Иностранец ищет жену (СИ) - Багирова Марина

Перспективы

Он медленно поднял руку и положил её ей на колено. Задумчиво следил, как его же рука плавно скользит по ноге. Он надавил женщине на колени, заставив распрямить обе ноги. Его руки легли ей на бедра, выбивая из нее дыхание.

Руки делали одно, а глаза — другое. Он неотрывно следил за Софией, и считывал каждую ее эмоцию.

— Эрих, не нужно…

— Вариантов немного, София. Первый — я запру тебя в клетке, и приходить буду к тебе лишь в ситуациях, когда во мне будет столько энергии, что я начну сходить с ума. Для этого мне и нужна сафрон — отдавать ей излишки энергии.

Софии отчаянно хотелось убрать его руку. Он, его слова, его взгляд — все это было ей противно. А ведь были моменты, когда ей почти казалось, что…

— Но в такие моменты контролировать мне себя очень сложно, — продолжал Эрих, — и лучше бы мне спать с тобой чаще, не доводить до такого. Поверь, когда я теряю контроль — становлюсь ужасным человеком.

«Ты всегда такой! Чудовище!»

Эрих хмыкнул, будто она эту фразу таки произнесла вслух.

— Второй вариант — ты живешь со мной добровольно. Мы женимся, переезжаем в Германию, я отношусь к тебе с должным уважением, как к жене, как к спутнице.

Она задохнулась этими словами.

— Что?!

— С тебя будут пылинки сдувать, ни в чем не будешь знать отказа. Я буду считаться с твоим мнением, подстраиваться под тебя и делать всё возможное, чтобы ты и твои близкие были счастливы. Кроме того — ты станешь сильнее энергетически, почувствуешь вкус жизни.

Он убрал-таки свою руку, но наклонился к ней всем телом.

— Посмотри на меня, — попросил мягко. — София.

Она посмотрела. На нее смотрело влюбленное чудовище.

Ночь

— Не бойся меня, — сказало это чудовище. — Я не буду к тебе жесток, если ты не станешь нарушать правила.

Она знала, что пожалеет о следующем вопросе, но не задать не могла. Будто какая-то сила тянула из неё эти слова.

— А если стану?

— Тогда я начну давить, — вздохнул мужчина. — Твои родители, твоя сестра — главные рычаги давления. Не смотри на меня так, мне бы не хотелось так далеко заходить. Ты благоразумна, и мне будет достаточно твоего слова. Пообщай мне верность.

"Верность?"

Он медленно, так, чтобы она видела, протянул к ней руку. Прикоснулся к её волосам, притянул к себе поближе.

— Эрих, не нужно… Ты ненавидишь свою сафрон, и нуждаешься в ней одновременно. А я стану игрушкой для битья.

— Неправда, — она ощутила его усмешку у себя на шее, он резко втянул в себя её запах. — Я именно тебя хочу видеть рядом, София, для меня ты лучше Тамары. И хоть умом понимаю, что ты и есть Тамара, но хочу тебя.

"Потому что ты не знал настоящей Тамары"

— Эрих… Эрих… — она положила руку ему на плечо в попытке остановить нежеланную ласку. — Я не хочу.

— Захочешь…

Он поцеловал её в шею, его руки гладили ее плечи, поясницу, медленно пробирались под кофту. Казалось, он был везде, он был рекой, в которой женщина барахталась.

— Эрих, — она попыталась глотнуть немного воздуха.

— Захочешь, — повторил мужчина, целуя ключицу. — Сначала привыкнешь, затем и полюбишь. Я много могу тебе дать, как и ты — мне. Моя энергия позволит тебе не стареть.

— Я никогда не стремилась жить вечно, — пролепетала София, закрывая глаза.

— Ты просто не вошла во вкус. В тебе всегда было ничтожно мало энергии София. Без меня ты не жила, а существовала.

Он поцеловал её в уголок губ. Вот-вот — и набросится на неё. София почти смирились, но, когда она открыла глаза, наткнулась на его насмешливую улыбку.

— Готовишься к насилию?

•• • ••

Она не нашлась с ответом. Какого ответа ждет этот мужчина? Знает же, всё он прекрасно знает и понимает!

Тем временем, Нойман поднялся с её кровати, и подошел к двери.

