Искатель. Второй пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Синеволосый пожал плечами:

— А мне у тебя не нравится Калеб. Я же молчу и не поддеваю его.

Юрлем покосился себе за плечо, на Калеба и заметил:

— Калеб никогда не позволяет себе сквернословить на старших.

— Да, — синеволосый кивнул. — Он трус. За это его и не люблю.

Сидящая на той стороне костра Рейка, шёпотом спросила у Вея:

— Это они так давно знают друг друга?

Вей промолчал, ей ответил Калеб:

— Давно?

Я невольно повернулся на его голос. В его словах было столько яда. Так он не старался, даже когда высмеивал Рейку и Вея.

— Какое неверное слово. Скажи лучше — всегда.

Рейка нахмурилась, хотела спросить ещё что-то, но синеволосый уже по-хозяйски махнул рукой и гости принялись усаживаться у нашего костра. Рейка поджала губы и отсела ближе к Вею, который что-то совсем опустил голову.

Половина гостей, те, что пообтрёпанней, усаживались без малейшего стеснения, хлопали по ладоням Калебу, Асуру, Хоню, хмурому Вею. Впрочем, парень со шрамом в этом не участвовал, лишь с презрительной усмешкой глазел, стоя в шаге за спиной синеволосого.

Другие же, те, что выглядели новичками и были с большим числом действующих контрактов, уселись на дальней от нас стороне. Отдельно ото всех.

Некоторое время у костра слышны были лишь восклицания, да хлопки, а затем над нами что-то засияло. В десятки раз ярче костра, разгоняя темноту ночи.

Я вскинул голову.

В верхней части купола загорелся огромный голубой шар. Спустя пять вдохов светиться начал и сам купол Фонтана. Начиная с верхней точки. Это сияние быстро опустилось, отчётливо выделяя тёмными прожилками на стекле огромные трещины и сколы, показывая нам, как сильно разрушен купол. Тьма вокруг нас окончательно исчезла, разогнанная этим голубым светом, отчётливо различалось даже кольцо стен.

Раздался довольный голос:

— Ну и отлично.

Я перевёл взгляд с купола на заговорившего. Того самого синеволосого парня, который обнимался с Юрлемом.

Один из тех, что пришёл с ним и сидел сейчас на другой стороне костра, парень в гибкой броне и с топором на коленях, нахмурился:

— Старший Юрвай, это и есть то, что сделает нашу ночёвку самой безопасной из всех?

Калеб и лысый со шрамами засмеялись. Я невольно покосился на них. Уж больно их смех был злораден.

Юрвай с синими волосами отрицательно помотал головой:

— Я солгал. Это сияние сделает вашу ночёвку самой небезопасной из всех, что у вас были. Последней, если честно.

Моя рука дрогнула, я стиснул чашу с супом так, что она лопнула, разлетаясь осколками и брызгами.

Парень с топором подобрался, зыркнул по сторонам и процедил:

— Старший Юрвай, объяснись.

Юрвай вздохнул:

— А чего тут объяснять? Наш путь подошёл к концу. Спасибо, что помогли собрать сокровища Поля Битвы. Сегодня вы останетесь здесь, а мы завтра двинем дальше. Продадим ваши вещи, используем их для Возвышения, а в качестве благодарности через пару месяцев вернёмся сюда и уничтожим призраков, в которых вы превратитесь.

Все те, что тоже пришли с Юрваем, но сели отдельно, вскочили, хватаясь за оружие.

Парень с топором ещё раз повёл по сторонам взглядом, прохрипел:

— Ты бредишь? Нас десять, вас двенадцать. Это не тот перевес сил, чтобы бросаться такими словами. Ты силён, но половину из вас парни заберут с собой, пока ты будешь меня убивать. Давай сделаем вид, что ты сказал глупую шутку и разойдёмся?

Юрвай засмеялся:

— Ты, брат Тоум, очень хорошо держишься. И очень умён. Но наше дело процветает только потому, что о нас некому рассказать.

А я внезапно вспомнил слова старшего Вепрей, Эрока о двух братьях, младшем сильном с синими волосами и старшем слабом, который коснётся огня. И понял, что когда Юрлем и Юрвей обнимались и называли друг друга брат, то имели в виду вовсе не брат-идущий.

