Гадюка в сиропе - Дарья Донцова

– А ее никто не убивал, – пожал плечами Володя.

– Как, – подскочила я, – как не убивал? Я сама видела труп!

– Да ну? И где же?

– Передача «Петровка, 38» показывала…

– Так-таки показывала?

– Конечно, крупным планом труп старушки, я ее по серьгам опознала.

– По серьгам, – передразнил майор, – ну молодец! Юра и не думал убивать Леокадию Сергеевну. Он при­ехал к ней и сказал, что нуждается в срочной перепечатке романа, посадил старуху у себя на даче за компьютер, дал ей какие-то бумаги и велел их набивать. Сумму за услуги предложил такую, что бабушка согласилась на его условия – пожить во время работы на даче у Грызлова. Она и сейчас там, в полном здравии. Юра хотел привезти ее домой в ближайший понедельник. Он, конечно, мерзавец, убийца, но не маньяк, лишние трупы ему ни к чему, и, где можно обойтись без крови, он старался не убивать.

– Но серьги, камеи в оправе…

– Интересно, – хмыкнул майор, – сколько пожилых женщин любит подобное украшение. И потом, что же ты внимательно не посмотрела в лицо трупа.

– Да его показывали всего пару минут, все в крови, ужас! Я не рассмотрела как следует.

– А серьги, значит, приметила, – хохотнул Володя. – Молодец, майор Пронин.

Я не нашлась, что ответить.

– Дальше ты вообще делала одни глупости, – потешался приятель, – жаль, нет звания «Мастер глупости». Сообщала Грызлову о Степане Разине, и он понял, что ты движешься в опасном направлении.

Юра боялся своих настоящих родственников – сестер и тетку, вот кто мог опознать его как Степана Разина. Правда, прошло много времени, но все же… Он пошел вместе с Лампой в кафе «Лимонадный Джо», не боясь, что Галина его приметит, потому что сел спиной к столику, кстати, по просьбе Лампы.

– Как он ухитрился убить Галину? – удивилась я. – Ведь он все время провел со мной.

– Он ее не убивал, – сообщил Костин.

– Как?!!

– Так. Я же сразу сказал, в этой истории слишком много роковых случайностей. Галину на самом деле сбила машина.

– Да ну?!

– Именно, трагическое совпадение. Пьяный студент украл автомобиль, покататься захотелось идиоту. Не справился с управлением и сбил женщину. Перепугался до полусмерти, попытался удрать, вылетел на проспект и врезался в «Мерседес». Там его и взяли, ну а протрезвев, он в ужасе начал каяться в содеянном. Так что Юра тут ни при чем, хотя все получилось на редкость для него удачно.

А Рита, сестра Гали?

Володя развел руками:

– Знаешь, сколько жертв фальшивой водки привозят в Склиф. Далеко не всем успевают помочь даже в стационаре. А Маргарита просто напилась суррогата до одури и мирно отправилась на тот свет, можно сказать, сама себя убила.

Я тупо молчала, глядя на радостно ухмыляющегося майора. Наконец мой язык отлип от неба и произнес:

– А Раиса Андреевна?..

– О! – пробормотал Володя. – Знаешь, Грызлову удивительно везло, вот и думай после этого, как господь относится к негодяям.

Раиса Андреевна единственный человек, которого Юра на самом деле боялся. С Галей он практически не встречался, та рано убежала из дома и скорей всего не узнала бы младшего брата. Рита тоже не слишком часто общалась со Степаном, он приходил в гости к настоящим родителям от силы два-три раза в год. Но вот Раиса Андреевна!.. От нее следовало избавиться всенепременно, и Юра поехал по знакомому адресу. Правда, сначала позвонил и прикинулся отцом будущей ученицы, получил приглашение и поехал в квартиру, много лет бывшую его родным домом.

Время для визита он специально выбрал позднее, на лестнице горела тусклая лампочка, шляпу он надвинул на лицо…

Раиса Андреевна впустила сына, пригласила его пройти в гостиную. Юра вошел в до боли знакомую комнату, приемная мать подняла глаза и недоуменно посмотрела на возмужавшего, но тем не менее отлично узнаваемого Степана.

– Степа, – пробормотала она и упала на стул, – ты жив!

В кармане Юры ждали своего часа великолепные таблетки, сделанные израильтянами. В малой дозе – они отличное сердечное лекарство, в большой – смертельно опасны. Он намеревался подбросить их воспитавшей его женщине в чай или воду. Но у Раисы Андреевны была гипертоническая болезнь, и с ней от невероятного волнения случился удар. Грызлов понял, что мать вот-вот скончается, отнес ее на кровать и преспокойненько ушел, радуясь, что события приняли такой оборот. Раиса Андреевна и впрямь не дожила до утра и ничего никому уже не рассказала.

