Варька - Маргарита Полякова

А в это время король как раз по своему королевству проезжал, умный вид делал. Поскольку было его королевство маленьким, сам он тоже был небольшим. А потому так и звался – Мелкий. Зваться-то он звался, да только никто его не звал. Боялись. А как же – мужчина строгий, представительный, такому и скипетр в руки отдать не жалко. Тем более что болел Мелкий за судьбу своего королевства страшно. Во всяком случае, вид делал. Когда путешествовал. Так вот. Долго ли, коротко ли путешествовал Мелкий, а приехал в Тутуновку и остановился у того самого дома, где проживали дед, петух и внучка. У того самого потому, что дом вообще единственный был. Остановился Мелкий и попить попросил.

– Ты хоть кто такой? – поинтересовался дед.

– Король я, – ответил Мелкий.

Посмотрел дед и головой покачал. Ну странные короли пошли: джинсы драные, волосы длинные, да еще и борода непутем растет.

Ан нет, король как раз оказался не странным. Полюбил он, как водится, внучку, увез ее в столицу, женился на ней и даже расписался через неделю. И остался дед жить с петухом. Вместе. А специальное тужильное одеяло так и пришлось внучке отдать в качестве приданого. А куда денешься?

После сказки Кеша взял с собой Лукерью, и они полетели совершать вечерний моцион, а Нарк с Ухрином отправились по своим делам. Порадовавшись тому, что ее наконец-то оставили наедине с любимым пиратом, Варька подошла к Хай-Ри и приобняла его. Однако генерал, похоже, на романтический вечер отнюдь не был настроен. Во всяком случае, на графиню он даже не отреагировал.

– Ты чего? – обиделась на такое невнимание Варька.

– Мне надо идти, – ответил Хай-Ри, барабаня пальцами по подлокотнику.

– Куда? – растерялась Варька.

– На разведку к замку барона де Круса. Я должен выяснить, что замышляет Игорь! Если он отирался рядом с Сабриной, это только одно может значить – он занял место ее неизвестно куда девшегося фиктивного мужа, а значит, наверняка обитает в замке барона.

– А я? – обиженно надула губы Варька, совершенно не желавшая оставаться на ночь в гордом одиночестве.

– Слушай, посиди дома, а? – попросил ее Хай-Ри самым умоляющим тоном, на который только был способен. – Пожалуйста… Хоть раз в жизни сделай то, о чем я тебя прошу…

Варька кивнула головой, поцеловала пирата на дорогу и поплелась в спальню в отвратительном настроении по поводу того, что день закончился примерно так же, как и начался, – мразно. Причем у Варьки было полное ощущение, что всяческим неприятным происшествиям на сегодня еще не конец.

Предчувствия ее не обманули.

Глава четырнадцатая,

из которой становится ясно, что больной зуб вполне может стать причиной семейной сцены ревности.

Варька проснулась от того, что у нее разболелся зуб. Внезапно. Сильно. Так, как будто на этот зуб наступил чей-нибудь конь. Сначала боль была тупая и раздражающая, потом пульсирующая, а затем такая сильная, что Варька стала скакать по комнате радостным солнечным зайчиком. Минут через несколько такого прыганья Варька взялась за звонок и начала названивать. Проснись, братва, в стране большое горе! А почему они все спать должны, когда у Варьки бессонница внезапная обнаружилась? Сначала на пороге Варькиной спальни показались заспанные насмерть служанки, а затем Ухрин, который, судя по выражению его лица, был вынут из постели с очередной брюнеткой. Зачем ей в данный трагический момент притащили священника, Варька так и не поняла. (Неужели понадеялись, что она помирает безвременно и ее срочно отпевать надо?) Ухрин (разумеется) был собственным пробуждением недоволен, а потому ничего путного посоветовать не мог. Нет, в смысле – мог, конечно, но только на уровне средневекового человека – монах посоветовал Варьке собираться и отправляться к кузнецу. Варьку передернуло. Неужели в этом измерении к графиням нет другого, более деликатного подхода, и кузнец – это единственный человек, способный ей помочь?! Без обезболивающего! Со всей дури мышц, накачанных предметами кузнечного обихода! Варька представила себе данную процедуру, и ей поплохело. Настолько, что она всерьез задумалась о том, не легче ли ей помереть. Тут же. От чего-нибудь менее болезненного. С тоской в голосе Варька начала спрашивать, нет ли от ее болячки какого-нибудь народного средства, радикального не до такой степени. Советы доброжелателей посыпались на нее со всех сторон. Минут через пять к болевшему, как собака, зубу дружественно присоединилась вспухшая от всего этого безобразия голова. Варька не выдержала и громко заорала, чтобы все присутствующие шли вон навстречу бронепоезду с флагом в руках, барабаном на шее и рублем в зубах. И чтобы всю эту колонну идущих в известном направлении людей возглавил Ухрин, от которого все равно толку как от морка молока. Ухрин окончательно проснулся, обиделся и посоветовал Варьке самой лечиться, раз она такая умная. Наконец звуки происходящего донеслись и до спавших мертвым сном Нарка с Лукерьей, и они появились на пороге Варькиной спальни.

– Варя, золотце, что случилось? – поинтересовался Нарк.

– У меня зуб болит.

– Сильно? – пожалела Варьку Лукерья.

– Сильно.

– И что тебе местные гиппократы советуют с твоим больным зубом делать? – сочувственно спросил Нарк.

– Драть его со страшной силою, – пожаловалась Варька. – Без обезболивающего, прикинь?

– Вилы! – поежился тоже избалованный цивилизацией Нарк. – А ну-ка дай посмотреть, что у тебя там.

– Посмотри. – Варька послушно открыла рот, и Лукерья тут же попыталась сунуть туда все свои три любопытные головы сразу. Однако Нарк вежливо драконицу отодвинул и постарался разглядеть причину Варькиной боли.

– Опа! – увидел Нарк. – Дырочка у тебя там. Большая. А чего ты этот зуб драть не хочешь, я никак не пойму?

– А вдруг его еще вылечить можно? – пожалела себя Варька. – Если эти лекари доморощенные будут мои зубы такими темпами драть, у меня годам к тридцати ничего не останется. В этом поганом средневековье вообще никаких условий для сохранения красоты нет. Ни щеток путных, ни «блендамеда», ни кабинетов стоматологических. Вот была бы я сейчас в своем родном Тырдымовске…

– Ага! Выкинула бы шесть сотен, а через три дня у тебя эта пломба все равно вылетела бы.

– Это куда бы я шесть сотен выкинула?

– А у вас что, в Тырдымовске дешевле делают?

– Да у меня там стоматолог знакомый остался!

– Да? Тогда тебе вдвойне обидней. И что ты теперь делать собираешься? Так и будешь скакать, ругаясь нехорошими словами?

– Давай я тебя пожалею… – предложила свой выход из создавшейся ситуации Лукерья.

– Иди-ка ты лучше спать ложись, – выдвинула контрпредложение пришедшая за драконицей Мирт.