Жнец - Павел Корнев

— Это глупо! — поспешил вслед за ним Карл.

— Мне понадобится целая уйма силы, чтобы перекинуть такую ораву в Пригге, — пожал плечами здоровяк и вышел из комнаты.

— Живей, вы там! — поторопил я парней и почесал покусанный клопами бок. — Давайте на улицу, мне с хозяином рассчитаться надо.

— Ты же ему за несколько дней вперед заплатил? — удивился Пьер.

— Вот и я о том…

Плешивый дед обнаружился в общей зале. Он сидел за угловым столом и сверлил пристальным взглядом компанию громогласно обсуждавших достоинства разносчиц забулдыг. Но серебро у хохмачей не переводилось, а потому вышибалы пока скучали без дела.

— Вот посмотрите! — на всю таверну объявил хозяин, когда я сообщил о намерении освободить комнату. — Нормальные люди за день работу нашли, а вы только лясы точить да пиво хлебать горазды!

— Что насчет задатка?

— Раз сами съезжаете, задаток не верну! Не было такого уговора.

— Что значит сами?! — возмутился я. — Слушай, ты нам комнату на пятерых сдал?

— Ну.

— А клопов зачем подселил? Только не говори, что они сами пришли.

— Какие клопы? Не было у меня отродясь клопов! — аж позеленел от злости старик.

— Пойдем поищем?

— Чтоб тебя! — Хозяин перевел взгляд с вышибал на спустившихся в общую залу Пьера и Ричарда, тяжело вздохнул и выложил на стол три серебряных денье. — Подавись!

— Не дождешься.

Я сгреб монеты и направился к выходу. Вслед за парнями вышел на улицу и кинул вещевой мешок на стоявшую у крыльца телегу. Помимо наших пожитков на нее оказались погружены какие-то бочки, за которыми приглядывали два бородатых здоровяка.

— Пройдемся? — предложил вдруг стоявший тут Густав.

— А они?

— Карл дорогу знает. — Сотник зашагал по улице и усмехнулся: — Если так и дальше пойдет, скоро мои люди его за командира считать начнут. А поначалу такой тихоня был…

— Да? — хмыкнул я, — Мне он тихоней не показался.

— Первый раз я его чуть ли не силком еретика зарезать заставил. А уж как полоскало мальчонку после этого, как полоскало…

— Дело житейское. — Ничего смешного в этом я не видел. — Сам не люблю людям глотки резать.

— Ставлю сотню полновесных денье против дырявой подметки, с тобой такого не было.

— Не было. — На улицах «Акульей кости» взрослеют рано. Рано взрослеют, легко убивают. Умирают тоже… легко.

Терзавшая сломанный нос боль, липкая от чужой крови рукоять ножа, обжигающий глоток дрянного рома. Я прогнал некстати нахлынувшие воспоминания и усмехнулся:

— Если надо уносить ноги, тошнота проходит сама собой.

— Бурная молодость?

— Обычная для тех мест.

— В молельный дом каяться в грехах ходил?

— Было дело.

— Но не исповедался?

— Не-а.

— Я тоже.

— А Карл?

— Как ты себе это представляешь? — хохотнул Густав. — «Святой отец, хоть вы и еретик, но не отпустите ли мне грехи? Понимаете, я буквально только что в соседнем храме вашего брата по вере зарезал…»

— И в самом деле… — признал я, что сморозил глупость.

Густав остановился на середине дугой вздымавшегося над речкой моста и оперся локтями на его ограждение. Вдоль берегов тянулся заметенный снегом лед, но прямо под нами чернела узкая полоска воды.

— О чем поговорить хотел? — прервал затянувшееся молчание я.

— Да так, — неопределенно покрутил перед собой растопыренными пальцами сотник. — Ты точно не отступишься?

— От чего?

— Если Жнец в ком почует слабину, он его с потрохами сожрет и не поморщится. Давай договоримся сразу: что бы он ни пообещал, какую бы сделку ни предложил — ты не согласишься.

— Не думаю, что его предложение сможет меня заинтересовать.

— Тебя — нет. А твоих хозяев? Выразит он готовность присягнуть Стильгу, как ты тогда поступишь?

— У меня приказ устранить Жнеца, — взглянул я в глаза сотнику, — но случай из ряда вон, так? По уму, в этой ситуации надо направить запрос в Акраю, вот только есть одна загвоздка…

— У тебя нет такой возможности?

— Именно.

— Думаю, мы сработаемся, — усмехнулся Густав.

— Надеюсь, — кивнул я и высморкался в снег. — Главное, сам не оплошай.

— Уж будь уверен…

Пока болтали, нагнавшая нас телега съехала с моста и скрылась за поворотом, и мы поспешили вслед за ней. Но не успели еще подойти к угловому дому, на первом этаже которого располагалась аптека, как навстречу выскочил Карл Вадер.

— Я же говорил! — зашипел он в лицо темному сотнику. — Я же предупреждал!