Потому-то у них и имена похожи. Ведь в семье дяди Ди и тёти Ралио тоже называли детей используя части своих имён. Дира и Рат. Значит всё-таки какие-то слухи появились о делах этих братьев. Неудивительно, если они каждые два месяца сидят в тавернах и ищут новичков. Одно то, что они раз за разом ищут себе спутников для Поля Битвы — уже достаточно для этого. Странно. Юрлем не показался мне глупцом, что мог думать, будто таким можно заниматься долго. Тот же Эрок запомнил и его, и меня, и свои подозрения.

Впрочем, дело и не дойдёт до Эрока. Я просто глупец, в голове которого только сейчас сошлись все странности, что я видел, все ухмылки и оговорки Калеба, разговор Юрлема и Вея. И их я посчитал достойными собратьями-идущими после схватки с Пантерой? И с ними я хотел завтра оставить Рейку? Безмозглый дарс.

Сидя на камне, в неверной позе я использовал Шаги, срываясь с места. Пять шагов разной длины пронесли меня кругом вокруг костра, остановили в полушаге от вскинутого топора. Я выпустил охнувшую Рейку, которую утащил с её места и сказал, глядя в глаза Тоума, парня с топором:

— Это нас двенадцать, а их десять.

И повернулся к братьям. Доставая из кисета Верный, спросил:

— Юрлем, это кости тех, кого вы убили раньше, ты не дал мне разглядеть на дне фонтана?

Юрлем нахмурился:

— Фонтана? — но через миг его лицо разгладилось и он усмехнулся. — Неважно. Однако у тебя острое зрение, брат Даргел.

Я скривился при этих словах. С самой таверны я косился на парней, когда они начали именовать меня брат. Слишком уж резко перешли они от обычного собрат. Так меня называли только Гунир, Зимион, Мир и Дарит.

Я списал всё на то, что парни лишь повторяют то, что видели в какой-то ватаге или отряде наёмников. Выходило же, что они лишь втирались в доверие. Или… Мой взгляд скользнул по ухмыляющемуся Калебу. Или было одной сплошной насмешкой, понятной только им. Издевательством.

Юрлем же повернулся к синеволосому:

— И зря Юрвай, твой Оплёванный тыкал мне тем, что я привёл только двоих, — парень со шрамом на голове набычился, ухватился за меч. Но Юрлем даже не повернулся к нему, продолжил хвалиться. — Зато каких! Девка, — теперь вздрогнул и согнулся Вей, пряча глаза, — из семьи лекарей. В её кисете наверняка не один редкий трактат, да и дорогих зелий, которые она утащила из дома полно. Уж слышал бы ты, с каким пренебрежением она отзывалась о наших запасах.

Рейка за моей спиной всхлипнула, а Юрлем перевёл взгляд на меня:

— Второй только притворяется, будто безродный идущий из глуши. А сам наверняка тоже из богатой семейки. Слишком уж силён, слишком уж много о себе скрывает, слишком хороший меч сжимает в руке. Не говоря уже о техниках, которыми владеет. Если повезёт, то у него с собой найдётся пара редких свитков, которые он продолжает изучать. Уж слишком он много медитирует.

Я глядел на Юрлема, Юрвея, их людей. Все они сидели спокойно, посматривали на нас с улыбкой. Я видел глубину их силы, прозрачная вода не скрывала от меня дна. Я глядел на них и не понимал, на что они рассчитывают?

Спросил прямо:

— Юрлем, раз ты не забыл, как я силён, то на что рассчитываешь? Ты ведь помнишь Пантеру? Помнишь, как сдали назад Вепри? Меня одного хватит, чтобы убить две трети вас. А остальных прикончат те, что стоят за моей спиной.

Синеволосый Юрвей впился в меня взглядом, видимо пытаясь оценить моё Возвышение, а вот Юрлем всего лишь кивнул соглашаясь:

— Наверняка, — и усмехнулся добавив. — Наверняка так бы и было, если бы не наш старший. Его тоже хватит одного. И на тебя, и на всех остальных.

Я нахмурился. Он точно говорил не о брате. Но если этот старший должен справиться со мной, то…

Сообразив это, я повёл глазами по сторонам. Все, кто стоял рядом, кого братья завели в эту ловушку тоже принялись озираться. Но если они ничего не видели, то я внезапно наткнулся взглядом на висящие в стороне от нас, в воздухе контракты. Запнувшись о них на миг, я заставил себя отвести взгляд, чтобы не выдать, скользнуть им дальше, уже за наши спины.

Это оказалось сложно, оглядеться, повернуться к братьям и их людям и одновременно, лишь краем глаза видя висящие в воздухе контракты, отправить к ним свою печать Указа.