АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

…— Вы закончили?

— Да, майор.

— Я тоже. А теперь, старик, немного позабавимся.

Отвратительный запах горящего мяса и страшный захлёбывающийся крик. Или это он сам кричит? И удар по голове, бросающий его в темноту…

…— Я понимаю, Ларри. Пережить такое…

— Да, сэр, спасибо. Я только потом сообразил. Хозяин им отвечал, чтобы меня не стали спрашивать. И меня только побили немного и бросили. А хозяина этот замучил. И Энни они забили. Она была уже старая.

— А этого, главного у них, ты запомнил? Ну, как его звали?

— Да, сэр. Другие называли его майором, майором Нэтти, а перед тем, как убить хозяина, я не знаю зачем, он назвал себя. Натаниел Йорк. Я хорошо запомнил, сэр.

— Майор Натаниел Йорк, — задумчиво повторил Михаил Аркадьевич.

— Да, сэр. Я сколько жить буду, буду его помнить. И ненавидеть, — Ларри перевёл дыхание.

Они шли по дальней, тянущейся вдоль забора аллее. Ларри, успокоившись, осторожно поглядел на собеседника. Всё-таки… он впервые так говорил с белым и о белых. Как ещё на это посмотрят?

— А потом что было?

— Ничего особенного, сэр. Приехала полиция, и нас, меня и Энни, забрали, отвезли в распределитель. Энни там добили и уже оттуда в Овраг. А меня продали с торгов. Меня никто ни о чём не спрашивал.

— А полиция? Кто её вызвал?

— Не знаю, сэр. Я без сознания был. Меня водой облили, я голову поднял, — Ларри неловко улыбнулся. — Смотрю, полицейские. Хозяин на полу лежит, его простынёй накрыли. И из тех, в форме СБ, никого, только этот.

— Йорк?!

— Да, сэр. Меня хотели ему отдать, а он сказал, чтобы меня отправили на торги. Как выморочное бесхозное имущество. Вот и всё, — вздохнул Ларри.

— Его точно убили?

— Да, сэр, — Ларри радостно улыбнулся. — Он не стал бы обманывать меня.

— Это тот, кто сказал тебе о смерти Йорка? Ты доверяешь ему?

— Во всём, сэр. И про нелёгкую смерть тоже он сказал. Я очень обрадовался, — Ларри счастливо рассмеялся и тут же виновато посмотрел на собеседника. — Простите, сэр, вам наверное обидно слушать такое про белого.

— Нет, Ларри, — Михаил Аркадьевич покачал головой и очень убеждённо, подчёркивая каждое слово, сказал: — Сволочей надо уничтожать. Надо.

— Да, сэр, — Ларри улыбнулся уже совсем свободно. — Знаете, вот это было три года назад, да нет, уже четыре, за три года до Свободы, да ещё уже год, ну вот, я каждую ночь хозяина видел. Придёт, лицо в крови, в ожогах, смотрит на меня, — Ларри зябко передёрнул плечами. — А что я могу? Раб, в рабском бараке заперт. Где я этого Йорка найду? Да и увижу если, то что я могу? А он смотрит на меня. То ли плачет, то ли это глаза у него вытекают. Ему этот… Йорк что-то с глазами сделал, я видел. Ну, я рвусь к нему, чтоб… чтоб развязать, кровь вытереть. А не могу. Как… сам связанный, а верёвок нет. Ну, а тут, когда сказали мне, я пришёл к себе в выгородку, лёг, думаю: придёт хозяин, скажу ему. А он пришёл когда, я смотрю, он уже знает. Лицо опять чистое, ну, как до всего этого. И заговорил он со мной. Впервые. Сказал: "Спи, Ларри, ты устал, отдыхай. Я тоже пойду отдыхать", — и ушёл. Я ничего ему не сказал, он сам всё понял. И больше он не приходил ко мне, сэр.

Михаил Аркадьевич кивнул.

— Успокоился, значит.

— Да, сэр.

Они уже подходили к задним воротам. Здесь аллея заканчивалась, и они повернули обратно. Какое-то время шли молча. Ларри, выговорившись, повеселел и шёл совсем не сутулясь, как делал обычно, чтобы не возвышаться над белым, и глубоко, как велела леди-доктор, мерно дышал. Чтобы лёгкие как следует работали. А Михаил Аркадьевич искоса поглядывал на Ларри и еле заметно улыбался. И Ларри опять заговорил сам:

— Я у хозяина пятнадцать лет прожил, плохо мне не было. Всё, что я умею, всему там научился. И никто меня там никогда ничем не обидел. И Энни рассказывала, а она ещё молодых господ нянчила, что всегда так было. И не жадные они совсем, еды всегда вволю было. И за что? Ведь их всех убили. Сначала мисси Рут и сэра Дэвида, и их детей. Потом сэра Соломона, и его жену, и детей. И тоже убивали… с мучениями. Я видел в газетах… что с ними сделали. И с другими тоже. Все ненавидят евреев. Но за что, сэр?

Михаил Аркадьевич не ждал, что Ларри вернётся к тому, с чего начался этот разговор.

— Ну, начнём с того, Ларри, что не все.

Помедлив, Ларри кивнул.

— Да, я сказал неправильно, сэр, прошу прощения. Но всё-таки, почему?

— Это долгая история, Ларри. Я попробую.

— Если это не затруднит вас, сэр.

Михаил Аркадьевич кивнул. Разговор долгий, но не самый трудный. Ларри готов слушать. Он сам не знает, не подозревает, какую цепь замкнул своим рассказом. Но это обдумаем потом. А сейчас надо отвечать.

Эркин вышел из дома ещё в темноте. Воду и дрова он заготовил с вечера, а перед выходом разжёг плиту и поставил чайник. Жене не придётся долго возиться. Что ж, вроде они всё продумали, должно же им повезти. У Андрея прошло тип-топ, может, и у них обойдётся.

Эркин быстро шёл по тёмным пустынным улицам. Нужно выбраться из города на шоссе до света, незачем чтобы его видели. Дело такое, что чем меньше знающих, тем лучше…

…Тогда, после той ночи, он работал один. Одного бы его, конечно, никто не нанял, но он подвалил к ватаге Одноухого, и его приняли за пять сигарет. С ума сойти, конечно. Весной пять сигарет — это полная прописка, а сейчас за подвалку столько, и это он ещё свой, с чужака не меньше бы пачки содрали. И особо с вопросами не лезли.

— А Белёсый где?

— А я что, надзиратель над ним?

— Не залетел случаем?

— Его проблема.

И всё. А вечером, когда они уже уходили, подошёл товарняк, и из него откуда-то вылез Андрей.

— Белёсый?! Ты чего там делал?

— Девку щупал, — быстро ответил Андрей.

— Другого места не нашёл? — хмыкнул Арчи.

— Я не врач, мне кабинет не нужен.

— И чего, весь день? — изумился Чуча, до которого всё доходило слишком медленно.

— А я любознательный, — под общий хохот ответил Андрей. — Может, думаю, чего новенькое найду!

Под этот хохот и подначки они вместе со всеми вышли со станции и незаметно отстали, отвернули в сторону. Он боялся спросить. Рот до ушей у Андрея ещё ничего не значит. На людях Андрей всегда такой, а вот один на один… но Андрей, быстро оглянувшись по сторонам — они стояли в узком закоулке между заборами и внутренние прожекторы давали достаточно света — достал из-под куртки и протянул ему… как маленькую книжечку в твёрдой красной обложке.

— Что это?

— Смотри, — Андрей явно сдерживал себя.

Он раскрыл книжечку. Фотография Андрея, какие-то надписи.