Глухая стена - Хеннинг Манкелль

Валландер подумал, что, пожалуй, пришло время связаться с компьютерщиками из министерства. И поневоле представил себе неприятности, которые ему предстоят. На сей счет он иллюзий не питал. Наверняка ему устроят изрядный разнос за то, что он прибегнул к помощи Роберта Мудина. Хотя Мудин безусловно человек выдающихся способностей.

Компьютерный гений совещался с друзьями, а Валландер тем временем бродил по комнате. Размышлял о Юнасе Ландале, погибшем на пароме. О сожженном трупе Сони Хёкберг. И о странном офисе на Руннерстрёмсторг, где сейчас находился. Вдобавок его грызла тревога: что, если он идет по неверному пути? Его задача - руководить расследованием, но, кажется, на это он и не способен. К тому же его не оставляло ощущение, что коллеги стали относиться к нему с недоверием. И дело тут, пожалуй, не только в истории с Эвой Перссон, которой он влепил затрещину в присутствии фотографа. Наверно, они шушукаются у него за спиной, сомневаются, идет ли он в ногу со временем. Не пора ли передать руководство серьезными расследованиями Мартинссону?

Он был обижен и жалел себя. Но одновременно в нем закипала злость. Не-ет, он так легко не сдастся. И Судана в запасе не имеет, чтоб начать там новую жизнь. И коневодческой фермы на продажу у него нет. Впереди только весьма скромная государственная пенсия.

Легкий перестук клавиш за спиной утих. Мудин встал, потянулся.

- Надо закусить, я проголодался, - сказал он.

- Как совещание?

- У нас перерыв. Через час продолжим.

Валландер и сам проголодался. Предложил съесть пиццу. Мудин вроде как обиделся:

- Я пиццу не ем. Это нездоровая еда.

- Что же ты ешь?

- Проростки.

- И все?

- Яйца с винным уксусом тоже неплохо.

Интересно, какой истадский ресторан способен удовлетворить запросы Роберта Мудина? - подумал Валландер. Вряд ли такой вообще существует.

Мудин заглянул в свои сумки с провизией, стоявшие на полу. Однако ничем не прельстился.

- Обыкновенный салат подойдет, - сказал он. - На худой конец.

Они вышли из дома. Валландер спросил, не подъехать ли им до центра на машине. Но Роберт предпочел пройтись пешком. Полицейский патруль в штатском был на месте, в автомобиле.

- Интересно, чего они дожидаются? - спросил Мудин, когда они проходили мимо.

- В самом деле, интересно…

Валландер привел Роберта в единственный известный ему бар, где подавали салаты, и сам закусил с большим аппетитом. Не в пример Мудину, который тщательно изучал каждый листик салата, каждый овощ, прежде чем отправить его в рот. И жевал он до ужаса медленно, чем немало удивил комиссара.

- А ты осторожен с едой, - заметил он.

- Хочу, чтобы голова была ясная, - ответил Роберт.

А задница чистая, кощунственно подумал Валландер. В основном и я действую так же.

Он попытался за едой поговорить с Мудином, но получал лишь лаконичные ответы. Задним числом сообразил, что парень по-прежнему поглощен цифрами и секретами фальковского компьютера.

Незадолго до семи они вернулись на Руннерстрёмсторг. Мартинссон все еще отсутствовал. Роберт Мудин возобновил совещание со своими консультантами в Даларна и Калифорнии. Валландер почему-то решил, что выглядят они точно так же, как этот парень.

- Никто меня не выследил, - сказал Мудин, проделав на клавиатуре какие-то заковыристые манипуляции.

- Откуда ты знаешь?

- Вижу.

Валландер поудобнее уселся на походном стуле. Мы будто в охотничьей засаде, подумал он. Охотимся на киберлосей. Где-то они прячутся. И мы понятия не имеем, откуда они могут выскочить.

В кармане у него зажужжал мобильник. Мудин вздрогнул:

- Терпеть не могу сотовые телефоны!

Валландер вышел на лестничную площадку. Звонила Анн-Бритт. Комиссар сообщил, где находится и что удалось пока вытянуть из фальковского компьютера.

- Банк реконструкции и развития и Пентагон, - сказала она. - Два мировых центра абсолютной власти.

- Я, конечно, знаю, что такое Пентагон. А вот насчет этого банка мне мало что известно. Хотя Линда в свое время рассказывала. Причем отзывалась о нем весьма нелестно.

- Это банк банков. Он выделяет кредиты, прежде всего бедным странам. И способен поддержать экономику тех или иных государств. Его очень резко критикуют, в особенности за то, что, выдавая кредиты, он зачастую предъявляет получателям непомерные требования.

- Откуда ты все это знаешь?

- Бывший муж часто сталкивался с этим Банком, когда ездил по своим командировкам. И много чего рассказывал.

- Нам по-прежнему неизвестно, что все это означает, - сказал Валландер. - Ясности в помине нет. А ты из-за чего звонишь-то?

