Тьма в бутылке - Юсси Адлер-Ольсен

Что касается Евы, он никогда не удостоил ее ни единым словом. Ее невидящие белесые глаза вызывали у него отвращение, она и сама это заметила.

Никто из детей не понимал его. Не понимал, почему он наказывает собственных дочерей, если при этом ненавидит пасынка и презирает падчерицу. Как не понимал и того, почему не вмешивалась мать и почему Господь демонстрировал такую злобу и вопиющую несправедливость, заставляя этого человека так поступать. Одно время Ева оправдывала отчима, но и этому пришел конец, когда следы от побоев стали настолько жестокими, что она смогла почувствовать их на ощупь на телах своих сводных сестер.

Ее брат терпел. Он просто подготавливал решающую расправу которая должна была свершиться, когда меньше всего ждали.

Их было шестеро в доме: четверо детей, муж и жена. Теперь остались только они с Евой.

Он достал из бардачка пластиковую папку, содержащую всевозможные сведения о семье, и быстро нашел телефон Йошуа.

Сейчас он позвонит ему и откроет глаза на действительность. Сообщит о том, что его жена и сообщница обезврежены и что на очереди его дети, если деньги не будут выброшены в новом оговоренном месте в течение двадцати четырех часов. Он собирался известить Йошуа о том, чтобы он считал себя мертвецом, если о похищении сообщилось кому-то, помимо Исабель.

Легко можно было представить себе румяное лицо этого добродушного парня. Мужичонка будет сломлен и подчинится.

Таков был опыт.

Он набрал номер и прождал целую вечность, прежде чем трубку взяли.

— Да, алло, — прозвучал голос, который ему сложно было связать с Йошуа.

— Могу я поговорить с Йошуа? — попросил он, одновременно заметив несколько лучей от фар, проскользнувших сзади него на стоянку.

— А с кем я разговариваю? — поинтересовался голос.

— Разве это не номер Йошуа? — спросил он.

— Нет. Наверное, вы ошиблись.

Он взглянул на экран мобильника. Да нет, все верно. Что там произошло?

И тут он сообразил. Имя!

— Ах да, простите. Я сказал — Йошуа, так мы все его называем, но ведь на самом деле его зовут Йенс Крогх. Извините, я совсем позабыл. Так можно с ним поговорить?

Он сидел в тишине, глядя перед собой. Мужчина на другом конце провода молчал. Это было не к добру. Кто он такой, черт возьми?

— Так-так, — наконец произнес голос. — А с кем я говорю?

— Его деверь, — наобум выпалил он. — Можно его к телефону?

— Нет, я сожалею. Вы говорите с ассистентом полиции Лайфом Синдалем из полиции Роскиле. Вы представились его деверем. Как ваше имя?

Полиция? Этот идиот замешал и полицию? Неужели он совсем рехнулся?

— Полиция? С Йошуа что-то случилось?

— Я не имею права ничего вам сообщать, пока вы не скажете мне ваше имя.

Вот так переплет. Что теперь?

— Меня зовут Сёрен Гормсен, — на ходу придумал он. Таково было правило. Всегда называть полиции оригинальное имя. Они доверяли такому имени. Потому что легко могли его проверить.

— Хорошо, — ответили ему. — Вы можете описать нам своего деверя, Сёрен Гормсен?

— Да, конечно. Он рослый мужчина. Почти лысый, пятьдесят восемь лет, всегда одет в жилетку оливкого цвета и…

— Сёрен Гормсен, — прервал его полицейский. — Нас вызвали, так как Йенс Крогх был обнаружен в поезде без признаков жизни. Рядом с нами находится кардиолог, и я с сожалением должен сообщить, что только что было вынесено заключение о том, что ваш деверь мертв.

Слово «мертв» висело в воздухе, пока он не решился задать свой вопрос.

— О нет, какой ужас. А что произошло?

— Мы не знаем. По словам одного из пассажиров, он просто упал.

«Может, это ловушка?» — пронеслось у него в голове.

— Куда вы его повезете? — спросил он вслух.

Он услышал на заднем фоне разговор полицейского с врачом.

— За ним приедет «Скорая». Судя по всему, потребуется произвести вскрытие.

— То есть вы отвезете Йошуа в больницу Роскиле?

— Да, мы сойдем с поезда в Роскиле.

Он поблагодарил, выразил сожаление и выбрался из машины, чтобы стереть из мобильного телефона всю информацию и выкинуть его в кусты. Чтобы его не удалось выследить по телефону, в случае, если это была засада.

— Эй, — раздалось у него за спиной. Он обернулся и увидел нескольких мужчин, высаживающихся из только что припарковавшегося автомобиля. Литовские номера, поношенные спортивные костюмы и тощие лица, не предвещавшие ничего хорошего.