— Что случилось? — бросился к перекрестку Густав, — Да объясни ты толком!

— Кто-то узнал парней и кликнул Стражу, — на бегу сообщил писарь, — Храм обложили, но наши взяли заложников из прихожан.

— Много народу согнали? — Сотник выглянул из-за угла, окинул взглядом площадь и замахал рукой сидевшим на телеге бородачам: — Сюда!

Я мозолить глаза запрудившим улицы стражникам не стал, спокойно зашел в аптеку и остановился у выходившего на храм окна, к которому уже прилип тучный хозяин заведения. Насколько мне удалось разглядеть, обложили здание бывшего молельного дома и в самом деле крепко. Хотя и бестолково. Пока — бестолково. Вот подтянутся солдаты гарнизона, и у засевших в выстроенном на той стороне площади двухэтажном особняке ортодоксов не останется никаких шансов унести оттуда ноги.

Правда, шансов удрать у них и сейчас было немного: хоть ни лучников, ни арбалетчиков пока не видать, прорваться через без малого полсотни стражников просто нереально. Даже с нашей помощью нереально. Было бы. Надеюсь, Густаву хватит ума не вмешиваться. Служивые сейчас злые — пару тел на окровавленном снегу возле храмовой ограды я точно приметил, — не за страх, а за совесть жилы рвать будут. Да и не выбраться нам потом из города. Не выпустят.

— Обложили голубчиков, — без особого злорадства поведал мне аптекарь.

— Такова жизнь, — столь же нейтрально ответил я и поинтересовался: — Настойка полынная есть?

— Разумеется! — заторопился к прилавку мужчина, намереваясь побыстрее сплавить столь неудачно заявившегося покупателя и вновь вернуться к окну, — Два денье за бутыль.

— Держите, — расплатился я и сунул бутылочку с настойкой в карман. Бутыль? Скорее пузырек. — И давно это действо происходит?

— Нет, — посмотрел на висевшие у входной двери ходики аптекарь. — И четверти часа не прошло.

— Благодарю.

Я вышел на крыльцо и чуть не столкнулся с Пьером, которого колотила нервная дрожь.

— Себастьян, ты посмотри! — ухватил меня за рукав он. — Ты только посмотри!

Я глянул на телегу и обомлел. Бородатые парни сноровисто доставали из бочонков схороненные там арбалеты, взводили их и прятали под дерюгу. Густав уже затягивал ремни бригантины, Карл Вадер что-то ему нервно втолковывал, но тем не менее цеплял на пояс ножны с пехотным мечом. Эдвард Рох скептически разглядывал невесть где откопанный лук, Ричард и Якоб стояли поодаль и озирались по сторонам. К счастью, все зеваки давно сбежались на площадь, и никто из горожан на нас покуда не наткнулся.

— Что вы собираетесь делать? — подскочил я к сотнику.

— Прорвемся в храм, — невозмутимо ответил тот, поплотнее запахивая плащ.

— Мы не успеем скрыться! Стражники в любом случае сядут нам на хвост, а минут через десять здесь будут солдаты городского гарнизона!

— Я и не собираюсь от них бегать, — фыркнул Густав, — Мы уйдем прямо из храма.

— Куда уйдем? — опешил я.

— В Пригге.

— Что?! Прямо из храма?

— Он сможет, — кивнул Карл Вадер. — Один раз он нас уводил.

— Вы уверены, что этому человеку можно доверять? — тихонько поинтересовался у меня подошедший к телеге Ричард Йорк.

— Не меньше, чем тебе, седой, — огрызнулся прекрасно расслышавший этот вопрос Густав Сирлин. — Не верите мне, добирайтесь до Пригге сами. Надо только условиться, где встретимся.

— Пройдемся по постоялым дворам, сами вас найдем, — решил я и махнул рукой: — Все, пошли…

И мы бы ушли, да только на мосту уже показались двое верховых в серых с красной каймой плащах. Заметив до зубов вооруженных горожан, кавалеристы выхватили сабли и пришпорили коней.

Карл Вадер схватил с телеги арбалет, оттолкнул в сторону перекрывшего ему обзор Ловкача и с первого же выстрела выбил из седла вырвавшегося вперед еретика — тяжелый болт пробил кирасу, и на мостовую рухнуло уже безжизненное тело. Второй кавалерист пригнулся, но выпущенная Эдвардом стрела угодила скакуну в шею. Тот взвился на дыбы и, рухнув в снег, придавил собой наездника.

— Ходу! — рявкнул Густав Сирлин, и взобравшийся в телегу бородач принялся нахлестывать затрусившего к площади мерина.

Я бросился следом и схватил один из снаряженных арбалетов. А что еще оставалось? Мост перекрыли подоспевшие пикинеры, и вступать с ними в схватку было бы чистой воды безумием. Нет, теперь надежда оставалась лишь на сотника и его темное умение.