– Она только написала странное слово, почему-то по-английски – ghos.

– Да, – согласился Володя, – соседка рассказала нам то же самое. Пришлось взять словарь, и знаешь, что вышло?

– Что?

– Оказалось, что слова ghos нет, но есть ghostly – привидение или призрачный. Бедная учительница пыталась, как могла, сообщить, что к ней приходил фантом, призрак, давно умерший человек.

И как только я не догадалась посмотреть в словарь!

– Но почему она писала по-английски? – осведомилась Лиза.

Костин вздохнул:

– Инсульт – загадочная болячка, может, бедняжка просто забыла, как будет нужное слово по-русски, а по-английски припомнила. Знавшие ее люди отмечают, что Раиса Андреевна великолепно владела этим языком, вот в минуту болезни в памяти и всплыл нужный термин.

– Но когда Юра уходил, – сказала я, – соседка подглядывала у «глазка». Она припомнила, как мужчина буркнул: «До свиданья, Раиса Андреевна». А учительница якобы ответила!

– Нет, – возразил майор. – Дело было не так. Грызлов, уходя, для отвода глаз громко произнес слова прощания. Но Раиса Андреевна лежала на кровати и не могла ответить. Соседка просто домыслила ситуацию, как иногда бывает со свидетелями.

– Почему Юра сразу не убил меня? – тихо спросила я. – Он знал, что я ищу Степана Разина, даже меня дразнил, называя себя Емельяном Пугачевым.

– Ты была ему нужна, – коротко бросил майор.

– Хочешь сказать, он полюбил меня и поэтому пожалел?

Володя стукнул кулаком по столу.

– Дура! Имей в виду, этот субъект никогда и никого не любил. Это чувство ему незнакомо. Ты была ему просто временно необходима.

– Зачем?

– Ну, он пребывал в абсолютной уверенности, что Лену осудят за убийство, и хотел украсть романы Кондрата.

– Да почему? Он ведь и сам умел писать!

– Во-первых, не так хорошо и увлекательно, во-вторых, Грызлов просто хотел нажиться на чужом труде, а в-третьих, ему очень импонировала мысль о том, что покойный Разумов станет невольным «спонсором» живого Грызлова. Юра-то успел оттащить ему восемьдесят тысяч долларов и хотел вернуть утраченное. С твоей помощью он думал выудить романы из компьютера и забрать их себе. Ему обязательно требовалась ты, ну как он мог войти в квартиру? Взломать замок? Так квартира Разумова подключена на пульт, сразу бы приехал патруль. Нет, ему следовало привлечь тебя.

– Но он же влез один раз без меня в компьютер, симулировав сердечный приступ?

– Правильно, но не мог же он каждый раз изображать смертельно больного и отсылать тебя в аптеку, тем более что за десять минут ему было не справиться. Это не секундное уничтожение информации. Рукописи Кондрат хранил в разных файлах и в разной степени готовности, требовалось время, чтобы разобраться в чужом компьютере. Вот Грызлов и стал соблазнять тебя гонорарами и известностью. Понимаешь теперь, что, как только он обрел бы дискеты, ты моментально бы получила билет в одну сторону.

– Куда?

– На тот свет, дорогуша.

– Но я ему отказала, сказав, что хозяйка романов – Лена.

– И подписала себе смертный приговор. Грызлов обратился к Андрею.

– Почему именно к нему?

– Посчитал, что парень, тесно связанный с криминальным миром, не откажется заработать на ерунде, подумаешь, бабу задавить. Себе он на этот день приготовил безукоризненное алиби и вообще проявил крайнюю осторожность. Сначала договорился с Андреем по телефону, а потом встретился с ним в гриме. Нацепил парик блондина, очки, усы наклеил, бороду… Договаривались они в парке, чуть ли не у Кольцевой дороги.

– А как же Андрей узнал, что это Юра?

– Ишь, баснописец, – фыркнул наш сосед, – да я как по телефону услыхал, что о вас речь идет, Лампа Андреевна, тут же братанам свистнул, и они этому убийце-крысятнику на хвост сели, вот мандавошка гнидистая! Прямо до дома довели, уржаться можно. Этот козел долбаный, только со мной поговорил, капусту отслюнил, в тачку сел и рванул. А мои уж на выезде ждут. Так этот урод позорный и бороду, и усы отцепил, кретин!

– Андрей, говори нормально, – машинально поправила я и возмутилась: – Так ты еще и деньги у Грызлова взял?

– Конечно, – захохотал страшно довольный Андрюшка. – Авансик за вашу смерть!

– Ничего смешного тут нет, – вскипела я. – Немедленно верни все.

– Ага, – хихикнул он, – я эти баксы в фонд помощи ментам перечислю.

Я с сомнением посмотрела в его сторону: что-то не верится.