Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2) - Венедикт Ли

– Я еще поживу. А ты ныряй, если хочешь.

Нойс небрежно показала туда, где еще болтались на воде ее ботинки. Точнее, то, что от них осталось. Вода вокруг словно кипела от мелких, но жутко зубастых рыбешек.

Лора охнула.

– Когда выйдем в главный рукав, станет легче. А здесь – нетронутый, считай мир.

– Я не буду его трогать, – пообещала Лора. – Хорошо бы – и он меня не трогал.

Они набрали забортной воды в жестяной бидон и сунули туда найденный среди прочего барахла самодельный кипятильник. Когда вода поостыла, вымыли друг друга, постанывая от удовольствия.

Обновка Лоре неожиданно понравилась. Если б еще бы обувь приличную, вместо сандалий с подошвами, вырезанными из старых автомобильных покрышек… Этого добра обнаружилось на катере пар пять или шесть.

Оба берега отдалялись, пока не превратились в туманные полосы на горизонте. Главное русло великой реки. Лора, к стыду своему, не помнила ее названия. Но знала, что там, где ее воды встречаются с водами Великого океана, находится столица провинции Суор – город Ханк. Или Хонк? Спросила у Нойс.

– Хаонк будет правильнее, но в Эгваль говорят Хонк. Большой город, завтра увидишь.

– Нойс, по-твоему, выходит, Суор – это не Эгваль?

Подруга не ответила, а Лора мысленно обругала себя за дурацкий вопрос.

Если люди, с которым обращаются так, как это делают Андрос Гелла и Айвен Астер, принадлежат к народу Эгваль… Тогда Эгваль – страна рабов. Или же Суор – это чужая, но порабощенная нами территория…

– Нойс! Мне нет двадцати. Я глупая и наивная. Жила на свете с верой в справедливость. Воображала, что правда всегда побеждает, а зло терпит крах… Жила, не представляя, что возможно такое безумие, такой ужас… Это оказался не бред, не страшные наркотические фантазии, а явь. Это было на самом деле! Если рассказать… Моим друзьям по Университету… Дану… Понимаешь ли, что мне никто не поверит! Решат, что сошла с ума, будут жалеть. Лечить… Но я клянусь тебе, Нойс! Если выживу, сделаю все, чтобы уничтожить Геллу и Астера! Не знаю как, но я это сделаю!

Нойс хмуро выслушала ее гневную филиппику. Потом сказала:

– Времена меняются. Мы тоже меняемся вместе с ними. Веришь ли, что Хозяйка Острова была когда-то такой же как ты? Глупой и доброй девочкой. А Гелла и Астер – отважными и честными людьми…

Ближе к ночи мотор выключили. Влекомое течением, суденышко казалось его пассажирам неподвижным, как цветок кувшинки, сидящий в воде. Вдалеке, призраком в вечернем тумане, неспешно двигалась грузовая баржа. Ее команда не обращала внимания на маленький кораблик.

Нойс согрела еще воды, развела в ней часть найденного раньше пахучего месива. Разбухшее от кипятка, оно стало похоже на густой суп. Заели его размоченными сухариками. Нойс улеглась спать, первое дежурство выпало Лоре.

Прямо по курсу медленно всплывали в темное небо Обо и Минна – большой желтый глаз и серебряный фонарик рядом. Река осветилась, стала похожа на огромную дорогу; на ее идеально ровной поверхности переплетались струи желтого и белого огня. Куда ведешь, светлый путь?..

Лора очнулась внезапно, с тревожным недоумением. Черт! Над рекой стелился туман; скоро встанет солнце и прогонит его. Тихо заныл включившийся мотор, этот звук быстро затих, сменившись еле слышным ворчанием. Нойс стояла у руля. Обернулась к Лоре.

– Часа четыре еще. Хонк уже близко.

Словно в подтверждение, над водой разнесся басовитый пароходный гудок. Нойс схватилась за свисавший сверху трос, в ответ раздалось противное, пронзительное мяуканье. Пугающая какофония продолжалась до тех пор, пока пароход не миновал их. Лора отняла ладони от ушей.

– Фу, как кого-то режут! Давай, поспи. Я покараулю.

Нойс скупо улыбнувшись, последовала совету. Ни словом не попрекнула Лору, хотя из-за нее ей пришлось бодрствовать, почитай, всю ночь.

Через два часа она встала, свежая, как ни в чем не бывало. Огляделась окрест, судов, больших и малых поблизости и в отдалении виднелось с десяток.

– Тут с одной барки свистели и руками махали. Я махнула в ответ. И улыбочку сделала. До ушей, – поспешно сказала Лора.

Нойс кивнула. Лора поступила правильно. Оставив ее «впередсмотрящей», Нойс, как прежде, взялась за управление. Добавила оборотов мотору. Вскоре они поравнялись с медленно ползущим грузовозом – скопищем соединенных вместе контейнеров с несколькими двигателями по бокам.

