Петля Антимира - Андрей Левицкий

Пригоршня, опустив автомат, попятился, заворожено глядя на капли, падающие из пустого пространства. Вот черт! Он даже пожалел Татуху, хотя тот был жлобом и убийцей. Но молодой ведь парень еще. Лежит там сейчас, в «кармане»… Нет, это уже не Татуха лежит – только его тело. Мертвец, груда мяса и костей. Наплевать, забыть, своих проблем хватает!

Он повернулся. И вот она, первая проблема, пожалуйте. Нешуточная, большая проблема. То есть мелкая, на самом-то деле; казалось бы – пальцем можно раздавить, но нет, вопрос реально серьезный.

Красный Ворон, присев над раскрытым рюкзаком, перебирал пачки купюр. Ощутив взгляд, он поднял голову и внимательно посмотрел на Пригоршню.

Глава шестнадцатая

Химик задрожал, беззвучно разевая рот, пытаясь понять, что происходит. Только что он висел в темноте, лишенной света, запахов и температуры, растворялся в ней, постепенно забывая, кто он такой. А потом в океане тьмы возникло легкое течение. И хотя он по-прежнему ничего не видел, но ощутил, что его, будто островок пены, потянуло куда-то, все быстрее, быстрее…

Вдруг он почувствовал свое тело. Руки, ноги, склоненную на грудь голову. Он сидит, руки лежат на чем-то мягком, босые ступни упираются в пол. Тепло, свет. Слышатся голоса… голоса?!

Как давно он не слышал никого, кроме Пригоршни и беспорядочных переговоров в приемнике!

Разговаривали двое. Его снова пробрала дрожь. Почему-то собственное тело казалось непривычным, вроде натянул одежду с чужого плеча, и она в одном месте жмет, а в другом, наоборот, слишком свободна. Да и нога – вот странно! – больше не болит, к тому же, он может двигать ею. Но кто это говорит? Знакомые интонации…

Он разлепил веки. Перед глазами плавали пятна, пульсировали, между ними дрожали смутные тени. Медленно, с трудом поднял руку, провел ладонью по лицу. Какое непривычное ощущение! Что-то шершавое и волосатое под ладонью, должно быть, в мозгу сбоят контакты, сигнальные системы нарушены…

Теперь он слышал отчетливее. Рядом говорили:

– Ты этого не сделаешь, Ведьмак. Это бред.

– Бред, Роберт? Бред?! – загрохотало в ответ. – А кто мечтал о второй молодости? Вот ты и получишь ее.

Майор ответил как обычно холодно, но Химику почудилось, что в его голосе слышны едва заметные нотки страха. Роберт Титомир, Железный Майор – боится?

– Я мечтал о другом. Но ты и не способен сделать такое, так что неважно. Мы можем поторговаться. Что ты хочешь от меня?

– Служения, – рокотнул Ведьмак.

– Что ты несешь, барыга? Сюда придут военсталы и сотрут тебя в порошок.

– Туда, где я скоро окажусь, они не придут. Твоим солдафонам нет хода в прекрасную новую действительность. Антимир, майор! Антимир! – голос Ведьмака загрохотал восторженно, даже ликующе, и Химик вздрогнул, потому что несколько раз слышал это слово от Артура Кауфмана.

Ведьмак продолжал:

– И ты отправишься со мной, майор. Роберт Титомир… я буду называть тебя Робом. Роб – смелое мужское имя. Имя для бойца, для воина. Ты будешь моим воином. Конечно, не теперешний ты. Обновленный. И послушный.

Зрение немного улучшилось, и хотя окружающее шло рябью, как поверхность лужи под ветром, Химик понял, что сидит в кресле рядом с закрытым мешковиной скошенным окном.

В комнате ярко горел артефакт, комочек розового огня, плавящийся в большой стеклянной чаше. Здесь был длинный металлический стол с лабораторными инструментами, колбами и ретортами, пара шкафов и медицинская койка на колесиках. На ней, пристегнутый ремнями, лежал майор Титомир. Рядом стояли Архар и Ведьмак, так и не снявший меховое пальто. Пинцетом он держал что-то крошечное и черное… «партнер», сообразил Химик. Что происходит? Он ведь был в Комплексе, умирал на груде матрасов, а в коридоре, отделенный запертой дверью, расхаживал, стеная и бормоча, раненый вожак измененных…

– Эй! – позвал он.

Но вместо простого короткого слова из горла вырвалось что-то нечленораздельное. Этот горловой вибрирующий звук не могла издать человеческая глотка! Двое у койки повернулись, лежащий майор приподнял голову. Химик закашлялся, пытаясь встать, и поскольку тело слушалось совсем плохо, вцепился в подлокотники кресла.

– Ты видишь, Роберт? – громыхнул Ведьмак. – Я смог это сделать с ним… смогу и с тобой!

Лысый череп, белая повязка… Когда он успел потерять глаз? И лишиться волос? Еще три месяц назад, когда они виделись в последний раз, скупщик был обладателем пышной седой шевелюры. И двух глаз! Ведьмак, Борис Григорьевич Ведьмаков, до появления Зоны – директор краеведческого музея города Полесье, крупный историк. Химик видел досье, знал биографию. Необычная судьба: выжил в первом выбросе, а ведь таких людей единицы, остался в Зоне, сколотил отряд сталкеров, которые назывались странниками, и которых многие считали религиозной сектой, а не нормальным кланом бродяг Зоны. Позже рассорился с ними, обосновался на бывшем аэродроме, постепенно превращающемся в крупное поселение. Стал скупщиком, разбогател на торговле артефактами, начал посылать экспедиции к Петле, разбогател еще больше, превратился в крупнейшего контрабандиста, занялся изучением артов, одним из первых научился мастерить «сборки» – когда два-три артефакта особым образом соединяются, приобретая новые свойства…

Они иногда сотрудничали, Артур Кауфман и Ника хорошо знали Ведьмака. Ходили слухи, что он контактирует с воргами, которые оставались одним из самых таинственных явлений Зоны. И еще, что во время зачистки год назад Ведьмак сначала пошел против Титомира, присланного в Зону разбираться, но после заключил с майором соглашение и снова «лег» под Цивика… Ведьмак всегда был властным, умным, немного странным, с необычными целями, жестким, решительным, неразборчивым в средствах, но он никогда не был таким.

Что он сделал с собой? Да он же СВЕТИТСЯ!

Теперь Химик отчетливо видел это. Гораздо ярче, чем в ангаре, когда смотрел глазами Пригоршни. Под повязкой горел янтарный огонь, на пояснице и в колене сиял свет. И белым солнцем посверкивал артефакт на рукояти прислоненной к стене трости. Там был закреплен «удар», который генерирует импульсы, это Химик понимал, но вот остальное… Почему у Ведьмака светится глазница, что с его коленом?

Химик снова попытался встать, покрепче ухватившись за подлокотники, и тут впервые обратил внимание на свои пальцы. Длинные. Сероватые, с крупными узловатыми костяшками. Явно очень сильные. Фаланги поросли короткой шерсткой…

Это были не его пальцы.

И не только они. Обнаженные руки и ноги. Кожаные штаны до колен. Крепкая грудь, плоский мускулистый живот. Это не его тело! Не его тело! Это не он! НЕ ОН!