— Завтрак в семь. Пожалуйста, не опаздывай. И вот еще: я тебе альбом принес, на тумбочке, просмотри его на досуге, тебе может быть интересно.

После его ухода, София еще долго не могла прийти в себя. Казалось, по телу гуляет какая-то мысль, но всё никак… никак…

Спустя какое-то время, выбравшись из своеобразного транса, София взяла в руки альбом и принялась рассматривать фото.

На тускло-коричневом переплете виднелось золотое тиснение — 1887–1932.

«Приблизительно в этом временном промежутке умерла Тамара… а Эрих жил дальше, как и Марк. Эльзу браться посадили в клетку, их жизнь продолжалась, пока я была ничем, никем, умерла да не умерла… и вот я снова здесь…».

Она раскрыла альбом.

Открытки, какие-то новогодние поздравления, подписи, групповое фото нескольких женщин, среди которых София узнала Хайке Нойман.

Одна открытка привлекла её особое внимание.

«Нюрберг 1898». София с удивлением поняла, что узнает место, где было сделано черно-белое размытое фото. Что знает предназначение каждого дома на картинке. Это был город её детства, город, где она родилась, и где умерла.

— Как странно…

На картинке — аккуратный заснеженный город, ратуша, церковь. Квартира, в которой Нойман поселил Эльзу, была в двадцати минутах езды на машине от места сьемки, и в тридцати, если добираться на лошади.

Она просматривала фото, сначала нечеткие, размазанные, затем, по мере совершенствование технологий, изображения становились более четкими.

Последняя страница альбома — на фото мужчина и женщина.

София рассматривала Эриха, непривычно улыбчивого, какого-то по-настоящему юного. Рядом с ним стояла высокая темноволосая женщина. Короткая стрижка делала её образ каким-то мальчишеский, дерзким, несмотря на женственную фигуру.

София присела на кровать и очень долго смотрела на самое фото. То, как Эрих смотрел на женщину, навевало на Софию какую-то непонятную тоску. Что за тоска? Откуда?

София сразу поняла, на фото Сабрина, женщина, которую Эрих встретил после смерти Тамары, та самая, которую он искренне полюбил.

Какая-то мысль по-прежнему не давала Софии покоя… Как будто она забыла о чем-то, о чем забывать нельзя.

Эрих

И потянулись дни ожидания. Дни завоевания. Дни, когда Эрих дрессировал (завоевывал?) Софию.

Они вместе завтракали, вместе ужинали. Он настаивал, чтобы выходные она проводила с ним. На работу позволял ездить, но в сопровождении охранников-волков.

Напряжение не отпускало. София всё ждала, что он войдет в её комнату, и захочет остаться на ночь, но этого не происходило.

Иногда она ловила на себе его голодные взгляды, и в такие моменты старалась быть ниже воды, тише травы. И вроде бы спала уже с ним, но все равно боялась. Перед глазами стояла картинка, как он взмахом руки «взорвал» бетонную трассу, видела неподвижное окровавленное тело Марка.

Эрих не давил. Мерзавец выбрал другую стратегию.

К примеру, однажды он вошел в гостиную, где в тот момент находилась София. Эрих с кем-то разговаривал по телефону, и сначала она не обратила внимание на то, с кем именно. Но внимание зацепилось за упоминание одного фильма, Эрих говорил человеку по ту сторону, что фильм получился отличным, и касса превзошла все ожидания.

София медленно повернула голову, Эрих показательно не обращал на неё внимания, разговор продолжался, и вскоре София убедилась, что Эрих вел необременительную беседу с её любимым режиссером. С тем самым!

Когда разговор завершился, она выждала ровно шесть секунд.

— Ты разговаривал с *****? — спросила она, понимая, что Эрих наверняка слышит, как быстро бьется её сердце.

— Да, — хмыкнул мужчина. — Разговаривал.

И молчит. На лице — довольная саркастичная улыбка.

— Вы… знакомы? — спросила она как можно небрежнее.

— Нет… — Пауза. — Мы достаточно хорошие друзья.

Софии понадобилось время, чтобы осмыслить услышанное.

— Кстати, он хочет приехать ко мне в гости, так что как только я завершу свои дела в Киеве — приглашу его к себе во Франкфурт… у тебя будет возможность познакомиться с ним в неформальной обстановке.