Шатаут - Эйвери Килан

– Эй, эй, эй, – подбегает Даллас. Он становится между Тайлером и Робом, держа их на расстоянии. – Донохью, чувак. Передохни. Что вообще происходит?

– Этот ублюдок приставал к ней и отказывался принимать «нет» в качестве ответа, – Тайлер снова пытается обойти Далласа, но тот останавливает его. С большим трудом.

В панике я оглядываюсь через плечо: рано или поздно Чейз точно заметит разыгравшуюся здесь сцену. Потому что она нескоро разрешится.

– Я подам на тебя в суд, – заявляет Роб, хватая с барной стойки горсть салфеток. Его рубашка забрызгана кровью. – Это нападение.

– Валяй, – фыркает Тайлер. – Тогда мы расскажем копам, что ты навязывал свою компанию девушке, которая еще даже не имеет права покупать себе спиртное. Держу пари, твоя юридическая фирма будет рада об этом услышать.

– Им плевать на какую-то потаскушку, – сухо смеется Роб.

Я вздрагиваю. На этот раз Тайлер почти прорывается мимо Далласа. Тому определенно приходится использоваться всю силу, чтобы удержать друга на месте. А ведь они оба не маленькие.

– Тай, он того не стоит, – я нежно сжимаю его предплечье, чтобы привлечь к себе внимание.

Он опускает на меня взгляд, и гнев на его лице сменяется беспокойством. Серые, словно сталь, глаза на мгновение задерживаются на мне. На лице Тайлера мелькает миллион невысказанных вопросов, на которые я не готова отвечать. Когда он опять смотрит на брата Эбби, в его глазах загорается ярость.

– Лучше тебе послушать свою подружку, – натужно произносит зажимающий нос Роб.

– Лучше кому-то объяснить мне, что здесь, черт возьми, происходит? – рычит Чейз.

Обернувшись, я вижу, как мой брат сверлит нас злобным взглядом. Чейз выглядит так, словно его только что предали.

Глава 28

Разорванные связи

Серафина

Мы проходим через самое неловкое возвращение домой. Лучше было бы взять отдельное такси. Поскорее найти себе квартиру тоже кажется неплохой идеей.

Тайлер все еще приобнимает меня за плечи, потому что, ну, уже слишком поздно притворяться. Чейз даже не смотрит в нашу сторону. Бейли мягко пытается успокоить его. Даллас и Шивон изо всех сил пытаются нас разговорить, но в итоге, скорее, разговаривают друг с другом.

Я обмениваюсь сообщениями с Хлои, которая видела случившееся и хотела узнать, все ли со мной в порядке. Сложно объяснить все по смс, поэтому мы договариваемся встретиться завтра, когда парни будут на тренировке.

Когда такси отъезжает от тротуара, Чейз проносится мимо, врывается в дом и захлопывает за собой дверь, не дожидаясь, когда войдут остальные. У меня сводит желудок. Я не хочу ссориться с братом.

Мы проходим в дом, вешаем пуховики и пальто и снимаем обувь. Бейли берет Чейза за руку и шепчет что-то ему на ухо. Он, покачав головой, бормочет что-то в ответ. Она поджимает губы и бросает на него укоризненный взгляд. Чейз испускает полный возмущения вздох. Бейли настойчиво подталкивает его локтем.

– Я дам вам немного времени наедине, – безэмоционально заявляет Чейз. – Но завтра нас всех ждет серьезный разговор.

Раздается звонок в дверь, за которым следует резкий, требовательный стук. Мы все обмениваемся растерянными взглядами. Поскольку, понятное дело, мы покинули «Овертайм» в спешке, никто из участников команды не был приглашен продолжать празднование здесь.

Я, как та, кто стоит ближе всего к двери, открываю. На пороге Эбби, и выглядит она разъяренной. Догадываюсь, почему.

– Твой парень избил моего брата? Да кем себя возомнил этот отброс общества?

Она упирается кулаками в бедра, хотя, учитывая ее невысокий рост, выглядит совсем не устрашающе. Навряд ли дело дойдет до драки, но, случись так, наш поединок получится коротким.

Во мне вспыхивает злость. Тем не менее, не желая устраивать сцен, я поворачиваюсь к остальным.

– Мы поговорим в моей комнате.

К моему облегчению, Бейли и Чейз, а также Шив и Даллас расходятся по своим комнатам. Значит, в гостиной, из которой можно было бы подслушать наш разговор, никого не будет. Впрочем, речь не о разговоре, а о ругани.

Тайлер, задержавшись, берет меня за руку и наклоняется, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Ты в порядке, Сер?

– В полном, – уверяю я, сжимая его руку в ответ. – Я приду к тебе, когда все закончится.

Эбби следует за мной в комнату, и я прикрываю дверь для большего уединения. Я лишь хочу, чтобы этот разговор побыстрее закончился, и я могла спуститься к Тайлеру.

– Прежде чем ты начнешь возмущаться, тебе стоит знать, что Роб поцеловал меня. Он вел себя агрессивно, не хотел принимать отказ.

Все еще стоя к Эбби лицом, я снимаю юбку и откладываю ее в сторону. В ожидании ответа я достаю из комода черные джоггеры и натягиваю их. Эбби окидывает меня медленным взглядом из-под полуопущенных век. Такой взгляд я могу описать как взгляд «Дрянной девчонки»[33].

– Роб бы никогда так не поступил. Ты так говоришь только потому, что он всегда был к тебе безразличен, и тебя это бесит.

Характер, присущий всем Картерам, вырывается на волю, и второй раз за сегодняшний вечер я не сдерживаю слов. Знаю, что не должна этого говорить, но слова просто льются из меня рекой.

– Так вот почему он лишил меня девственности?

Эбби исчезает из зоны видимости, пока я натягиваю фиолетовую майку. Когда я опускаю ее, Эбби хмуро смотрит на меня, скрестив руки на груди.

– О чем ты, черт возьми, говоришь?

– Помнишь вечер выпускного? Ты была слишком занята Джо Марселло, чтобы заметить мое исчезновение. Той ночью мы с Робом переспали и решили ничего тебе не говорить. Я убедила его сохранить это в секрете, чтобы не расстраивать тебя.

Последние мои слова звучат фальшиво. Я всегда думала, что сама решила никому не рассказывать, но так ли это? Или Роб заставил меня в это поверить? Учитывая разницу в возрасте, мы никогда не были на равных.

– Ты лжешь, – фыркает она, сердито глядя на меня.

– А зачем мне выдумывать подобное? Роб приставал ко мне с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. И теперь, когда я переехала, он продолжил в том же духе, хотя у него есть девушка, Эббс! Знаю, он – твой брат, но, как ни посмотри, он поступил неправильно.

Эбби начинает учащенно моргать, но ничего не говорит. А что ей сказать? Измену нельзя оправдать, даже если изменщик – твой родной брат.

Чувствуя облегчение оттого, что наконец-то выговорилась, я продолжаю:

– И вдобавок ты в последнее время была ужасной подругой. Никогда не спрашивала о самочувствии мамы или о том, как я себя