ЭДЕМ-2160 - Григорий ПАНАСЕНКО

Еще больше накалило обстановку требование Китая сделать принцип пространственного перфоратора достоянием широкой общественности. Россия резонно ответила, что для этого необходимо будет делиться и технологиями, требуемыми для изготовления перфораторов. А это российское ноу-хау и огласке не подлежит по праву собственности. Дело оставалось за малым – кто первым объявит войну. Наступило предгрозовое затишье.

И среди этого молчания особенно ясно прозвучал голос Эйнджила, возвестившего о начале космической межзвездной экспансии. За долгое время смуты авторитет и слава его медленно и неуклонно росли. Оставив за спиной пост начальника проекта "Звездный мост", он шагнул ступенькой выше. Специально для него был создан пост международного координатора космической колонизации при российском императоре. Успех экспедиции отпечатал его лицо на каждой обложке и газетном листе. Массы телеконференций и интервью раздули его значимость до мировых масштабов. Прилавки запестрели разномастными биографиями "эйнштейна двадцать второго века".

Слава обрушилась на Эйнджила подобно Ниагарскому водопаду, и мир лег у его ног покоренный.

Глава 22

Евгений посмотрел на часы над входом в зал ожидания. Они показывали семь вечера. Шухарт никогда не опаздывал, но сегодня он задержался уже на пятнадцать минут. Такое случилось впервые и Евгений уже начинал беспокоиться.

Совсем недавно он простился с Москаленко и теперь ждал Рема: сегодня должен был состояться решающий разговор.

— Заждался? – Шухарт подошел совершенно незаметно.

Евгений слегка вздрогнул.

— Ты где пропал? Что случилось?

— Не волнуйся, пневмоэкспресс отстал от расписания. Я ведь в Новый Киев еду аж из Белграда.

Евгений взял ноутбук.

— Идем в ресторан, там и поговорим.

Когда официант подал блюда и оставил их одних, Евгений заметил:

— У меня для тебя хорошая новость. По твоему вопросу уже все решено, – он поддел вилкой лист салата и отправил в рот. – Ты неплохо поработал на нас, так что заслужил гражданство.

Шухарт молча продолжал есть.

— Благодаря тебе удалось вогнать Израиль в кризис.

— Не стоит благодарности, – сказал Шухарт и продолжил сосредоточенно жевать.

— Самое главное, что ты дал нам возможность накрыть проект "Адам". За одно это у нас дают Героя России.

— А мне дадут? – заинтересованно спросил Шухарт.

— Постараюсь, Рем, – Евгений налил себе томатного сока. Несколько капель попало на манжету и он досадливо стряхнул их.

— Уж постарайся, – в голосе негра все сильнее проступала веселость.

— Что с тобой, Рем? – Данилов удивленно посмотрел на товарища.

— Ничего, Женя. Я в полном порядке.

— Готовь чемоданы, скоро в Россию поедешь. Я уже и место работы тебе присмотрел, – Евгений отпил из стакана.

— Спасибо, Женя. Не стоит утруждать себя, – Шухарт наполнил стакан водкой до половины и осторожно долил томатным соком.

— Ты не хочешь работать по специальности? – Данилов попытался поймать взгляд Шухарта. – Ведь ты же сам жаловался на то, что специалистам вроде тебя нет места в Африке.

— Почему ты решил, что мне так уж нравится евгеника? – Рем развалился на стуле и следил за Евгением сквозь стекло стакана.

— Тебе же нравилось учиться, разве не так?

— То было раньше.

— А что изменилось теперь?

Шухарт долго молчал, прежде чем ответил:

— Тебе наверное не понять меня. Со стороны всегда виднее, Женя, – сейчас он говорил тихо и все веселье слетело с него напрочь. – Ты веришь, что евгеника это путь в будущее, что она спасет мир. А я вижу смерть. Нет, не смерь евгеники, а смерть мира.

— Что за бред! – взорвался Евгений, но Шухарт не дал ему продолжить:

— Я же говорю, что тебе не разглядеть следов начавшегося разложения.

— Какое к чертям разложение? – Евгений зло прервал объяснения Шухарта. – Ты в своем уме? Без евгеники мир задохнется! Это тебе не Африка, где население еще может расти бесконтрольно. Мир исчерпал ресурс площади и питания.

— Я не о том. Самое сильное государство разрушалось, если его точил червь разложения морали. Не к тому ли ведет евгеника? Во что превращается человек, ратующий за убийство? – Шухарт сделал паузу. – В Третьем Рейхе тоже было евгеническое учение. И оно было обязательным для всех.

— Чушь! – Евгений стукнул ребром ладони по крышке стола. – Ладно, что это мы сцепились с тобой. Так ты готов перебраться в Россию?

— Нет, Женя. Я передумал, – Шухарт смотрел на него улыбаясь. – Ты удивлен. Хорошо, я объясню тебе: ты поверил. Что мне страсть как хочется попасть сюда, в твою страну. Это вовсе не так. Я неплохо заработал на твоей устаревшей информации. Ничего, что технические новинки были десятилетней давности – нам и такие будут впору, – Шухарт оперся о край стола. – А вот то, что нес своему начальству ты, полнейшая липа. Проект "Адам" вовсе не связан с лазерной пушкой. Это генетическая программа создания бойца будущего – направленная мутация. Я думаю, ты вспомнишь гипотезу Вартанова? Так вот, она оказалась верна.

Евгений почувствовал, как пол уходит из-под его ног. В голове шумело как после хорошего удара.

— И все попытки сближения России и Черного Альянса так и останутся на бумаге. На днях у нас произойдет переворот, и моя роль в нем будет не последней. Так что самое время готовиться к грядущей войне, – Шухарт стал собирать вещи.

— Ты куда направляешься? – Евгений все еще не мог поверить, что его так долго водили за нос.

— У меня скоро самолет на Преторию. Нельзя опаздывать, – Шухарт поднялся.

— Почему ты так легко мне все открыл? Неужели ты не боишься, что все станет известно моему шефу?

Шухарт посмотрел на Евгения с сожалением:

— Вряд ли. В твоем стакане был синтетический яд, который начнет распадаться сразу после твоей смерти. Диагноз – сердечный приступ. Да и по возрасту тебе уже пора. Давай попрощаемся.

Евгений попытался встать, но в глазах поплыли цветные круги, ноги стали непослушными. Он начал валиться на стол.

Шухарт, не дожидаясь, когда набегут официанты и полиция, направился на посадку.

В полном молчании чернокожая девушка в белоснежной блузке и светло-серой юбке обнесла кофе и бутербродами всех присутствующих и направилась к выходу из конференц-зала.

— Кенди, будь добра, проследи, чтобы нас в ближайшие полтора часа никто не побеспокоил, – премьер-министр Джеймс Крюгер осторожно пригубил из фарфоровой чашки.

Девушка на секунду задержалась и, кивнув, исчезла за ореховой дверью.

Зал молча ждал, что скажет премьер-министр.