Мироход - Добрый Лич

— Гунг и чанг. Интересные люди… Первые — дети пустыни, приходят сюда из южных земель, вторые — прибережный народ, их поселения на восточных водах… Ненавидят друг друга, но тут ведут себя смирно. Не трогай их, и они не тронут тебя. И те и другие. — прокомментировал Хек, пробираясь через толпу у большого шатра принадлежащего торговцу тканями. Я лишь рассеяно кивнул. Кроме сине и краснокожих «людей» мной были замечены прямоходящие ящеры двух метров ростом, покрытые мелкой темной чешуей и облаченные в кожаные доспехи, что были занятые в основном торговлей живым товаром, невысокие мохнатые существа, очень похожие на гиен, ставших на задние лапы, мелкие уродцы, покрытые серой шерстью и обладающие огромными ушами в дополнение к такой же пасти, набитой острыми клыками… Теперь мне стало ясно, почему Хек не боялся, что на нас обратят внимание, и решил дойти до нужного места через Лугр — вокруг было столько разнообразного народу, что никому бы и в голову не пришло отвлекаться на трех путников в запыленной и кое-где окровавленной одежде.

Как ни странно, я все еще был спокоен и вполне себе нормально воспринимал весь этот зверинец. Сказал бы мне кто всего неделю назад, что я в сопровождении волшебницы и гоблина буду спешить через толпу магических существ на схватку с некромантами, ради спасения орка…

Так вот, если бы кто-то мне сказал подобное, следующих несколько лет он провел бы в уютной комнате с оббитыми мягкой тканью стенами. И даже, если бы этот несчастный и уточнил, что все это будет происходить в другом мире, исход бы не изменился. Пока мы спускались в долину и пробирались через торговище, солнце успело окончательно скрыться за горизонтом. Правда, я это заметил не сразу — в какой-то миг зарево заката сменилось пламенем бесчисленных костров, факелов и магических светильников внезапно вспыхнувших ярче прежнего. Постой окунулся в вечерние сумерки, но торговле это не мешало — купцов и покупателей стало даже больше, гул вокруг усилился, а острый запах жаренного на кострах мяса и съедобных желудей щекотал ноздри и вызывал обильное слюновыделение. Желуди, к слову, пахли словно немного подгорелый ржаной хлеб и использовались в местной кухне повсеместно — их запекали, жарили, варили, растирали, превращая в муку… В общем, совали куда только можно, несмотря на опасность отравится при переедании.

— Гашаре, гашаре нинва! Мясо, жареное мясо с пряностями! — заорал толстопузый мужик в засаленном фартуке, ловко орудующий кинжалом возле огромной бараньей туши. Мясо так завлекательно пахло, что я невольно остановился. Последний раз я кое-как перекусил еще во время нашего затянувшегося привала на той злополучной полянке и с того времени крошки во рту не держал.

— Чего встал, иди давай… — обернувшись, хмуро окликнула меня Джу. В отличие от меня, волшебнице тут не слишком нравилось — к ней уже несколько раз приставали гиенообразные типы, клокочущие на непонятном наречии. Девушка вежливо улыбалась им, не понимая ни слова, но ровно до того момента, когда гоблин соизволил перевести вопросы «гиен». Как оказало, все они спрашивали кто ее хозяин и как велика цена. После этого, смуглое лицо моей напарницы потемнело, она наорала на стоящего рядом «покупателя», потом на гоблина все это время молчавшего и в конце на меня. Просто так, что бы снять напряжение. А мне что, жалко?

— Подожди, я перекусить что-то возьму… — ответил я, роясь в сумке на предмет завалявшихся деньжат. Не русских, конечно. Уже на второй день меня одолела жадность, и я попросил волшебницу выделить мне хотя бы десяток аварских монет. На сувениры.

— Каждый раз, когда ты хочешь есть, с нами что-то случается… Достань и погрызи пирог! — отмахнувшись от приземистого гоблина, продающего костяные бусы, язвительно заметила девушка.

— Ага, это я во всем виноват. Сам знаю.

— И что мне с твоего знания? — вздохнула Джу. Словно по волшебству, между нами вынырнул что-то жующий Хек.

— Что у вас? — облизав пальцы, спросил он.

— Я иду покупать мясо. — безапелляционно заявил я.

— Окэ. Только давай быстрее — мы недалеко от ядра, тут могут шастать соглядатаи чародеев…

Для приличия спросив будет ли еще кто-то есть и, получив отрицательные ответы, я направился к шатру торговца жареной бараниной. Честно признаться, я опасался,

что аварские деньги не примут и меня пошлют куда подальше, но попробовать все же стоило. Торговец, увидев блестящую золотую монету с профилем хмурого старика с одной стороны и замысловатым гербом с другой, расплылся в благожелательной улыбке и буквально за несколько минут смастерил для меня… Шаурму. Или что-то очень на нее похожее. Мелко нашинковав мясо, он щедро сыпанул на него пряностей из нескольких плошек, перемешал и выложил на большую пшеничную лепешку. Полив мясо жиром из стоящего под вертелом поддона, он посыпал его мелко резаным луком и желудевой мукой, а потом завернул в лепешку.

— Да благословит ваш ужин Махур, господин. — на чистом аварском пожелал мне приятного аппетиту торговец, всучивая в одну руку заказ, а в другую отсыпая сдачу — целую кучу потемневших медных монет. Поблагодарив дядьку, я ссыпал деньги в сумку и с аппетитом чавкая, направился к ожидающим меня спутникам. Мясо оказалось очень сочным и прямо таяло во рту, хотя как по мне — со специями был явный перебор. Пережевывая истекающую жиром «шаурму» и осматривая местные достопримечательности, я двинулся вслед за Джу, замыкая наше шествие. Ближе к ядру Лугра, то есть его центральной части, шатры представляли собой искусно украшенные сооружения, явно стоящие тут постоянно. Здесь продавали уже более дорогие товары и предлагали широкий спектр самых разных услуг. Возле темно-синего шатра, разбитого вокруг высокого дерева были развешены разнообразные травы, коренья и плоды, за сохранностью которых следила пара высоких, закутанных в темную ткань существ с длинными ушами и легкими, короткими саблями. То и дело нам встречались шатры, привратниками возле которых были обнаженные до пояса девицы, самых разных видов. Джу приходилось несколько раз возвращаться и тащить меня за собой — уж очень сильно меня интересовало, что же там могут продавать… По пути нам посчастливилось наткнуться на небольшую площадь с импровизированной сценой, сколоченной из бревен. По сути, просто просвет между шатрами и палатками. Все свободное место здесь было заполнено народом, а на сцене пара молодых парней давала представление, проектируя «фильм» про сражающихся воинов прямо из рук. Воздух светился, то и дело искажаясь, но картинка у этого колдовского телика была намного реалистичнее, чем у тех, что повсеместно пожирали мозг обывателей в моем родном мире.