Астральный гамбит (СИ) - Кащеев Денис Георгиевич

— Да, я в курсе, — кивнул Ясухару. — Но сие — лучшее, что мы с ней можем предложить…

— Я подожду… — выдохнула фон Ливен.

— Ну, если других вариантов нет… — повернулся я к Златке. Та наконец немного сдвинулась от входной двери, но, похоже, все еще старалась держать ее под контролем.

— Почему же нет? — послышалось вдруг откуда-то сзади. — Есть.

Голос был чужой.

Мы дружно обернулись на него, даже Тереза подняла голову: на пороге комнаты, из которой недавно появился Тоётоми, стоял парень лет двадцати, блондин с тонкими чертами лица записного красавчика, одетый в щегольской черный костюм и даже при галстуке — тоже черном.

Пальцы моей правой руки прострелило так, словно их засунули в мясорубку и провернули.

— Кто вы? — первой опомнилась Златка.

«Сие дух! — едва слышно выговорил Фу — я это, впрочем, уже и сам понял благодаря своему “детектору”. — И весьма могущественный!»

«Револьвер» будто сам выпрыгнул из кобуры мне в руку — и тут же, грубо вырванный из нее, отлетел к дальней стене.

— Не стоило, молодой князь, — улыбнулся и пальцем не пошевеливший незнакомец. — Мне доступно то, что вы называете Зеркалом. Заряд скакал бы между мной и вами, пока у вас не закончилась бы мана — с понятным итогом… Сестренка, щит тебе тоже не нужен, — перевел он взгляд на Муравьеву. — Во-первых, меня он не удержит, а во-вторых, я не намерен причинить вам вред. Будь иначе — скрестить пальцы никто бы из вас попросту не успел!

— Я вам не сестренка! — буркнула Маша, расслабляя, тем не менее, кисть.

— Как вам будет угодно, госпожа Муравьева, — не переставая улыбаться, пожал плечами незнакомец.

— Откуда вы меня знаете? — вскинулась длинноножка.

— В некотором роде, вы у меня в гостях. Долг хозяина, знать о своем госте все — дабы принять его подобающе! — последовал уклончивый ответ.

— Кто вы такой? — зашел с другого фланга Ясухару.

— Можете называть меня Тао-Фан, — повернулся к нему наш загадочный собеседник.

— Вы — дух! — решил внести ясность я. Мои пальцы горели, как в огне — вернейший признак, даже если забыть о подсказке Фу.

— А кого вы рассчитывали встретить ночью в Оклахоме, молодой князь? — усмехнулся Тао-Фан. — Огромного боевого человекоподобного голема?

— Что вам от нас нужно? — осведомился я.

— Сие лишь половина вопроса, молодой князь, — снова не дал прямого ответа дух. — Вторая половина — чем я могу вам помочь?

— И чем же?

— Ну вот, например, в порядке небольшого аванса… — он шагнул вперед, к скрючившейся на полу Терезе.

Маша и Тоётоми расступились, давая духу дорогу, я же на автомате попытался преградить ему путь, но уже через секунду обнаружил, что прижат к стене в доброй сажени от того места, где только что стоял. Клянусь, я не сделал ни шага ни в сторону, ни назад!

Магия? А Зеркало куда смотрело?!

Моя попытка — почти машинальная — составить фигу потерпела неудачу: пальцы не слушались.

— Не дергайтесь, молодой князь, — повел бровью Тао-Фан. — Только ману впустую сольете. — А вы, молодая баронесса… — слегка наклонился он к фон Ливен. — Разрешите мне заняться вашей ногой?

— Извольте, сударь, — обронила та.

— Что ж… Прошу вас, встаньте!

— У нее же перелом… — возмущенно начал было я, но тут Тереза взяла — и как ни в чем не бывало поднялась на ноги.

— Благодарю вас, сударь, — проговорила она, коротко поклонившись духу.

— Вы ее исцелили? — поняла Муравьева. — Так быстро?

— Сие было не сложно, — заверил Тао-Фан. — А вот тут у нас случай поинтереснее, — похоже, потеряв всякий интерес к фон Ливен, он двинулся к Воронцовой. — Клюв центавруса, не так ли, молодая графиня?

— Он самый, — поморщившись, кивнула Милана.

— И с момента удара минуло уже почти два часа, — покачал головой дух. — Увы, молодая графиня, полностью руку вам уже не восстановить. Но готов вернуть пальцам некоторую подвижность — сможете складывать простейшие комбинации. Ну и перстень снова почувствуете. Приступать?

