Легенды Великолесья. Мальчик, который шагнул в вулкан - Марк Волков

— Так, ясно. Ну-ка, что здесь у нас. О, какие угли. Выжгем ему глаза. Держите его!

— Не-ет! Хорошо, хорошо, я скажу! Я скажу вам все.

Кираноф тяжело дышал, прислонившись к стене с дверью в чулан:

— Его увезли из поселка, как только вы напали. Пока мы говорим, его везут в королевской карете на юг. Кони устали после пути из Янвана, идут медленнее обычного. Вот, все. Вы довольны?

— Как думаете, он не врет?

— Вроде кто-то из наших говорил, что видели необычную повозку у форпоста. Вся блестела…

— Тогда вперед! Бросьте его.

Когда шаги агрессоров стихли, кузнец встал на ноги и вышел наружу, чтобы удостовериться в том, что они ушли. Вернувшись, он подождал несколько минут и звякнул замком, открывая дверь в чулан:

— Вот же ублюдки, будь они трижды прокляты! Ты тут как?

— Нормально.

— Выходи, они ушли. Собрали всех, кого наши не перебили.

— Спасибо, что не выдали меня.

— Не за что, ох-ох, теперь буду хромать неделю…

Кираноф присел рядом с Яном на скамью из грубо тесаного бревна и вытер разбитый кровящий нос рукавом. Заметив, что Ян с беспокойством поглядывает на дверь в чулан, кузнец прищурился:

— Видел карликов, да?

— Кто это?

— Мои работники. Без них я бы успевал в три раза меньше.

— Это что, рабы? Я слышал, что в южных землях рабство считается преступлением.

— Это не рабы. Я расскажу тебе, все как есть, а ты не болтай об этом, идет? Эти ребята — потомки первых работников, которых мой прадед поселил у себя в кузнице. Как то раз он отправился в западные земли, на переговоры с какой-то военщиной Империи Туннар. Так вот, благодаря природному любопытству он узнал то, чего лучше бы и не знать. Династия Ламар, которая правит этой страной уже не первый век — людоеды. Представляешь? Приличные с виду люди, благородное семейство. Мало того, у них оказалась целая человеческая ферма — там выращивали детей на убой, как свиней, представляешь? Эти дети доживали лишь лет до 15. Моего прадеда это так задело, что он наплевал на свои контракты, выкрал нескольких детей и привез с собой. Никому не нужны были политические проблемы, поэтому он спрятал их, кормил и поил. Дети эти не умели даже говорить, не то, чтобы писать и читать. Он научил их чему смог и они стали работать в кузнице, не выходя на поверхность, чтобы их не нашли — у них такие клейма были на лицах, как у скота. Ужас, одним словом. Потом они привыкли, выросли, у них родились дети и так пошло. Из-за того, что живут под землей, такие маленькие. Зато сильнющие.

— Они вообще не видят света?

— Да почему же! Гуляют по саду немного. Они не любят бездельничать. Привыкли к распорядку.

— Почему на них цепи и ошейники?

— Не знаю, зачем их нацепил мой прадед, но сейчас у них это наподобие реликвии. Они не хотят расставаться с ними, передают детям, беспокоятся, когда я забираю у них инструменты на починку.

— Вы не думали отпустить их?

— Они никуда не хотят уходить. Я их, собственно, и не держу. Когда они гуляют, калитка не заперта. Я порой беседую с ними. Жена им делает баню, с детишками ихними нянчится.

Ян слушал, качая головой и не зная, как правильно оценить все, что услышал. Его футболка была полностью мокрой от пота, а на ладонях виднелись катышки грязи. Кираноф, кряхтя, встал и пригласил Яна наверх.

Глава XXV. Зов Земли

Ян Серовски шагал по опустевшим улочкам Малована под проливным дождем, натягивая капюшон на лицо и смахивая слезы. Утреннее солнце пыталось пробиться через свинцовую пелену туч, а порывистый ветер заставлял поежиться, подкашивая стену ливня. Селяне медленно, с опустошенными лицами бродили по своим пожарищам, пытаясь отыскать уцелевшие вещи. Тут и там слышались горькие рыдания — люди, не обращая внимания на холодную грязь, стояли на коленях возле своих покойников, аккуратно уложенных вдоль дороги. Некоторые из трупов были обожжены настолько, что их невозможно было узнать. Где-то вдалеке истошно вопил маленький ребенок, а чуть поодаль на разборе завала ухал тяжелый молот. К тому времени, как Ян обошел Малован по периметру, люди медленно потянулись на Говорильню, неся на носилках или везя на телегах своих туго замотанных в ткань, окоченевших мужей, жен, детей и родителей. С вышки дозорного зловеще свисала болтающаяся на ветру из стороны в сторону веревка — труп Монто со сложенными на груди руками лежал внизу. Закутанная в черный плащ и вуаль Ши стояла рядом, судорожно дергая плечами в тихом рыдании. Одетый в теплые кафтан и штаны Чендеру сидел неподалеку, облокотившись на ручку кувалды и глядя в одну точку. Его лицо все еще было местами замазано сажей, а руки покрылись посиневшими от холода царапинами. Старейшина Соладэр с перевязанной рукой безучастно сидел в стороне, вперив взгляд в несколько покойников, лежащих рядком на его большой телеге.

Внезапно среди тихих всхлипываний и разговоров вполголоса раздался срывающийся голос. Худой мужчина с рыжей растрепанной шевелюрой показывал в сторону вновь прибывших:

— Смотрите, кузнец идет! Он во всем виноват! Он всегда был за них, они к нему по ночам ходили!

Отчаявшиеся селяне начинали шуметь, переговариваясь друг с другом и кивая в сторону Киранофа:

— Посмотрите, его-то не тронули! И дом у него целый!

— Да, целый, я видела!

Кузнец знаками показал жене стоять рядом и не приближаться к площади и взял за руку едва не взорвавшегося Ра. Сидевший на скамейке рядом с Эои, Ааи и Оду Олин быстро взобрался на пустую телегу:

— Люди, послушайте!

Его волосы растрепались по ветру, одежда была забрызгана кровью, а глаза горели. Рыжий заводила не унимался:

— Кузнец виноват во всем! Вы что, не понимаете?

Около вышки раздался грохот — Чендеру поднял кувалду над головой и с размаху ударил о мостовую, люди вздрогнули, перестали бубнить и повернулись к нему:

— Эй ты, рыжий! Заткнись уже! Я не для того тебя вытаскивал из пекла, чтобы ты тут воду мутил! Заткнись и послушай, что тебе говорят. Ясно?

— Хорошо, хорошо, ясно…

Чендеру кивнул Олину. Тот, в свою очередь, подошел к лежащему на земле парню: «Я знал Эавайну с детства — мы с ним и с другими мальчишками играли в зарослях дикой яблони вон там, на опушке с северной стороны. Я смотрю на него и не верю… Я смотрю на всех них и не верю, что их больше нет. Но я понимаю, что началась война. Большая война, какой не было уже много веков, война добра и зла, война целых народов. И мы оказались на передовой этой войны. И мы выстояли!

Наши братья и сестры, сыновья и отцы погибли не напрасно — мы выстояли, не дали себя сломить, уничтожить, сравнять с землей. Весть о том, что здесь случилось, уже разошлась по всем южным землям. Страна поднимается на свою защиту, чтобы повторить наш подвиг. Давайте же почтим память наших близких, сохранив достоинство и единство — все то, что мы защищали этой ночью и за что отдали жизни все эти люди! Я готов достойно встретить новый день, а вы?»