Весь Кир Булычев в одном томе - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пока не придумал, Алиса, — ответил корабль. — Сними, пожалуйста, саламандру с моего компьютера.
Из люка вновь показалась морда крейсерозавренка. Пришлось отдать ему второй стул. Но этим дело не ограничилось. Рядом тут же возникла морда второго крейсерозавра. И третий стул исчез в трюме.
— Ввиду того, что я отвечаю за безопасность моего экипажа, — сказал Гай-до, — я должен вас предупредить, что через час, а может быть, раньше, я попрошу Алису и Пашу надеть скафандры. Затем я открою внешний люк и заморожу всех динозавров, включая яйца.
— Ты не сделаешь этого, Гай-до! — закричала Алиса.
— У него нет другого выхода, — сказал Пашка.
— Должен быть! — закричала Алиса. — Должен быть!
В этот момент ожил приемник космической связи на пульте управления.
— Выход есть, — произнес знакомый тонкий голосок.
Глава 14
— Кто это?
— Катастрофист, — подсказал Гай-до.
— Конечно, это я, — согласился Эмальчик. — Я звоню вам, потому что случайно подслушал ваши переговоры и у меня появилось деловое предложение.
— Какое? — спросила Алиса.
— Я предлагаю вам вернуться на планету Стеговия!
— Мы не можем, — сказала Алиса. — Ведь там все наши динозавры погибнут.
— Я гарантирую им жизнь и свободу, — решительно ответил Эмальчик. — И даю честное слово катастрофиста, что я нашел выход и для вас, и для динозавров.
— Подчиняемся? — спросила Алиса у Пашки.
— А разве у нас есть другой выход?
— Я боюсь, как бы Эмальчик не устроил новую катастрофу.
В ответ послышался бодрый голос Эмальчика:
— Не беспокойтесь, я ее уже устроил.
— Я разворачиваюсь, — сказал Гай-до.
Через шесть часов бешеной гонки Гай-до вышел на орбиту Стеговии.
Его пассажиры, все последние часы воевавшие с бедными динозаврами и пытавшиеся рассадить их по разным углам корабля, уморились настолько, что задремали.
Так что Гай-до первым увидел перемены, случившиеся с планетой.
Ледники значительно уменьшились — это было видно даже невооруженным глазом, всюду текли ручьи, кое-где над морями поднимался пар.
— Эмальчик, — вызвал Гай-до катастрофиста, — вижу Стеговию. Вижу перемены. Что случилось?
— Климат изменяется к лучшему, — ответил катастрофист. — Можно возвращать динозавров.
— Но что случилось?
— Опускайтесь на старом месте, — ответил Эмальчик, — я буду вас ждать.
Гай-до разбудил Пашку и Алису.
Он пересказал им разговор с катастрофистом. Спасатели прильнули к иллюминаторам.
— Я знаю, — сказал Пашка. — Он устроил гигантское извержение вулкана!
— Нет, — возразил Гай-до. — Никаких извержений не зарегистрировано. И вообще, после извержений вулканов становится не теплее, а холоднее, потому что пепел закрывает путь солнечным лучам.
— Что же это? — размышлял вслух Пашка, отмахиваясь от жабы, которая прыгнула ему на макушку и пыталась откусить ухо.
Гай-до резко снизился и опустился у обрыва на берегу озера.
Там текла мирная жизнь. Динозавры гонялись друг за другом, старательно пожирая слабых и удирая от сильных.
В траве по колено стоял Эмальчик. Он улыбался — рот до ушей.
— Как долетели? — спросил он.
Алиса приоткрыла люк.
— Здесь тепло, — сказал Эмальчик. — Двадцать пять в тени. Завтра будет еще теплее.
Алиса и Пашка спрыгнули в траву.
— Но послезавтра не станет холоднее? — спросил Пашка.
— Ни в коем случае! — ответил катастрофист. — Катастрофа уже произошла.
— Какая катастрофа? — спросила Алиса.
Маленький рыжий Эмальчик показал железную палку, которую держал в руке.
— Что это? — спросил он.
— Железная палка, которую вы вчера взяли в моей кладовке, — ответил Гай-до.
— Ничего подобного, — возразил Эмальчик. — Это самый настоящий рычаг. У меня был рычаг, я нашел ночью точку опоры и немножко перевернул эту планету. Теперь она возвращается на старую орбиту.
— Как? — изумился Пашка. — Вы не шутите? Вы это сделали один?
— Кроме меня, на планете не оставалось ни одного разумного существа, — сказал Эмальчик. — И ведь дело не в размере рычага и усилия. Дело в том, чтобы найти нужную точку. А у меня, как у самого талантливого катастрофиста, есть чутье на такие штуки.
Он направился к Гай-до и открыл люк.
— С вашего разрешения, положу рычаг на место. Больше он нам не пригодится.
Но тут из открытого люка живой рекой хлынули пнуты, крейсерозавры, птицеящеры, жабы, змеи, лягушки, тритоны, птеродактили… Они сбили с ног и погребли под собой перепуганного катастрофиста.
Когда они промчались мимо и разбежались в поисках родителей, Пашка помог катастрофисту подняться.
— Как же так? — спросил он. — Вы знаете о катастрофах, но не знаете, когда катастрофа приключится с вами.
— Да, это большой недостаток, — согласился катастрофист. — Над этим я еще должен много работать. Угостите меня чаем, а то я всю ночь был на ногах, искал эту противную точку опоры…
Алиса приготовила чай, а Гай-до тем временем вытаскивал яйца и выкладывал их на траву. Со всех сторон сбежались динозавры и земноводные существа. Они искали своих детей и, найдя, счастливые убегали, прижимая наследников к груди.
За чаем Алиса рассказала катастрофисту, как они перепугались, когда начали выводиться динозавры, а катастрофист рассказал, как он возвращал планету на старую орбиту.
Потом катастрофист уронил и разбил любимую чашку Алисы.
И они полетели домой, на Землю.
СЫЩИК АЛИСА
Глава 1
Колеса для богомола
Если ты приходишь домой и тебе надо делать уроки, то во дворе обязательно светит солнце, в городе открылась Ярмарка Чудес, Пашка Гераскин, который делает только то, что ему хочется, зовет тебя купаться на остров Родос, а марсианский богомол так скрипит старыми суставами, что хочется убежать на Северный полюс.
— Поля! — крикнула Алиса, кидая ранец с компьютером в угол. — Поля, куда ты задевался?
Робот — домашний работник по имени Поля, оказывается, давно уже стоял в дверях, укоризненно склонив набок железную голову. И где только он научился так склонять голову?
— Вы меня звали, госпожа? — спросил он.
В последние годы робот читал только дамскую литературу, предпочитая романы о графинях, которые безнадежно влюбляются в недостойных баронов, в то время как благородные маркизы вздыхают в оранжерее. И хоть все смеялись над увлечением робота, разубедить его в том, что дамская литература никак не относится к настоящей жизни, было невозможно. И больше всего он страдал от того, что не умеет плакать. Ведь героини его любимых романов буквально не просыхали от слез. Однажды он даже намазал себе «слезы» подсолнечным маслом и был посрамлен жестокосердными хозяевами.
— Виконт, — сказала Алиса роботу, понимая, что такое обращение — самый прямой путь к сердцу Поли. — Не будете ли вы так любезны придумать, чем смазывают суставы старых марсианских богомолов, чтобы они не мешали людям делать уроки?
— Давайте я сделаю уроки за вас,