— Что значит, уже не восстановить руку? — нахмурившись, не спешила с ответом Воронцова.

— Как сие ни прискорбно, часть изменений необратима. Ни я, ни один ваш целитель ничего здесь уже не исправят. Более того, если срочно не предпринять меры, через час-полтора заклятье центавруса пробьет установленную молодой баронессой блокаду и потянется к сердцу. Случись подобное, спасти вас я буду уже бессилен.

— Это так? — с мрачным видом повернулась Милана к Терезе — нашему признанному эксперту по части целительства.

— Я только вижу, что наложенная мной защита слабеет — но могу попробовать ее укрепить… — неуверенно проговорила фон Ливен.

— Вы не сможете наращивать барьер вечно, — заметил ей Тао-Фан. — В какой-то момент рука молодой графини просто отсохнет — и сие еще будет благоприятный исход…

— Да… — подумав, кивнула Тереза. — Так и есть. Мне жаль, — посмотрела она на Воронцову.

— А мне-то как будет жаль! — хмыкнула та. — Ладно, сударь, — снова подняла она глаза на духа. — Делайте, что можете!

— Готово, — почти тут же заявил Тао-Фан. — Ощущаете перстень?

— Да… — слегка посветлев лицом, пробормотала Милана. — Но пальцы… — как видно, она попробовала ими пошевелить, но дернулся только мизинец, недавно выращенный ей Николаевым взамен отрезанного в шкафу. — Они как деревянные!

— Со временем немного разработаются, — пообещал дух. — Но как раньше — уже не будет, увы, — развел он руками.

— Общественные туалеты — зло! — угрюмо буркнула Воронцова. — Благодарю вас, сударь, — добавила она, поднявшись с пола.

— Не стоит, — поклонился ей Тао-Фан. — Теперь насчет вас, молодой князь, — повернулся он ко мне.

— А что насчет меня? — прищурился я. — Или вы о щеке? — вспомнил я о недолеченном Терезой порезе.

— Нет, щека ваша и сама прекрасно заживет — дайте срок. Речь о руке, которой вы трогали мимикра. На ваше счастье, последствия сего поступка почти безобидны, но именно здесь, в Америке, среди злыдней бестелесных — несколько беспокоющи, не правда ли? Если хотите, могу их устранить. Последствия, а не духов.

— Нет уж, спасибо, — буркнул я, кривясь — резь в пальцах и впрямь не стихала, но… — Зато оные злыдни не подкрадутся ко мне незамеченными!

— Ну, я же подкрался, — с усмешкой заметил Тао-Фан. — Хотя не скрою, мне пришлось приложить некоторые усилия, дабы не быть обнаруженным до поры — не такие уж и значительные, но важно было о сем не забыть.

— В большинстве случаев это работает, — возразил я. — Пусть так и будет.

— Что ж, выбирать вам. Однако дело в том, что я намерен возле вас задержаться — если мы с вами, конечно, договоримся, на что я, признаться, весьма рассчитываю. Но лично для вас, молодой князь, сие означало бы постоянный дискомфорт. Ну да так и быть, решу сию проблему за свой счет…

Боль в моих пальцах резко ослабла. Нет, покалывание осталось — причиной тому, вероятно, выступали поджидавшие нас снаружи духи. Но с тем, что я чувствовал еще миг назад — и близко было не сравнить.

— Если вдруг настанет момент, когда вы искренне сочтете меня своим другом — каковым для вас выступает Фу-Хао — всякая необходимость прикрываться сим фиговым листом для меня отпадет, — проговорил Тао-Фан. — Но ждать такого от вас уже сейчас было бы, конечно же, с моей стороны слишком смело… Однако дружба дружбой, но на честное партнерство с вами я претендую, — прогнав с лица ухмылку, заявил он.

— Со мной? — не понимая пока, к чему идет наш разговор, переспросил я.

— Со всеми вами. Но прежде всего — с молодой баронессой, — указал дух кивком на Терезу.

— Извольте объяснить, сударь! — почему-то покраснев, тут же потребовала фон Ливен.

— О, сударыня, ничего предосудительного в виду не имелось, — замахал руками Тао-Фан. — Я лишь намерен просить вас принять меня в качестве вашего фамильяра — ненадолго, всего на несколько дней или, может быть, даже часов. И чисто формально, без каких бы то ни было взаимных обязательств — не считая того, что берусь доставить вас всех в Оклахома-Сити. И потом, если пожелаете — сопроводить назад, в Канзас.