Сокол. Трилогия - Андрей Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А, что?!
Командир беззвучно открывал рот:
– …кафа!
– Какая кафа?
– Отряд Усеркафа! Он уже на подходе, уже недолго осталось! Только держитесь, парни!
Только держитесь…
Сеча продолжалась, даже вроде бы стала еще ожесточеннее, злее. Никто не щадил раненых – их добивали, никто не хвастал своим благородством – противника доставали и били всем чем угодно и как угодно. Нападали трое на одного, потом брались за следующего… Вон за кустом двое вражин наседали на лучника.
– Держись, Беду! Слава Амону!
Подняв оброненный кем-то меч, Макс рванулся на помощь. Помочь успел, отвлек на себя врагов, но и сам, обернувшись на громогласный вопль, получил по голове палицей. Густая шевелюра смягчила скользящий удар, но все же в глазах потемнело, и юноша со стоном повалился в пыль.
И не видел уже ничего.
Ни беспорядочно бегущих врагов, ни воинов Усеркафа, ни грозной щитоносной пехоты великого фараона Ка-маси. А вот его некоторые увидели.
– Эй, Каликха, постой!
– Что тебе, Ах-маси? Хочешь помешать мне ворваться первым во вражеский лагерь?!
– Не в этом дело. Смотри-ка, кто здесь лежит!
– Лежит? Ты, верно, хотел сказать – валяется, словно брошенный мешок… О, боги! Не может быть! Джедеф! Ведь это Джедеф, точно!
– Точно он! Кажется, не убит, ранен. Да-да, сердце бьется! Скорей! Эй, эй, колесничий! Заворачивай, заворачивай! Тебе, тебе кричу, дылда! Успеешь еще пограбить вражеский стан, всем достанется. Давай-ка сюда! Стой. Помоги-ка…
Глава 17
Весна 1553 г. до Р. Х. (месяц Паини сезона Шему)
Дельта. Наемник
Дикий гусь кричит
Жалобно в силках.
Бьюсь в плену любовном,
Словно в западне.
Начало прекрасных и радостных песен сестры, когда она возвращается с луга (Поэзия Древнего Египта в переводах А. Ахматовой и В. Потаповой)– Ты найдешь его там во что бы то ни стало! Найдешь и предупредишь… если он, конечно, все еще жив. – Военачальник Рамос погрустнел, впрочем, тут же гордо вскинул голову. – Петосирис знал, на что шел. Знал, что враги могут бросить его тело на съедение гиенам, или оставить гнить в земле, или – сжечь! В любой миг поля Иалу могут стать недоступными для него, но Петосирис на это пошел, пошел ради своей родины, ради своих богов, ради всех нас – жителей Черной земли. Воистину это великий человек, да помогут ему боги!
– Воистину так, – важно согласился Макс.
Они с командиром Рамосом находились сейчас в небольшой барке на середине реки. Это было самое удобное место для того, чтобы никто даже случайно не смог подслушать беседу: настолько высоко военачальник ценил своего человека, агента, внедренного в высшие круги хека хасут в самой их столице, городе Хат-Уарит. О да, несомненно, сведения, предоставляемые этим агентом, имели большую ценность. Во многом благодаря им была выиграна та битва при городе Инебу-Хедж, в которой едва не погиб и Максим. Слава Амону, его вытащили на себе друзья из передовой тысячи Усеркафа – Ах-маси и Каликха.
– Запомни тайное слово к Петосирису: «Скоро Амон и Ра станут как братья!» Если все в порядке, он должен ответить: «Воистину как единое целое».
– Амон и Ра станут как братья… – тихо повторил молодой человек. – Как единое целое. Можно спросить тебя кое о чем, почтеннейший командир Рамос?
– Почему выбрали именно тебя? – Военачальник усмехнулся. – Не только потому, что ты умен, храбр и умеешь хорошо драться. Ты – наполовину шардан, светлокож и светлоглаз, а наемников сейчас очень много в дельте. Тебе легче, чем кому-либо другому, будет проникнуть в Хат-Уарит, не вызывая никаких подозрений. К тому же тебе доверяет Нофрет, а Хозяин Великого Дома ценит ее мнение.
– Ах, вот оно что. – Вспомнив о Тейе, юноша невольно улыбнулся. – Но я не об этом хотел узнать. Вернее, не только об этом. Почему такая спешка? Ваш человек на грани провала?
– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, но догадываюсь. Да, не буду скрывать – ситуация обострилась. – Рамос огляделся по сторонам и понизил голос – даже здесь, в барке! – Мы знаем, что среди высших вельмож царя есть предатель! И он, несомненно, умен и сообразителен, так что неизбежно вычислит нашего человека, и скорее рано, чем поздно. А Петосирис нужен – это целый клад знаний о хека хасут, а война вовсе не закончится со взятием Хат-Уарита. К тому же Петосирис – человек, близкий досточтимой матери Хозяина Великого Дома. Ты должен найти и предупредить его во что бы то ни стало!
– Я готов, – негромко промолвил молодой человек. – Готов идти в Хат-Уарит хоть даже сегодня.
Рамос покачал головой:
– Не спеши, юноша! Отправишься завтра, с рассветом. Сегодня же жрецы расскажут тебе все о вражьей столице. Все, что знают.
Он даже не успел как следует попрощаться с Тейей. В сопровождении верных слуг девушка уезжала обратно в Уасет – здесь, в самом преддверии дельты, уже становилось слишком опасно. На удивление Максима, свита оказалась не такой уж большой – всего трое рабов и одна пожилая толстуха-рабыня.
Девушка увидела возлюбленного издали, подбежала, не стесняясь чужих глаз, обняла, потерлась носом о щеку:
– Ты пришел проститься со мной? Я рада.
– Рада, что уезжаешь?
– Что скоро мы будем вместе!
Юноша только хмыкнул в ответ: ну надо же – скоро! Как сказать, как сказать…
Тейя погладила его по плечу:
– Отойдем. Во-он туда, к деревьям.
Здесь, на севере, местность была другой, не такой, как на знойном юге: трава казалось густой и необыкновенно зеленой, росший по берегам тростник колыхался, словно безбрежное море, и таким же морем, только серебристо-голубым, казалась широченная река. Тут и там во множестве росли кустарники и деревья, яркие цветы сверкали упавшей на землю радугой, повсюду порхали разноцветные бабочки и птицы. Дышалось легко – воздух был насыщен влагой близкого моря. Только вот очень часто порывы ветра приносили гнилостный запах болот, знаменитых непроходимых топей дельты.
У пристани, в полусотне шагов, лениво покачивались на волнах барки.
– На которой из них поплывешь ты? – обняв девушку, тихо спросил Макс.
– На той, синеглазой, видишь?
На носу стоявшего ближе всех к берегу судна густой синей краской были выведены глаза.
– Не мало ли у тебя охраны, милая? Ведь повсюду разбойники. Вдруг нападут?
