Шатаут - Эйвери Килан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К злости примешивается печаль, и меня одолевает желание расплакаться. Возможно, позже я и правда поплачу, но сейчас уж точно не покажу своих слез Эбби. Чтобы справиться с эмоциями, я сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони.
– Дружба не должна быть такой, – добавляю я. – Хотя это даже не дружба.
А ведь Эбби еще не обо всем знает. Например, я не сказала ей о тесте на BRCA. Неудивительно. Ей явно было бы все равно.
– Так значит, теперь ты идеальная, а я плохая? – голос Эбби становится все громче, и теперь, уверена, ее слышат все в доме.
Сцена напоминает ссору влюбленных, хотя все куда более печально.
Я опускаюсь на кровать и сжимаю подушку, чтобы выплеснуть на нее свой гнев.
– Я не идеальна, но я хотя бы забочусь о своих друзьях.
– Думаешь, ты лучше меня из-за маленькой интрижки, которую завела? Это не продлится долго, Сера. Тайлер не просто так не хочет становиться твоим парнем.
Ее слова ощущаются как пощечина.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – дрожь в моем голосе выдает оскорбленные чувства.
– Продолжай себя успокаивать, – закатывает глаза Эбби. – Но потом, когда все закончится, не прибегай ко мне плакаться.
И она вылетает из комнаты, хлопнув дверью.
– Отлично! – кричу я. – Рада, что мы друг друга поняли!
Попытка оставить за собой последнее слово кажется незрелой, и я сразу же жалею об этом.
После хлопка входной двери в доме воцаряется тишина. Гнев утихает, и я остаюсь наедине со словами Эбби. Чем дольше я сижу, тем больше задаюсь вопросом, права ли она насчет Тайлера.
Глава 29
Неправильная мишень
Тайлер
Серафина снова в моей комнате, но на этот раз об этом все знают.
– Я принесла лед, – она подходит к кровати, на которой я сижу в одних трусах, и протягивает мне охлаждающий пакет, завернутый в кухонное полотенце. – Надеюсь, ты не повредил руку, когда ударил его.
– Спасибо, Сер, – поморщившись, я прикладываю пакет со льдом к костяшкам и, чтобы зафиксировать его, оборачиваю полотенце вокруг запястья. Хотя я хорошо знаю, как махать кулаками, в тот момент совсем об этом не думал. Мне только хотелось как следует надавать Робу… а не защитить руки, чтобы после играть в хоккей.
Забравшись ко мне на колени, Серафина приподнимает мой подбородок, чтобы осмотреть лицо. Глядя в зеркало в ванной, я уже успел заметить маленький синяк, но Робу досталось куда больше.
– Уф. Больно? – мягкими кончиками пальцев Серафина скользит по отметине, обводит ее.
– Не-а. Видела бы ты его.
Но даже так – Роб еще легко отделался. Он заслуживал худшего. Что, если бы они были в другом месте? Что, если бы были совсем одни? Меня тошнит от одной мысли об этом.
– Я ценю твою заботу, но тебе не следовало так делать, – добавляет Сера. – Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
– После того, что сделал этот подонок? Даже если бы попытался, не смог бы удержаться. Хотя это не лучший способ сообщить твоему брату о нас.
– Подумаем об этом завтра. Я уже взрослая, Чейз как-нибудь переживет.
Внутри меня кипят вопросы, и вскоре я уже не могу их сдерживать.
– Во всяком случае, что за история между тобой и Робом? Не могла бы ты ввести меня в курс дела?
Серафина колеблется.
– Когда-то мы переспали. Только раз, ничего серьезного. Я всегда считала его другом, но, судя по всему, ошибалась и пропустила несколько тревожных звоночков.
Когда-то? Что это вообще значит? Два года назад? Три? Ей же всего двадцать. Теперь у меня больше вопросов, чем ответов.
– Как давно?
– На выпускном.
Что за черт? Мне требуется вся моя сдержанность, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. Знай я об этом раньше, не позволил бы Далласу меня остановить.
– Ты кому-нибудь рассказала об этом? – осторожно спрашиваю я. – Чейзу, например?
– Роб же все еще жив. Я не хотела создавать Чейзу проблемы. Это уже в прошлом. Теперь все в порядке. Ну, кроме беспорядка, который я устроила этим вечером.
– В этом нет твоей вины, Сер, – отложив пакет со льдом в сторону, я касаюсь ее щеки. – Ты уверена, что все в порядке?
У меня такое впечатление, что она пришла сюда, чтобы я почувствовал себя лучше, но это не обо мне нужно беспокоиться.
Губы Серафины слегка дрожат.
– Все хорошо. Ничего страшного не случилось. Роб просто перепил.
Из-за того, что она преуменьшает важность его проступка, я злюсь на него еще больше, потому что кое-что страшное все же случилось.
– Пьяный или нет, ни один идиот не имеет права прикасаться к тебе без твоего разрешения. Особенно парень, которого ты считала «другом», – мои слова выходят более резкими, чем я планировал. – Прости. Мне невыносима мысль о том, что кто-то причинит тебе боль.
Проигнорировав мое замечание, Серафина придвигается ближе. Кладет руки мне на плечи и дарит поцелуй. Все мое тело воспламеняется, а член приподнимается, что вкупе с первобытным гневом, струящимся по моим венам, создает странную смесь эмоций. Как бы сильно мне ни нравилось, что она здесь, я чертовски зол. И не остыну еще как минимум пару дней, если не больше.
И если хоть раз встречу Роба, тот об этом пожалеет.
Серафина, будто бы почувствовав мой гнев, отстраняется. Ее груди касаются моей груди, затем скользят по прессу, когда она опускается на колени.
– Не хочу больше о нем говорить, – смотрит она на меня глазами цвета шоколада, едва ли не умоляюще. Внутри возникают еще более парадоксальные чувства. Я просто не могу смотреть в это лицо и отказать ей. Она – та, кого я больше всего хочу защитить. Именно поэтому я и злюсь.
– Хорошо, Динь, – я не собираюсь спорить с ней из-за этого подонка.
– Хочешь получить свой подарок? – Сера скользит руками сначала по внутренней стороне моего бедра, потом по внешней, пока не достигает пояса моих боксеров.
– И что же это? – поддразниваю я, приглаживая ее волосы.
Серафина наклоняет голову и целует выпуклость на черных трусах.
– Все, что захочешь.
*