Они направились к нему с очевидным намерением. Сейчас они повалят его на землю и обшарят карманы. Явно они зарабатывали себе на жизнь подобным промыслом.

Он поднял руку в предупреждающем жесте и указал на мобильник.

— Вот! — крикнул он им, резко бросил телефон одному из парней, отпрыгивая в сторону, и ткнул каблуком в пах второму, так что костлявое тело сложилось в падении, а из рук выскользнул складной нож.

Не прошло и двух секунд, как он схватил нож и пырнул скрючившегося на земле молодца пару раз в живот, а второго — в бок. Затем подобрал свой мобильный и зашвырнул его вместе с ножом как можно дальше в кусты.

Жизнь научила его наносить удар первым.

Оставив двух окровавленных выродков на произвол судьбы, он нашел на навигаторе железнодорожный вокзал Роскиле.

Через восемь минут он уже прибыл туда.

«Скорая» немного постояла, прежде чем из нее выбрались люди с носилками. Он проскользнул мимо вереницы любопытных взглядов, устремленных на тело Йошуа, угадывающееся под одеялом. Увидев полицейского в униформе, следующего за носилками с курткой и сумкой Йошуа в руках, удостоверился: Йошуа мертв, а деньги потеряны.

— Вот же дьявол, — непрерывно бормотал он, направив курс своего «Мерседеса» на Ферслев, где на протяжении многих лет находился его конспиративный адрес. Его адрес, его имя, его фургон — все, что обеспечивало безопасность его существования, — было нераздельно связано с этим домом. И вот все кончено. Исабель знала регистрационный номер автомобиля и передала его своему брату, а владелец машины был привязан к этому адресу. Просто отныне это было небезопасно.

Когда он проехал поселок и, миновав перелесок, подъехал к хутору, пейзаж дышал покоем. Скромное население поселка давно погрузилось в состояние сладкой дремы, которому потворствовал экран телевизора. Лишь вдалеке на хуторе за полями светилось несколько окон в хозяйском доме. Видимо, оттуда и доносился какой-то шум.

Он установил, каким образом Рахиль и Исабель проникли в гараж и дом, обошел постройки и забрал лишние детали — вещи, которые могли уцелеть при пожаре: маленькое зеркальце, коробку с швейными принадлежностями, аптечку. Затем, задним ходом выкатив фургон из сарая, объехал вокруг дома и въехал в большую дверь гостиной, откуда открывался прекрасный обзор полей.

Звук бьющегося стекла вспугнул нескольких птиц, но и только.

Потом он прошелся по дому с карманным фонариком. Отлично, про себя одобрил он, увидев фургон, задняя часть которого стояла прямо на ламинате на спущенных задних колесах. Перешагнул через битые стекла, открыл заднюю дверь кузова, достал канистру с запасом топлива и равномерно облил бензином помещение от гостиной до кухни, коридор, а затем и второй этаж. После чего открутил крышку бензобака, сорвал штору, один конец которой бросил в бензин на полу, а второй засунул в отверстие бензобака.

На мгновение он остановился посреди двора и огляделся, прежде чем поджег оставшуюся штору и кинул в бензиновую лужу в коридоре, растекшуюся вдоль газовых баллонов.

Он уже на всех парах мчался по шоссе на своем «Мерседесе», когда бензобак фургона взлетел на воздух с оглушительным грохотом. Через полторы минуты дойдет очередь до баллонов с газом. Взрыв оказался настолько мощным, что можно было увидеть, как разлетается крыша.

Лишь миновав городской торговый центр и вновь получив свободный обзор полей, он съехал в сторону и оглянулся.

Хутор трещал за деревьями, взмывающие в небо искры напоминали громадный костер в ночь на Ивана Купалу. Теперь его было видно на много километров вокруг. Скоро пламя доберется до ветвей и расплавит все без остатка.

В данном случае ему нечего было бояться.

К моменту приезда пожарных останется только констатировать, что спасти ничего не удалось. Обзовут произошедшее хулиганской выходкой мальчишек. Подобные случаи не так уж редки в сельской местности.

Он остановился перед дверью в комнату, где лежала его жена, придавленная коробками, и с некоторой смесью грусти и удовлетворения в очередной раз удостоверился, что внутри царит мертвенная тишина. Им хорошо было вдвоем. Она была красивой, покладистой, отличной матерью, все вполне могло окончиться иначе. И вновь ему некого было винить в том, что этого не случилось. В следующий раз, прежде чем найти себе спутницу жизни, он позаботится о том, чтобы вычистить все, что хранится в этой комнате. Прошлое осело на всей его жизни до настоящего момента, но от будущего оно не получит ни капли. Он предпримет еще пару похищений, продаст дом и отойдет от этих дел как можно дальше. Возможно, к тому времени он научится жить.