Вдали возник монотонный, похожий на гул самолета, звук. Лора завертела головой, наблюдать небо мешала плоская крыша солнечной батареи. Внезапно, из-за громады грузовоза вынырнул странный корабль. Плоский как блин, но с будкой наверху, он яростно гудел и двигался в облаке водяных брызг. С непостижимой быстротой обогнул несколько барж и исчез вдали.

Их кораблик накренился, и Лоре пришлось хвататься, за что попало, чтобы не упасть. Нойс, не жалея аккумулятора, выжимала из двигателя последние крохи электрических сил. С борта грузовоза завопили и зазвонили в колокол. Лора с ужасом увидела надвигающийся на них тупой, огромный нос корабля. Потом ей показалось, что он отворачивает в сторону – ложное впечатление – такая махина маневрировать не могла. Это Нойс завершила опасный разворот, и теперь они двигались против течения по другую сторону от речного корабля-гиганта.

Послышалось знакомое завывание и «блин» проскользнул за грузовозом, да так быстро, что Лора опять не разглядела его в деталях. Но торчащие в разные стороны стволы крупнокалиберных пулеметов увидела и на ум пришла ужасная догадка. «Водомерка». Военный вездеход на воздушной подушке. Прошмыгнет везде, хоть по воде, хоть посуху. Разве что в лесу или над лесом не сможет. Эта страшная машина охотится за ними. А Нойс изо всех сил старается, чтобы их не заметили. Вот почему идет на риск, лишь бы между ними и преследователем был кто-то большой. Пока ее маневры удачны.

Следующие полтора часа оказались самыми тягостными. Лору не отпускал страх, никогда себя так скверно не чувствовала, даже там, на орховых полях… Нойс за все время не проронила ни слова и не отходила от руля. Лора завидовала ее выдержке. Густые брови Нойс сошлись на переносице, на лице с еще не зажившими ссадинами и кровоподтеками, застыло напряжение. На лбу и верхней губе блестели капельки пота.

А затем настал долгожданный момент, когда на горизонте показался Хонк! Видели ли вы весной землю, густо усеянную белыми и розовыми лепестками яблоневого цвета? Или пирог, сплошь обсыпанный сверкающей сахарной пудрой? Это сияющие на солнце, белые дома в несчетном множестве покрывали оба берега реки. Большой остров посередине так же густо был усажен высокими башнями. Столица в столице. Административный центр.

Нойс хрипло выдавила:

– Если не настигнут в ближайшие двадцать минут – мы спасены. Пусть кто угодно ищет нас в Хонке.

Лора, сказала, не скрывая ошеломления:

– Не знала, что он такой огромный! Сколько же здесь народу?!

– Вдвое или втрое больше, чем в Майе. От пятнадцати до двадцати миллионов. Никто никогда не считал.

Восток, а не запад – самый населенный край Мира. Возможно, за ним будущее. Не потому ли правители Эгваль обуяны тайным страхом, в котором сами себе боятся признаться? Не потому ли они так стремятся подавить, унизить, уничтожить Суор?

Послышался пронзительный вой «водомерки» вперемежку с пиликаньем сирены…

Человек из ОСС сказал, обращаясь к судье:

– Мы требуем выдачи обеих преступниц властям.

Судья Стейн, упитанный, в просторной тунике и шлепанцах на деревянной подошве, погладил задумчиво лысую голову. Растянул толстые губы в улыбке:

– Я и есть власть.

Лоре он казался похожим на жабу. В глазах плыло, болела голова. Когда, достигнув берега, они с Нойс спрыгнули на деревянный, грубо сколоченный причал, не заботясь больше о покинутом ими кораблике… То сразу попали в руки местных полицейских. Те, заранее предупрежденные, терпеливо их дожидались. Нойс, устав бороться с судьбой, покорно подняла лапки кверху. А Лора учинила хорошую драчку. С воплями, брыканиями и царапаньем. Конечно, ее хорошенько огрели. Вспоминать – стыдно, думать о будущем – страшно. Проклятая «водомерка», кстати, через пару минут красиво ошвартовалась там же. И человек из ОСС, не мешкая, заявил права на Лору и Нойс. Но их ему сразу не отдали, а приволокли сюда. К этому жабаку…

– Я и есть власть в Хонке.

Слова судьи гулко отскочили от высокого свода, открытые окна погасили эхо. Народу в зале было мало, да и те откровенно скучали. Интересно, что специального места для подсудимых предусмотрено не было и Лору с Нойс усадили на первой скамье. Называть себя следовало, стоя лицом к залу, потом разрешили сесть. Судья, широко зевая, перелистал бумаги. Тяжкие увечья, нанесенные военнослужащим в Гане. Разрушения и ущерб. А здесь, в Суоре… Убийство солдата и двоих офицеров. Ах, да. Еще генерал помер, не без участия упомянутых особ.