунала. Вот слова Путина:

«Когда я вышел навстречу этим людям на улице, я прекрасно понимал, что я рискую не только своей карьерой, но и будущим своей семьи. Но я посчитал, что спасти жизни тех людей, чьи досье лежали у меня на столе, и тех, кто собирался штурмовать здание, более важно, чем моя карьера. В тот момент я твердо для себя решил, что мне придется пожертвовать этой карьерой. Ни одна карьера не стоит человеческой жизни»[465].

Как только Путин оказался лицом к лицу с толпой дрезденцев, он отвлек их с помощью не виртуозного убеждения, а грубой лжи. Ясно было, что люди ищут сотрудников Штази, а сам Путин очень хорошо говорил по-немецки, можно сказать даже, что слишком хорошо. И когда они агрессивно спросили, кто он такой на самом деле, Путин ответил, что он «переводчик»[466]. То есть вместо того, чтобы изображать полковника Цупака, Путин вывернулся из неприятностей, просто соврав.

Тот факт, что Владимир Путин не умел взаимодействовать с враждебной толпой, что для него, как для публичного политика, стало серьезным недостатком, на данном этапе не имело никакого значения. Его восхождение к президентскому креслу было еще впереди. Назначение в офис Собчака было обусловлено скорее его резидентским умением обрабатывать собеседника наедине, знаниями о внешней торговле, службой за границей и его знаниями иностранных языков (а также личным знакомством с Собчаком со времен учебы в ЛГУ). Приобретенные в Санкт-Петербурге навыки общения с представителями бизнес-кругов в 1996 году привели Путина в Москву. Он прибыл туда для выполнения задания, не связанного с применением его ограниченных экономических или политических умений. Его участие в политической жизни или общение с криминальными боссами не предполагалось. Путина позвали для работы под прикрытием с кремлевскими обитателями и взаимодействия с бизнесменами, что он уже делал в Санкт-Петербурге. Методы нахождения и создания рычагов давления, разработанные им там, считались главными. Другие имевшиеся в его распоряжении инструменты станут важными позже, когда он начнет свое восхождение по московской властной пирамиде. И лишь когда достигнет самого ее верха, некоторые его слабости, вроде отсутствия навыков взаимодействовать с толпами людей, станут проблемами.