- Я решила еще раз переговорить с Рюссом. Ведь как-никак именно он вывел нас на Ландаля. Вдобавок я все больше склоняюсь к мысли, что Эва Перссон хоть и обожала Соню Хёкберг, но знала о ней, в сущности, очень мало. Она, конечно, врунья. Однако кое в чем, вероятно, не кривит душой.

- Что он сказал? Ну этот, Калле, кажется?

- Калле Рюсс. Я подумала, надо спросить, почему они с Соней расстались. Он такого вопроса не ожидал. Я заметила, что он в замешательстве медлит с ответом, но стояла на своем. И в конце концов обнаружилось кое-что странное. Он порвал с ней, поскольку она не проявляла ни малейшего интереса.

- К чему?

- А ты как думаешь? Ясное дело, к сексу.

- Он что, так прямо и сказал?

- Раскололся и все выложил. Познакомившись с Соней, он сразу в нее влюбился. Но мало-помалу выяснилось, что секс ее совершенно не интересует. И в конце концов он устал. Однако самое важное тут, разумеется, причина.

- И в чем она заключается?

- Соня рассказала, что несколько лет назад ее изнасиловали. И она все еще страдала от психологических последствий.

- Соню Хёкберг изнасиловали?!

- По его словам, да. Я поискала в наших базах данных. Среди старых дел. Но насчет Сони Хёкберг там ничего нет.

- И случилось это здесь, в Истаде?

- Да. И между прочим, я конечно же кое о чем подумала.

Валландер понял, куда она клонит:

- Сын Лундберга. Карл-Эйнар?

- Совершенно верно. Мысль, понятно, рискованная. Но, по сути, вполне допустимая.

- Как тебе это представляется?

- Я рассуждаю так: Карл-Эйнар Лундберг проходил как подозреваемый по делу об изнасиловании. Его оправдали. Хотя многое указывало на то, что насилие совершил именно он. И вполне возможно, не впервые. Только Соня Хёкберг в полицию не заявила.

- Почему?

- Есть множество причин, по каким женщины не заявляют о насилии. Ты бы должен знать.

- Стало быть, ты пришла к неким выводам?

- Весьма предварительным.

- Так или иначе, я хочу их услышать.

- Тут, конечно, возникают сложности. И мои выводы, не отрицаю, в общем-то притянуты за волосы. Однако Карл-Эйнар, что ни говори, сын Лундберга.

- Она что же, отомстила отцу насильника?

- Во всяком случае, это дает нам мотив. К тому же мы знаем о Соне Хёкберг кое-что очень важное.

- Что?

- Она была упрямая. Ты сам говорил, что отчим именно так ее охарактеризовал: очень сильная, настойчивая.

- И все-таки, по-моему, с логикой тут не очень. Девчонки ведь никак не могли знать, что за рулем будет Лундберг. И почем она знала, что он отец Карла-Эйнара?

- Истад - город маленький. К тому же нам неизвестно, как реагировала Соня Хёкберг. Может, она была совершенно одержима местью. Изнасилованные женщины получают тяжелейшую травму. Многие смиряются. Однако бывают и такие, кого буквально обуревает жажда мести. - Анн-Бритт сделала паузу, потом продолжила: - Мы сами сталкивались с одной из них.

Валландер кивнул:

- Ты имеешь в виду Ивонну Андер?

- Кого же еще?

Мысленно Валландер вернулся к событиям, случившимся несколько лет назад, когда одинокая женщина совершила целый ряд убийств, если не сказать казней, а жертвами ее стали мужчины, которые нападали на женщин. Во время этого расследования Анн-Бритт и была тяжело ранена.

Ну что ж, подумал Валландер, не исключено, что Анн-Бритт нащупала нечто важное, а то и решающее. Вдобавок это совпадало с его собственными предположениями, что убийство Лундберга - фактор периферийный и что подлинным центром событий является Фальк. Фальк, его журнал и его компьютер.

- В любом случае надо как можно скорее выяснить, знала ли Эва Перссон что-нибудь обо всем этом, - сказал он.

- Я тоже так думаю. Далее, надо проверить, не приходила ли Соня Хёкберг домой в синяках. Тот акт насилия, в котором подозревался Карл-Эйнар, отличался большой жестокостью.

- Ты права.

- Я этим займусь.

- Хорошо. А потом мы сядем и проанализируем все факты с точки зрения этой версии.

Анн-Бритт обещала дать знать, как только сумеет выяснить побольше. Валландер сунул мобильник в карман, продолжая стоять в темноте на площадке. В мозгу медленно всплыла некая мысль. Они искали центр, ось, вокруг которой разыгрывались события. Комиссар прикидывал разные варианты и, кажется, обнаружил еще одну возможность. Почему, собственно, Соня Хёкберг сбежала из управления? Они не особенно вдумывались в этот вопрос. Приняли объяснение, лежащее на поверхности: Соня сбежала, чтобы уйти от ответственности, ведь она уже дала признательные показания. Теперь же Валландер сообразил, что возможно и другое объяснение: Соня Хёкберг сбежала, так как стремилась что-то скрыть. Только вот что? Чутье подсказывало Валландеру, что этот вывод приблизил его к чему-то важному. А в голове смутно забрезжила новая мысль, которую он тоже давно искал. Еще одно звено.