Плюс - Джозеф Макэлрой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ИМП ПЛЮС ЦЕНТРУ, ИМП ПЛЮС ЦЕНТРУ. ЧТО ПРОИСХОДИТ С ТРЕХМЕРНОЙ КАРТОЙ СЕТЧАТКИ МОЗГА КОГДА НЕТ СЕТЧАТКИ ДЛЯ ПОДКЛЮЧЕНИЯ? ЧТО ПРОИСХОДИТ С ПЛАМЕННОЙ ЖЕЛЕЗОЙ ПОД ОБЕСЦВЕЧЕННЫМ ОПТИЧЕСКИМ ПЕРЕСЕЧЕНИЕМ КОГДА МОЗГ РАССЕИВАЕТСЯ? ВИДАЛ И БЫВАЛ НО НЕ ЗНАЮ.
Они снова у него, думал он; и продолжил. Решетка, по его ощущению, также желала знать; или Имп Плюс был одной частью желания решетки. Но, отвечая Кап Кому, что взор, имевшийся у него, был твердым, хотя, возможно, не имелся, а что-то другое, Имп Плюс смотрел в плоть своего прошлого движения: достаточно глубоко, чтобы придумать, что заставит их поверить. Хотя затем достаточно глубоко, чтобы позволить ему чувствовать дальше, словно щепку в него вживили вне его поля взора, почему он хотел, чтобы они ему поверили? Чтобы они его не убили? У них были отражатели, кипятящие воду в деревнях, дымящие в пустынях выпуклой Земли. Возможно, сейчас и не выпуклой там, где с орбиты одна знакомая отметина была Великой Китайской стеной, о которой он знал, хотя никогда ее раньше не видел. И поиск промежуточного сложения продолжался — он это вспомнил! — что могло накапливать электроны, выбитые облучением — насколько позже? — после некоего молекулярного изменения, вызванного поворотом Солнца и перестроением света, эти частицы могли производить термолюминисценцию — когда отпущенные, словно птицы, мысли, будущий шанс, заполнявший микронасосы, мельчайшие карты, ищущие свое место.
Но затем, словно делая видимым то, что, возможно, телепатически ушло к Въедливым частицам, Имп Плюс поставил Земле вопрос: ПОЧЕМУ Я ХОЧУ ЧТОБЫ ВЫ МНЕ ВЕРИЛИ?
Хотя пока он говорил и получал сонм вопросов переменно то от Кап Кома, то от Въедливого Голоса — нужно ли было избавиться от каких-либо отходов в этом теле, о которых они еще не имели ясного представления? действительно ли он видел нейробласты обратно сформированные или возвратно-эмбрионные из зрелых нейронов, и что было твердым взором? — усталость его давила, и он хотел, чтобы решетка нашла для него в нем самом его ответ на его же вопрос, нанизывающий, как электрод однажды нанизал мембрану и заставил ее разбавиться.
Тело сейчас не существовало. Оно открылось из складок мозга. (Церебральное тело? Разумное чудо-чадо?) Возможно, но это длилось, чтобы мозгом сместиться в неразделенную субстанцию. (Откуда поступает сила? А если взор тверд— то есть ли в нем сила?)
Он давился воспоминанием о гневе и страхе до слияния голосов вопроса. Но он должен был их отделить, одного от другого. Кап Кома, рвущегося вперед, и Въедливый Голос, старающийся понять.
Да, в твердом состоянии, казалось, была сила. Конечности изменились, но долгое время у них они имелись, или даже они сами были мембранами. Облачными, как полушарие на плаву, шелковое и кляксовое, и с силой, что была не такой, как сократительные чехлы длины, какими поддерживалась и даже заменялась фотоэлектрическая силовая система, и посредством которой система управления пространством могла быть по желанию задействована. (Вы управляете ею прямо сейчас, не так ли! ВЫ ЗНАЕТЕ ЧТО ЭТО НЕ ТАК. ВЫ ЗНАЕТЕ ЧТО Я РАЗРЕШАЮ ВЕРЧЕНИЕ, КУВЫРКАНИЕ ОРБИТАЛЬНЫЙ РАСПАД.) (Но мембраны — что они делали? И если мощности сокращения и расслабления, сокращения и расслабления существовала здесь — слова поступили Имп Плюсу не как Въедливый вопрос, а как непроизнесенная Въедливая мысль — затем АТФ гидролизом превращается в АДФ,[8] а это значит, что откуда-то появляется актомиозин.) Итак, мембраны делали больше, чем Имп Плюс мог рассказать. Они были четырьмя, когда конечности были четырьмя гидроподобными спицами, четырьмя маршрутами, ведущими к утесам, четырьмя шеями, краснеющими и бледнеющими, краснеющими и бледнеющими. Взор был множественным или центральным, или и тем, и другим. Одиночные или множественные взоры поступили одновременно со множества углов и расстояний. (Как биты поступают в компьютер? Но также увиденные маленькими и внутри, да?) Да. Солнечные косы, заставляющие тела расщепляться; оптические нервы, ищущие вкось выход из канала и в серые зоны; тела, выдыхающие цепочку, чтобы протиснуться сквозь изогнутый мембранный экран, но становящиеся больше, а не меньше; вода в растительных грядках разделилась на то, чем она однажды была, и размножилась, и преобразовалась, так что ее стало больше; зеленое, что было сине-черным; желто-вымокшее по шву у задней части того, что было мозгом, желтое, что флуоресцировало — да — он остановился — все же, когда покой женщины на него действовал, он наклонялся узнать, что лишь проецировал тот желтый своим взором — своим взором лишь как отражателем желтой силы пламенной железы.
К нему ничего не вернулось. Растворила ли вновь решетка его существование или он ждал, пока Центр закончит деление того, что он сказал и сказал, чтобы ему поверили?
Он никогда не смог бы объяснить, как его зрение рассеялось в настоящее множество вне центра, если не местоположения.
Но почему же он должен верить в то увиденное желтое? Кто их видел?
Или в малиновое.
Солнце много раз прошло вокруг. Солнце вращалось вокруг ИМПа, а ИМП вращался вокруг Земли, а Земля вращалась вокруг Солнца.
Это не Кап Ком говорил о малиновом. Кап Кому нужно было знать, насколько точно Имп Плюс управлял пространственной силой ИМПа, и Имп Плюс спрашивал обо всем диапазоне углов снижения и их следствиях; затем два голоса, казалось, смотались в один моток, и Имп Плюс едва мог их различить; поскольку Въедливый Голос говорил, что если желто-вымокший появился на стыке того, что однажды было половинками мозга (однажды было! — поскольку Въедливый Голос верил тому, что сказал Имп Плюс! верил в смещение от мозга к веществу вовне), затем это расположение определило, что этот желтый был гормоноидным серотонином, увеличение которого может объяснять явную бессонницу Имп Плюса.
Голоса спутались там, где Кап Ком был посреди еще не сказанной клеточной респирации, уже увиденной в электронный микроскоп, но
